Его фаэтон присоединился к веренице экипажей, верховых и пешеходов, заполнивших парк. Ритуал дневного общения казался абсурдным, так как в подобной толчее нести серьезный разговор было невозможно. Но здесь по крайней мере в течение часа он держал жену в поле зрения и мог защитить от неприятностей.
— Я написала моей подруге Эмме Гренвилл. — Виктория оглядела толпы людей, заполнивших покрытый солнечными пятнами парк. — К сожалению, она сообщила, чго леди Джейн Незерби не училась в академии мисс Гренвилл.
— Все равно это хорошая идея, теперь мы знаем, где ее не было.
— Бейтс что-нибудь рассказал?
Синклер отрицательно покачал головой.
— Он вернется лишь через несколько дней. Надеюсь, среди ее посетителей попадались джентльмены, и скоро у нас появится их описание.
— Мои родители приглашают нас на обед сегодня вечером.
— Правда?
— Да. Ты не ожидал?
— Признаюсь, нет. Что мне надо делать?
Она по-прежнему не смотрела на него.
— Ничего. Я должна принять приглашение?
— Нет, если тебе не хочется обедать с ними.
— Тогда придется принести наши извинения. Просто я подумала, что, возможно, тебе захочется допросить и их.
Маркиз прищурился.
— Виктория, что случилось?
На мгновение она откинулась назад и посмотрела ему в лицо.
— Чем ты собираешься заняться, когда это закончится?
— Встречусь с моим поверенным в делах и просмотрю учетные книги поместья.
— Я имела в виду, что ты собираешься делать, когда поймаешь убийцу Томаса?
Он выдержал направленный на него взгляд, пытаясь прочитать в фиалковых глазах, чего же она на самом деле хочет.
— Предполагается, что я стану аристократом. Мы ведь ничем особым не занимаемся.
Выражение ее лица не изменилось, хотя она была готова кричать от раздражения.
— Делай все, что полагается. Если ты намереваешься просто сидеть и выпивать или держать пари весь день напролет, я…
— Вынуждена будешь искать другого мужа для себя, — закончил он. — Я восхищаюсь твоей уверенностью в своих способностях изменить мир, но человечество прогнило значительно сильнее, чем ты можешь себе представить.
— Скажи, Синклер, что сделало тебя таким циничным?
Он пожал плечами:
— Я не собираюсь делиться этим с тобой.
— А почему бы и нет? — выпалила она и тут же покраснела. — Я достаточно сильная и готова услышать те дурные новости о моих друзьях, которые ты сумел обнаружить.
— Ш-ш-ш, — прошептал маркиз и, не удержавшись, погладил ее щеку тыльной стороной ладони. — Дело не в этом.
— Так в чем же?
— Я получаю… особенное удовольствие от твоей веры, Виктория.
— Моей веры?
Синклер кивнул:
— И от твоего сочувствия. Это… очень важно для меня.
Несколько мгновений длилось молчание.
— Это очень мило, что ты так думаешь, — наконец прошептала она, улыбаясь, и ее глаза увлажнились.
— Когда все закончится, я собираюсь управлять имениями Томаса и заняться его акциями, а заодно постараюсь не делать из себя осла в парламенте.
— Но это больше не имения твоего брата, — возразила Виктория. — Они твои, так же как и место в палате лордов, и Графтон-Хаус, и…
— И что?
— И я.
Его сердце глухо застучало. В этом был главный смысл. Она думала, что он женился на ней затем, чтобы продолжать свое расследование. Отчасти так оно и было, но как только расследование закончится, все изменится и он очень скоро может стать ненужным для своего собственного правительства.
— А чего хочешь ты?
Она мило улыбнулась ему.
— Того же, что и всегда, — быть полезной.
— Ты в самом деле приносишь мне большую пользу, — сказал Синклер. Он ненавидел печальное выражение ее глаз и хотел сделать еще одну попытку объяснить, сколь важную роль она начала играть в его жизни.
Виктория наморщила носик.
— Это не совсем то, что я хотела бы услышать…
— О Боже! — Маркиз натянул вожжи и едва не сбил молодую белокурую женщину, которая появилась откуда-то прямо перед экипажем. — Мисс Анжу, вы не поранились?
