Родная земля И в мире нет людей бесслезней, Надменнее и проще нас. 1922 В заветных ладанках не носим на груди, О ней стихи навзрыд не сочиняем, Наш горький сон она не бередит, Не кажется обетованным раем. Не делаем ее в душе своей Предметом купли и продажи, Хворая, бедствуя, немотствуя на ней, О ней не вспоминаем даже. Да, для нас это грязь на калошах, Да, для нас это хруст на зубах. И мы мелем, и месим, и крошим Тот ни в чем не замешанный прах. Но ложимся в нее и становимся ею, Оттого и зовем так свободно – своею. 1 декабря 1961 Ленинград. Больница в Гавани Слушая пение Женский голос, как ветер, несется, Черным кажется, влажным, ночным, И чего на лету ни коснется — Все становится сразу иным. Заливает алмазным сияньем, Где-то что-то на миг серебрит И загадочным одеяньем Небывалых шелков шелестит. И такая могучая сила Зачарованный голос влечет, Будто там впереди не могила, А таинственной лестницы взлет. 19 декабря 1961 (Никола Зимний) Больница им. Ленина (Вишневская пела «Бразильскую «бахиану»») «Что у нас общего? Стрелка часов...» Что у нас общего? Стрелка часов И направление ветра? Иль в глубине оснеженных лесов Очерк мгновенного кедра. Сон? – что как будто ошибся дверьми И в красоте невозвратной Снился ни в чем не повинной – возьми Страшный подарок обратно... 7 июля 1962 (день) Комарово Последняя роза Вы напишете о нас наискосок. И. Б. Мне с Морозовою класть поклоны, С падчерицей Ирода плясать, С дымом улетать с костра Дидоны, Чтобы с Жанной на костер опять. Господи! Ты видишь, я устала Воскресать, и умирать, и жить. Все возьми, но этой розы алой Дай мне свежесть снова ощутить. 9 августа 1962 Комарово «Вот она, плодоносная осень!..» Вот она, плодоносная осень! Поздновато ее привели. А пятнадцать блаженнейших весен Я подняться не смела с земли. Я так близко ее разглядела, К ней припала, ее обняла, А она в обреченное тело Силу тайную тайно лила. 13 сентября 1962 Комарово Через 23 года
Я гашу те заветные свечи, Мой окончен волшебнейший вечер, — Палачи, самозванцы, предтечи И, увы, прокурорские речи, Всё уходит – мне снишься ты, Доплясавший свое пред ковчегом. За дождем, за ветром, за снегом Тень твоя над бессмертным брегом, Голос твой из недр темноты. И по имени! Как неустанно Вслух зовешь меня снова... «Анна!» Говоришь мне, как прежде, – ты. 13 мая 1963 Комарово. Холодно, сыро, мелкий дождь «Всё в Москве пропитано стихами...» Всё в Москве пропитано стихами, Рифмами проколото насквозь. Пусть безмолвие царит над нами, Пусть мы с рифмой поселимся врозь, Пусть молчанье будет тайным знаком Тех, кто с вами, а казался мной, Вы ж соединитесь тайным браком С девственной горчайшей тишиной, Что во тьме гранит подземный точит И волшебный замыкает круг, А в ночи над ухом смерть пророчит, Заглушая самый громкий звук. 1963 Москва «Земля хотя и не родная...» Земля хотя и не родная, Но памятная навсегда, И в море нежно-ледяная И несоленая вода. На дне песок белее мела, А воздух пьяный, как вино, И сосен розовое тело В закатный час обнажено. А сам закат в волнах эфира Такой, что мне не разобрать, Конец ли дня, конец ли мира, Иль тайна тайн во мне опять. 1964 Памяти B. C. Срезневской Почти не может быть, ведь ты была всегда: В тени блаженных лиц, в блокаде и в больнице, В тюремной камере и там, где злые птицы, И травы пышные, и страшная вода. О, как менялось всё, но ты была всегда, И мнится, что души отъяли половину, Ту, что была тобой, – в ней знала я причину Чего-то главного. И всё забыла вдруг... Но звонкий голос твой зовет меня оттуда И просит не грустить и смерти ждать, как чуда. Ну что ж! попробую. 9 сентября 1964 Комарово |
