Исследователь феномена пифагорейства А. В. Волошинов пишет по этому поводу:
"Ключ к Платонову гептахорду спрятан в числах 1, 2, 3, а именно в пифагорейском понимании единицы как символа неделимого начала, двойки — как символа неопределенной бесконечности и тройки — как символа определенности. Но для Платона это слишком просто, и в качестве символа беспредельного он берет куб со стороной 2 площадью грани 4 и объемом 8. А в качестве символа определенности — куб со стороной 3 и параметрами 3, 9, 27. Тогда взаимное переплетение этих двух троек чисел плюс начало всего — единица — и дают то единство "беспредельного и определяющих начал", о котором говорил Филолай".
В дальнейшем теория пифагорейцев о музыке сфер получила свое развитие в трудах знаменитого ученого-астронома Иоганна Кеплера.
Пифагорейцы по качеству разделяли числа на три основных категории — несовершенные, совершенные, сверхсовершенные. Для определения к какой категории относится данное число они действовали следующим образом — расчленяли его на части, входящие в первый десяток и на само целое, таким образом, чтобы в результате получались не дроби, а целые части. К несовершенным относились такие числа, сумма частей которых была меньше целого. Примером такого числа можно служить число 8, так как его половина — четвёрка, одна четверть — двойка и одна восьмая — единица в сумме дают число семь. Совершенными считались такие числа, сумма частей которых равнялась целому. Первым совершенным числом считалась шестерка, так как её половина — тройка, треть — двойка и, наконец, шестая часть — единица в сумме составляют целое число шесть. Сверхсовершенными числами пифагорейцы считали такие числа, сумма частей которых превосходила рассматриваемое целое. Таким числом было, например, число 12, сумма частей которого (половина — шестёрка, треть — четвёрка, четверть — тройка, шестая часть — двойка и двенадцатая часть — единица) в сумме дают число 16. Другими сверхсовершенными числами были такие числа, как 18, 20, 24, 30, 40, 44 и т. д.
Пифагорейская нумерология оказала существенное влияние на представления более поздних эзотерических учений, рассматривающих числовой символизм.
Свидетельства посвящённых
Мыслители, оккультисты, эзотерические философы прошлого придавали огромное значение числовому символизму и так называемой "священной науке чисел", позволяющей более глубоко постичь этот мир и увидеть каким образом проявленное и сотворенное связано с непроявленным и вечным. Много говорили на эту тему самые разные мыслители античности, которые являлись посвященными в таинства мироздания. Красочно говорили о числе Гераклит и особенно Анаксагор, известный как создатель доктрины "двойной бесконечности". Филолай называл число "первичной моделью творения мира", "органом суждения Творца мира", "неизреченным числом". Платон видел в числе "причинные основы сущности для всего прочего". Подробно описывает платоновский взгляд на проблему числа Лосев:
"Платон требует признать за каждым числом не только его делимость на отдельные единицы, но и его как цельную и неделимую субстанцию, подобно тому, как мы говорим «тысяча» без всякого раздельного представления обозначаемых этими словами отдельных единиц; любое число, большое и малое, цельное или дробное, всегда есть нечто, а значит, есть нечто неделимое, поскольку никакая цельность вообще не сводится на сумму своих частей. Это и есть "числа сами по себе", без которых мышление не обходится и которые ведут к истине.
Платону принадлежит также и самая четкая диалектика числа, с которой в описательном виде мы встречались еще в ранней классике. У Платона она дается сознательно — как чисто категориальная диалектика. Именно, всякое число занимает среднее место между неделимой единицей и бесконечностью единиц, или, как он говорит, между пределом и беспредельным."
Аристотель говорит о близкой ему теории числа, принятой пифагорейцами:
"…У них, по-видимому, число принимается за начало и в качестве материи для вещей, и в качестве их состояний и свойств, а элементами числа они считают чёт и нечет, из коих первый является неопределенным, а второй определенным; единое состоит у них из того и другого, — оно является и четным, и нечетным, число (образуется) из единого, а (различные) числа, как было сказано, это — вся вселенная".
Секст Эмпирик обращал внимание на связь, существующую между структурами, заключенными в числе, и структурами разума:
"И как свет, — по словам Посидония в толковании платоновского "Тимея", — постигается световидным зрением, а звук — воздуховидным слухом, так и универсальная природа должна постигаться родственным ей разумом. Началом же универсальной субстанции явилось число. Поэтому и разум в качестве судьи всего, будучи причастен его могуществу, сам может быть назван числом."
Плотин рассматривал числа как "активную эманацию первоединого" (Лосев). Его идеи были развиты Ямблихом, в своем труде «Теологумены» давшим подробное описание механизма рождения одного числа из другого, и Проклом, давшим и онтологическую и космологическую иерархию чисел и предлагавшим видеть в числе живую божественную сущность.
Позднее к миру числа обращались множество мыслителей — Св. Иероним, Скотт Эригена, Рене Декарт, Николай Кузанский, Джордано Бруно, Иоганн Кеплер, Лейбниц, Спиноза, Новалис. Не меньший интерес к числам проявлял и Восток. Флоренский писал по этому поводу: "Числовые спекуляции с громадными числами в законах Ману, все космологические идеи, легенда о Будде, побивающем в счете мудрецов, и другие факты в том же духе напитаны идеей потенциальной бесконечности". Яркой иллюстрацией этой мысли служит описание буддийской доктрины чисел, сделанное Хрисанфом в его труде "Религии древнего мира":
"Соединение тысячи миров желания с тысячью миров переходных от первых — образует у буддистов так называемый малый хилиокозм, или малое тысячное счисление миров. Третья ступень мира форм обнимает собой тысячу миров второй ступени и тысячу малых хилиокозмов, следовательно, — миллион земель, солнцев, словом — миллион миров желания с миллионом миров переходных. Четвертая ступень обнимает тысячу миров, каждый с тысячью миллионов миров первой ступени и миллионом второй. Это — великий хилиокозм. За этими мирами следует еще высший, небесный "мир бесформенности", со своими четырьмя небесами, т. е. мир, в котором нет и формы бытия, никакого признака существования. Но и этим не ограничиваются буддисты в своем стремлении увеличить число миров. Великий хилиокозм. состоящий из тысячи миров, в свою очередь дробится на множество таких же хилиокозмов. Тысяча таких великих хилиокозмов, по воззрению буддистов, составляют только ту систему мира, на которую простирается влияние Будды и где слышится его слово. Все это не больше, как точка в безграничной вселенной, капля в море… Для обозначения числа миров пишется линия цифр в 44 тысячи футов длины, состоящая из 4 456 448 нулей."
О числовом символизме немало говорилось и в индуистской традиции, а также в философии санхья.
