- Нет.

- А я ведь с самого начала предупреждал, - демонстративно вздохнул Эве. - Это все, что ты хотел узнать? Вижу, что нет. Давай, задавай свои вопросы, пока я сытый.

Наученный горьким опытом граф не торопился. Он смотрел на засыпанный снегом город, на серое небо, на собственные руки. Думал, как бы потактичнее выяснить то, что и правда не давало ему покоя последние дни.

- Вампирам вовсе не нужен Северный Престол.

Заявление мастера прозвучало громом с неба. Мар едва справился с "Откуда вы узнали, о чем я думаю?!"

- Я...

- Ты достаточно умен, чтобы задать этот вопрос самому себе, и не спрашивать об этом меня, по крайней мере в лоб. Но я достаточно стар, чтобы не петлять понапрасну. Поэтому отвечаю сразу и по делу: нам более чем достаточно Ромэна, захват власти не планируется.

- Я не совсем об этом, - Дерлесский нервно теребил мочку уха. - Речь не идет о захвате власти, но влиять можно и не напрямую. Зачем-то же вы читаете лекции...

- Люблю общаться с умными, - довольно улыбнулся клыкастый. - столько новых вариантов обнаруживается. Для начала, поинтересуйся у директора этого учебного заведения, скольких трудов ему стоило меня уговорить.

- И почему вы согласились?

- Говоря вашим языком, мы заинтересованы в поддержании отношений с Володаем.

Это было настоящим откровением. Мар мгновенно нарисовал в голове разветвленные схемы, по которым можно было бы использовать благосклонность вампиров, но...

- С каких это пор?

- Нам не нравится война, идущая из Авалиана. И мерзость, которая лезет от Инквизиторов. А рано или поздно они объединятся, и тогда настанут тяжелые времена.

Граф не верил своим ушам. Ведь слова мастера Эве означали, что...

- Нет, мы не просим о помощи. Если дело коснется угрозы Ромэну, нам будет чем огрызнуться, уж поверь. Но к чему ненужные жертвы?

- Я не понимаю, - честно признался Мар, не желая думать, что клыкастые решили использовать людей, как живой заслон от них же самих.

- Если Ромэн останется один против всего Острока, мы просто уйдем. Как уходили из других миров. Но не я договаривался с вашей богиней, не я привел детей Тэйры на Ардару, и я не хочу их уводить. Поэтому я хотел бы быть уверенным, что Север способен на достойный отпор. А на кого еще делать ставки, если не на Володай?

- Довольно логично.

- Если опять же говорить вашим языком, это взаимовыгодное сотрудничество, не находишь?

- А если вашим?

- Ell-ka-tagorro, - немного гортанно произнес вампир. - Два крыла одной птицы, если дословно.

- Взаимовыгодное... - Мар даже не пытался повторить. - Значит, если что, Северный Престол может рассчитывать на поддержку Ромэна?

- Смотря, кто об этом попросит, - неопределенно пожал плечами Эве.

Граф задумчиво кивнул.

- Последний вопрос: почему вы разговариваете об этом со мной, а не с королем?

- А Хаос меня знает, - Эве снова улыбался. - Может быть потому, что у Дэмианора не возникло потребности посидеть на моей лекции. А может быть потому, что никакой разницы нет.

- В смысле?

- Если что, - передразнил Мара вампир, - король все равно обо всем этом узнает.

Вечность.

Еще вечность.

Каплями утекающая в пустоту с каждым взмахом ресниц, вдохом, дуновением ветра, несущегося сквозь Порядок к Хаосу.

Вечность.

Еще вечность.

А ветер - единственное живое рядом - как-то сочувственно гладит по щекам, ерошит волосы, целует в лоб.

Вечность.

Еще вечность.

Ветер, ветер, скажи, в чем дело? Почему слова Четвертого текут так красиво и правильно, а на самом деле не получается ничего, ничего не получается, ответов не находится, а вопросы все прибывают и прибывают.

Вечность.

Еще вечность.

Та же или другая? Или их и не существует вовсе? А что тогда существует кроме этого постоянного, гулкого стука в ушах?

Вечность.

Еще вечность.