— У меня все прекрасно, — отозвалась она, внимательно оглядывая спутницу Синклера.
Виктория наклонилась к мужу.
— Кажется, эта дама хочет узнать, кто я, — прошептала она.
Слава Богу, встреча лишь позабавила ее, но Синклер хорошо знал, что не следует представлять жене свою бывшую любовницу; в то же время он не мог совсем не обратить на нее внимания — Софи бежала бы за фаэтоном, крича и визжа настолько громко, насколько позволяли ее легкие оперной певицы.
— Мисс Анжу — леди Олторп. Виктория — мисс Анжу, известная в Париже оперная певица.
— Добрый день, — вежливо поздоровалась Лисичка. — Мы смотрели на днях ваше представление. Это было великолепно. Я завидую вашему таланту.
Софи взглянула на Викторию снизу вверх, затем сделала легкий реверанс.
— Мерси, миледи. Маркиз часто посещает мои спектакли, а когда не может, присылает цветы.
Синклер понял, что дело принимает дурной оборот.
— Я уже все объяснил леди Олторп. Мы давние знакомые, и…
Явно не удовлетворенная этим незаконченным объяснением, Софи словно приросла к фаэтону, не давая ему тронуться с места. Следующие за ними экипажи тоже начали останавливаться, тем самым увеличивая количество любопытных глаз, наблюдавших за ними.
— Я рада услышать это, — продолжила певица по-английски с сильным акцентом. — Откуда вы знаете моего Сина, леди Олторп?
Прежде чем он сумел открыть рот, Виктория наклонилась вперед и, не обращая на него внимания, взглянула на Софи.
— Синклер — мой муж, — сказала она тихим голосом.
Попытка утонченного разговора с Софи не достигла цели. Глаза блондинки расширились.
— Что? Синклер, ты женился?
— Совсем недавно, — ответил он, пытаясь превратить это в пустяк.
— Но ты же обещал никогда не жениться.
— Все меняется, мисс Анжу. — Маркиз твердо посмотрел на нее — Меняются люди, и меняются обстоятельства.
— Один ты не меняешься, я знаю. Ты, верно, шутишь?
— Нет.
К его удивлению, Виктория положила руку ему на плечо.
— У Синклера просто не было возможности сказать вам. Он неожиданно унаследовал титул и некоторую собственность, и его семья настояла, чтобы он женился.
Это была явная ложь, но гнев в глазах Софи улегся.
— Я вижу, — холодно ответила певица, отступая назад. — Какое несчастье, что ты потерял свободу, Син, — она была так важна для тебя.
— Возможно. Извини, но нас ждут.
— Надеюсь, я встречу тебя в Лондоне, прежде чем вернусь в Париж?
Нет, если он сумеет избежать этого. Софи слишком много знала о его темных делах в Европе, но недостаточно об их мотивах. Было кое-что, касающееся его самого, и маркиз не хотел, чтобы это стало известно Виктории.
— Вероятно, увидимся. — Не выказывая никакого энтузиазма, он дернул вожжи и пустил лошадей рысью.
Как только они немного отъехали, Виктория обернулась к нему.
— Скажи, Синклер, ты…
— Прости, — перебил он. — Я надеюсь, тебя это не очень смутило?
— Нет. Просто я хочу узнать, намеренно ли ты разбил и ее сердце?
— Я этого вообще не делал, — возразил он. — Из-за жажды славы, известности и погони за молодыми богатыми мужчинами сердце Софи так глубоко спрятано, что вряд ли кто-то может услышать, как оно бьется.
— Но ты… был с ней близок, не так ли?
Син нахмурился:
— Она доверяла мне, и ничего кроме.
— Тогда мне жаль.
— Чего именно?
— Тебе пришлось столько пережить. Вернуться в Англию было бы нелегко даже при нормальных условиях, но если добавить к этому убийство и унаследование титула маркиза…
— Я не одна из твоих заблудших овечек, Лисичка, и сам выбираю, что мне делать. Поверь, Томас готов был купить для меня патент капитана в армии, если бы я только намекнул. Но я не захотел.
Виктория внимательно посмотрела ему в глаза, но если она искала щель в его броне, то он мог только пожелать ей удачи.
— Не ты убил его, — спокойно произнесла она.
