Во всей восточной литературе есть частые ссылки на дни и ночи Брамы, по поводу устройства космоса, вдыхания и выдыхания Со­зидательной сущности, периодов манвантары и пралайи. Эта идея нашла отражение в различных восточных мифологиях, но нам не надо здесь заниматься их символическим смыслом. Ясно, что систе­ма, к которой это понятие относится, есть лишь чередование дея­тельности и покоя, которые мы наблюдаем на каждой ступени лест­ницы от бесконечно малого до бесконечно великого. Человек имеет свои манвантару и пралайю каждые 24 часа, его периоды бодрство­вания и сна; тот же закон управляет растительностью, когда она исчезает и возрождается с временами года. Так же и Земля имеет свои манвантары и пралайи, когда человеческая волна приходит, проходит эволюцию своих рас и снова уходит; большинство экзотерических религий отождествило эту одну манвантару с целым цик­лом вечности.

Главная манвантара нашей планетной цепи есть та, которая за­кончится, когда последний Дхиан-Чокан седьмого круга совершен­ного человечества перейдет в Нирвану. Это выражение, естественно, имеет крайне растяжимый смысл, что объясняет путаницу, создавае­мую всеми трактатами по восточным экзотерическим религиям. Все термины, использующиеся в тайной доктрине и попавшие в попу­лярную литературу, имеют для посвященного, по меньшей мере, семиричное значение, тогда как непосвященный читатель, думаю­щий, что одно слово имеет лишь одно значение, и всегда стремящий­ся к выяснению его смысла, сопоставляя его различные значения, чтобы вывести среднее, попадает в неразрешимые затруднения.

Планетная цепь, к которой мы принадлежим, не единственная, имеющая наше Солнце своим центром. Точно так же, как существу­ют другие планеты, кроме Земли, в нашей цепи, существуют и дру­гие цепи, кроме нашей, в нашей солнечной системе. Число этих це­пей - семь, и наступает момент, когда все эти цепи одновременно входят в пралайю. Это солнечная пралайя, и в интервале, заключен­ном между двумя пралайями этого рода, большая солнечная манвантара распространяется на семь пралай и семь манвантар нашей планетной системы и каждой другой. Сами адепты допускают, что мысль не в состоянии исчислить, сколько наших пролай истечет до наступления большой космической ночи, во время которой вся гро­мадная вселенная с мириадами своих систем, подчиняясь универ­сальному закону смены деятельности и покоя, сама войдет в пра­лайю. И, однако, согласно эзотерической науке, этот удивительный исход неизбежен.

Эволюционная деятельность не обязательно начинается заново после пралайи одной и единственной планетной цепи; она лишь во­зобновляет свой путь. Растительное и животное царства, достигшие в конце последней соответствующей манвантары лишь частичного развития, не уничтожаются. Их жизнь или жизненная энергия про­ходит период сна или покоя; они также имеют в некотором роде свою Нирвану. Все порождено, как и мы сами, тем же самым еди­ным элементом. Так же, как и мы имеем своих Дхиан-Чоханов, они в своем царстве имеют элементальных хранителей, и так же хорошо в массе направляемы, как и масса человечества. Единый элемент не только составляет и наполняет пространство, но он пронизывает и каждый атом космической материи.

Хотя путь человеческой эволюции в седьмом и последнем круге совершенно точно одинаков, как и в других кругах, каждая планета, когда приходит время солнечной пралайи, уничтожается, вместо того, чтобы просто перейти из видимого состояния в невидимое, по мере ухода человеческих существ. В начале седьмого круга манвантары седьмой планетной цепи, когда все царства приходят в этот момент к своему последнему циклу, на каждой планете после ухода человека остается лишь майя форм, бывших когда-то живыми. На каждом этапе человека на нисходящей и восходящей дуге на его пути с глобуса на глобус покидаемая им планета превращается в пустой кокон.

Когда человек покидает планету, каждое царство пустеет, все его сущности покидают его. Ожидая часа перехода в более совершенные формы, они, тем не менее, освобождены и пребывают в пространстве в своем летаргическом трансе до того момента, когда в начале следующей эволюции будущая солнечная манвантара вернет их к жизни. Прежние элементали остаются в состоянии покоя, пока, в свою очередь, не будут призваны стать телами сущностей мине­ральных, растительных и животных, которые на другой цепи более совершенных глобусов продолжат свою эволюцию к человеческому состоянию, тогда как зародышевые сущности низших форм - от которых в этот момент останется очень мало - будут плыть в пространстве, как внезапно замерзшие капли воды. Первое теплое дыхание следующей манвантары растопит их, и они образуют душу будущих глобусов. Медленное развитие растительного царства было допущено до эпохи, о который мы говорим, продолженной дольше между планетным покоем человечества. В момент солнечной пралайи все очищенное человечество переходит в Нирвану, чтобы после междусолнечной Нирваны возродиться в более возвышенных системах. Цепи миров уничтожаются и исчезают. Адепты говорят нам: «Все нам указывает, что одна из этих солнечных пралай имеет сей­час место, тогда как две другие, меньшие, с другой стороны, заканчиваются».

