Все разъяснилось тут же. Вслед за охраной в холл вступил Криворуков собственной персоной, известный депутат, политический деятель и прочая, прочая, прочая, в сопровождении огромной свиты.

– Кого я вижу! – Депутат сумел углядеть за широченными спинами телохранителей тщедушного Юрия и демократично шагнул к нему. – А я-то думал: кого пошлют освещать мою предвыборную кампанию? Угодил Лев Григорьевич! Самого лучшего выделил!

Политическим обозревателем Юрий не был, больше специализировался на всевозможных тайнах, секретах да загадках, но несколько раз сидел с Криворуковым в одной студии, а пару раз приходилось брать интервью. Цепкая профессиональная память репортера немедленно подсказала, что кое-кто из депутатов собрался навестить выделенные им регионы и заранее начать марафон, призом в котором являлась думская кормушка вкупе с неприкосновенностью и прочими благами развитой демократии.

– Здравствуйте, Борис Сергеевич! – с деланной радостью воскликнул Юрий. – Меня тут ваши амбалы совсем к стенке прижали, словно захотели панно сделать – «Юрий Михайлович на задании».

Ни соглашаться с Криворуковым, ни опровергать его он не стал. Успеется, раз уж шеф вовремя не умел обеспечить депутата положенными по рангу представителями четвертой власти.

– Как вам не стыдно! – укорил охрану Борис Сергеевич. – Ну что, пройдем ко мне?

Вот для кого был забронирован единственный в отеле «люкс»! Что ж, хорошо хоть, свита не заняла все этажи.

– Я думаю, с этим мы успеем, – дипломатично отозвался Юрий. – Я как раз собрался пройтись по городу, посмотреть, разузнать…

– Понятно. Хотите знать, чем народ дышит до встречи со мной и как он будет отзываться после? – Подобно большинству народных избранников, Криворуков считал, что Вселенная вращается исключительно вокруг него. – Что ж, не могу не одобрить. Но вечерком прошу на пресс-конференцию, а потом – на скромный банкет. Там и обговорим нашу дальнейшую стратегию.

Словно уже зачислил Юрия в свою команду!

Уф! Оказавшись на свободе, репортер шумно перевел дух.

– Влипли, Михайлыч? – Подобно своему шефу, рутинную работу Саня не слишком жаловал. Куда интереснее раскручивать очередную сенсацию, чем снимать многократно снятое и заранее не интересное. Есть специальные политические обозреватели, вот пусть они и занимаются всей этой бесконечной текучкой.

– Это мы еще посмотрим! – Юрий потянул из кармана мобильник и стал искать номер Льва Григорьевича. – Сейчас я им задам!

– … … ! – Джавад опустил телефон и с чувством произнес парочку русских, далеко не лучших слов.

– Что случилось? – спросил Шамиль. Он редко видел непосредственного начальника в таком гневе.

– Звонил Сам. Приказал на время вести себя тихо, – с досадой обронил Джавад. – Шайтан!

– Как?! – Шамиль в свою очередь разразился русской бранью. – Все уже на месте.

– Так, чтоб… Говорит, в город сегодня приезжает какой-то депутат, и потому пока ничего не предпринимать. Мол, незачем привлекать к себе внимание. Вдруг стрельба и все такое… Какая стрельба, когда местные наверняка в штаны наложат, стоит на них надавить чуть посильнее!

– Сколько ждать?

– Откуда я знаю? Может, два дня, а может, и все пять.

Более рассудительный Шамиль некоторое время помолчал, а затем произнес примирительно:

– Не так и много. Как раз получше узнаем город.

– Что тут узнавать? Все как везде!

– Не скажи, Джавад. Мало ли что может случиться! Лучше заранее наметить маршруты на все случаи. Заодно прозондируем почву, кто из начальства сколько берет, а кого можно взять на испуг. Раз уж придется застрять здесь надолго.

Гнев Джавада потихоньку угасал. Спешить в самом деле было некуда. Хотелось бы обтяпать делишки побыстрее, но раз шеф сказал: подождать – то можно и подождать хоть неделю. Заодно устроиться получше.