Он то громче, то тише, но есть, всегда есть, всегда... Мешает дышать, тревожит, напоминает о чем-то далеком, смутном, давно затертом. Когда это началось? Вечность назад? Или больше? Или...

- Привет! - в его безмятежности прячется напряженность, натянутая струна злого ожидания. Он не отвечает на вопросы, только улыбается и советует оставить все до ритуала.

- Привет, - ее спокойствие полно все тех же вопросов. Она молчит только о звучащем в голове набате. И сама не знает, почему. - Здесь все так же пусто, если ты пришел, чтобы проверить.

- Я вижу, - он принес с собой запах серебристых трав. Но пустота и так пахнет ими. - Неужели тебе это еще не надоело?

- Мне надоели вопросы, Кариот.

- Ты сама знаешь, что...

- Что нужно всего лишь пройти сквозь Ворота. Я знаю. Но я хочу получить ответы сейчас.

Бог развел руками. Как обычно. Девушка раздраженно тряхнула головой и села в воздухе, по-тахански скрестив ноги. Стук в ушах поутих, затаился, как всегда при появлении Высокого. Если бы только она могла узнать, что это такое... Но спрашивать у Кариота не было ни смысла, ни желания - что-то глубоко внутри категорически отказывалось верить этому богу.

Значит, выход только один. Ворота.

Но не сейчас, не сейчас, не сейчас!

- Уйди, - устало, тихо, равнодушно. - Я хочу побыть одна.

Едва ощутимое движение пустоты - Кариот коротко поклонился и исчез. Еще немного - и запах тоже растает. Почти.

Lao провела ладонью по коротким - в четыре пальца, не больше - волосам, медленно сделала глубокий вдох и легла на спину, раскинув руки в стороны.

Вечность.

Еще вечность...

О нем опять все забыли. Это происходило сплошь и рядом, что в детстве, что сейчас. Люди забывали о нем, стоило им понять, что он не оправдывает их надежд. Конечно, это злило! Даже не так: приводило в бешенство! Но кто обратит внимания на взбешенное пустое место?

Синмару только и оставалось, что кусать губы. Даже вынашивание планов мести никуда не годилось, как не годились и сами планы. Принц мучительно нуждался в умном и умелом покровителе, а воспитавший его маг был мертв! Мертв благодаря этой несносной дриаде и младшему братцу! На них нет никакой управы - об отце вообще говорить нечего, а единсвенная реальная сила, Инквизиция, после того, как всплыла правда об Иоре, молчит в тряпочку и в сторону Северного Престола не то, что смотреть, даже дышать боится!

Наследник короны как никогда раньше чувствовал себя покинутым и ненужным. В сердце с каждым днем росла жажда крови и мести за свои обиды. Эти мысли неотступно следовали за Синмаром повсюду, заставляя бесцельно бродить по коридорам дворца. В этих коридорах его и нашел барон Осельг Задольский. Одна вежливая улыбка, один внимательный взгляд, одно заискивающее "Ваше Высочество, я как раз искал встречи с Вами", - и принц попался в старые как мир сети. Синмар не осознал этого, но внезапно почувствовал, как чужая холодная уверенность в себе разливается по его телу. Теперь наследник верил: все будет хорошо. И Велемир еще пожалеет, что родился.

В тот день, когда Марианн разговаривал с Эве рен Даиро, Велен во дворце не появлялся. Пришел только поздним вечером и сразу же заперся в кабинете, выставив оттуда даже Малявку. Никому не открывал, на стук выдавал такие грязные и заковыристые ругательства, что удивлялся даже Вэрджес.

В общем, поговорить с ар-принцем Дерлесскому не удалось. Выспаться тоже. Отчасти поэтому на следующий день он наскоро разобрался со всеми более-менее важными текущими вопросами и вернулся во дворец, кружками пить горячий отвар, думать над письмом от Рэмиара, два дня назад вместе с Эрикой вернувшегося из Рощ в Аргент, и корить себя за то, что не поднял вопроса об этих проклятых похоронах в разговоре с мастером Эве. И еще чувствовать, как безумно он устал от всего этого, от чужой боли, нежелания смотреть на мир так, как смотрит он, упрямства; от необходимости думать за других, понимать других и давать этим другим право на ошибки, которые могут очень дорого стоить целому королевству.