В начале новой солнечной манвантары до сих пор субъективные элементы материальных миров, рассеянных в космической пыли, получая импульс новых Дхиан-Чоханов новой солнечной системы (наиболее возвышенные из прежних получили более высокую миссию), организуются в большие жизненные волны и, разделяясь на различные центры деятельности, составляют в своем целом семеричную эволюционную лестницу. Как все другие глобусы простран­ства, наш проходит гамму из семи степеней плотности, прежде чем достигнет своей последней степени материальности. Французский астроном Фламмарион в своем труде, озаглавленном «Рождение и гибель миров», приблизился к пониманию этой конечной материальности. Действительность почти такова, какой он ее предполагает, за исключением легких изменений. Вследствие так называемого им «векового охлаждения», которое есть лишь следствие старости и уменьшения жизненной энергии, отвердение и усыхание Земли дос­тигнет, наконец, состояния, когда весь глобус перейдет в состояние замерзшего конгломерата. Ее детство прошло; ее потомство воспита­но; конец ее существования настал. Составляющая ее масса переста­ет подчиняться законам сцепления и соединения, державших ее цельной, и как труп, предоставленный разрушительной работе, предоставляет каждой составляющей его молекуле свободно отделиться от тела и подчиняться в будущем влиянию новых импульсов; как гово­рит Фламмарион, «притяжение Луны» «само позаботится об унич­тожении, вызвав приливы земных частиц вместо жидкой волны». Это не значит, что оккультная наука принимает эту гипотезу иначе, чем иллюстрацию потери земной материей молекулярного притяже­ния.

Когда мы стараемся понять новое начало эволюции после универсальной (вселенской) пралайи, оккультная физика решительно переходит в область метафизики. Единственная во вселенной вечная и непогибающая вещь, которую не уничтожает даже пралайя, есть то, что мы без разбора можем назвать пространством, продолжительностью, материей или движением. Не то, что может обладать этими четырьмя качествами, а то, что эти четыре вещи существуют одновременно и навсегда. Да, но эволюция начинается в атомиче­ской полярности, порожденной движением. Положительная и отрицательная силы или, иначе говоря, активная и пассивная, соответст­вуют в космогонии началам мужскому и женскому. Духовное выде­ление покрывается космической материей; активное начало притя­гивается пассивным, и, если вам разрешат помочь воображению, позаимствовав образ из древней оккультной символики, мы скажем, что великий Наг, змей, эмблема вечности, берет в свою пасть свой хвост, составляя, таким образом, окружность вечности, или образу­ет циклы в вечности. Главное и единственное качество универсаль­ной духовной сущности, бессознательной, но всегда активной производительности жизни,это распространяться и сеять; универсальной материальной сущности - жать и собирать. Когда они разделены, они бессознательны и не существуют, а их сближение производит жизнь и сознание. Слово Брахма произведено от санскритского кор­ня «брих», означающего: распространяться, расти или плодиться, и эзотерическая космогония есть не что иное, как живительная сила распространения природы в ее вечной эволюции. Ни одно слово не ввело в большее заблуждение человеческую мысль, в ее рассужде­ниях о начале вещей, как слово «создание». Когда мы говорим о создании, мы постоянно противоречим фактам. Но как только мы разберем, что ни мы сами, ни наша планета не больше создание, чем какой-нибудь айсберг, но всего лишь состояние существа в течение определенного времени, — что наша нынешняя внешность, геологическая или антропологическая, преходящая, и всего лишь времен­ное состояние той стадии эволюции, которой оно достигло, — мы откроем путь для правильного рассуждения. Тогда мы поймем, что подразумевают под одним и единым началом или универсальным элементом и сможем объяснить эпитет «андрогинный»[10], к нему при­мененный. Мы увидим также, почему индийская философия объяв­ляет, что все вещи суть лишь майя - преходящее состояние, за исключением единого элемента, который вступает в состояние покоя лишь во время Майя-пралайи — ночи Брамы.