Прибывшие поодиночке и крохотными группами бойцы в гостиницах предусмотрительно не селились, снимая первые попавшиеся квартиры и комнаты, однако теперь появилась возможность не спеша подобрать жилье так, чтобы быть не слишком далеко друг от друга. Да и тут Джавад не мог не признать правоту Шамиля: заранее выведать о позиции местной милиции тоже дело нелишнее. Как и прочих органов. Вдруг они на содержании какого-нибудь конкурирующего клана?

Хотя шеф вроде бы заверял, будто ни в чью сферу влияния город не входит, перестраховаться не помешает. Государство на многое смотрит сквозь пальцы, лишь бы вовремя дали на лапу кое-кому из ответственных чиновников, а ребята крутые до подобного не опускаются. Имеет город тайного властелина – деньгами не отделаешься.

Чертова дюжина бойцов, считая с Джавадом, должна была справиться с любым местным авторитетом и его людьми, но было бы неплохо вначале узнать, есть ли тут вообще таковые, а если есть, то кто, где и сколько.

– Как выглядел ваш уроженец гор?

– Лысый, и борода – во! – Виктор Степанович опустил руку пониже пояса, но спохватился и поднял ее намного выше середины груди. Где-то наподобие растительности отца Феофана. – Типичный кавказец.

Ясно, что птичка попалась залетная. Местные жители независимо от национальности до подобного примитива давно не опускались.

Нет, преступления, разумеется, были, как же без них, но в индивидуальном, если так можно выразиться, порядке. Никакой организованной преступности в городе давно не водилось. И уж вымогательства – тем более. Даже предприниматели грызли друг друга относительно цивилизованно, в рамках существующих законов.

– Не в гостинице остановился?

Ответ я предвидел и спрашивал на всякий случай.

– Нет. Все говорят, будто видели его впервые. – Виктор Степанович, хозяин всего гостиничного комплекса, включая ресторан и бары, явно сожалел об этом вместе со мной. Сколько проблем тогда бы решились сами собой!

Обратиться в милицию не хватало оснований. Кто же будет искать в городе неведомого человека, да еще не имея улик? От слов он отопрется, скажет, его просто поняли не так, и вообще, он плохо владеет русским, отсюда и беды, а в довершение позовет демократически настроенных репортеров, и те растрезвонят, будто еще в одном месте поднял голову русский фашизм. Как-то забывая, вернее, не зная, что явление это сугубо итальянское, а то, что под этим подразумевается, в Германии называлось национал-социализмом. И так не хотелось вновь повторять все, что творилось здесь при всеобщем развале!

– Сделать вид, будто согласен, а самому предупредить милицию, и пусть повяжут при передаче денег. – Мысли Виктора шли в том же направлении, что и мои.

– А остальные останутся на свободе. Не в одиночку же твой горец решил тут дань собирать! – возразил я владельцу. – Ладно. Михайлу я сам предупрежу, чтобы проследил. Заодно пусть проверит, кто приехал в город в последнее время. Может, удастся вычислить гастролеров и поговорить по душам.

Кажется, никогда не использовал столько чужеродных слов, как в перестроечные и последующие годы. Раньше их значения бы даже не понял, а сейчас поневоле ловлю себя на том, что подобные обороты даются мне с поразительной легкостью, будто знакомы с детства. Еще сделать пальцы растопыркой и разбавить речь неопределенными артиклями «типа» и «в натуре» – вполне сойду за нового русского.

– Если появится еще раз – звони. Я задержусь ради такого случая на пару дней.

– Спасибо, – Виктор поблагодарил так, словно я сделал для него нечто воистину невозможное. – Да, – спохватился он в последний момент. – Я слышал, что у Козлова большие неприятности. Будто задержали одну из его фур, а там оказалась наркота.

Я не сразу сообразил, о каком Козлове речь, и лишь потом до меня дошло.

– У Фомки? То есть у Романа?

Виктор кивнул.

– Что ж, сам виноват. – Жалко Фомкиных стариков, однако если их сынок в самом деле виноват, то пусть сам и расхлебывает. Человек должен отвечать за свои поступки.

– Конечно, – согласился со мной Виктор, видя, что я ничего не собираюсь делать для Козлика. – Но, думаю, выкрутится. Груз перехватили на трассе, а поди докажи, кто его прятал в фуре.