— Да смог бы. — Иван обнял его за плечи. — Там знаешь, студентки какие? Они бы за зачет поймали тебя, раздели и ласкали! — Иван похлопал его по животу. — Ласкали и возбуждали, ты пере возбудился бы и умер.
— Худые, как я, между прочим, и в очках, самые страшные бабники! От нас женщины плачут, мы как звери! Ты-то не женился?
— Нет, — Иван, улыбаясь, покачал головой.
— Одни мы с тобой остались с курса старые холостяки, все переженились, а жизнь проходит… — Михаил встал. — А я здесь, Ваня, тоже главный. Вся электроника — это я. Весь банк на мне! Я сто долларов в месяц уже получаю, пенял? Но ты меня не слушай, ты преподавай. Ты ученый, светлая голова. Ты еще занимаешься компьютерами?
Иван достал из кармана дискету, вставил ее в компьютер. Пощелкал клавишами, и на дисплее появилась птичка. Михаил изумленно глядел на Ивана.
— Ты закрывал? — спросил Иван.
— Откуда у тебя это? — растерялся Михаил. — Это моя программа.
— Миша, — Иван встал и положил на стол пять стодолларовых бумажек. — Скажи мне код. Я все равно бы взломал, но время не хочу терять.
Михаил молча глядел на Ивана.
— Я не могу, — он покачал головой. — Это же моя программа! Там банковские шифры.
— Миш, — Иван поймал его за руку, притянул к себе обнимая. — Знаешь, сколько я таких программ ломал? Мне один заказчик за эту птичку десять тысяч платит! Давай, говори код, и половина твоя. Все равно ведь взломаю, Миш…
— Я не могу, ты что? — тихо отозвался Михаил. — Как ты не понимаешь, это же я сам закрывал. Это же моя работа, Вань!
— Ну кто узнает? — горячо заговорил Иван. — Что тебе эти люди, родные что ли? Ведь наверняка бандиты или еще хуже! Давай, Мишка! Давай колись, и пять тысяч твои, штаны себе хоть купишь! Я ведь все равно взломаю, ты же меня знаешь! Ну ведь жалко, классная птичка, а, Миш?
— Да не взломаешь ты! — Михаил покачал головой. — Там такая штука у меня получилась, я сам не ожидал. Ни за что не взломаешь!
— Взломаю, — Иван улыбнулся. — Если человек закрыл, то человек и откроет. Через три дня взломаю и открою! Не через три, так через пять, через неделю, время только жалко!
— Нет, и ни через неделю, и ни через год! Ничего у тебя, Иван, не выйдет, даже не пробуй!
Иван вздохнул. Он молча достал дискету из компьютера, сунул ее в карман. Собрал со стола деньги.
— Ладно, — сказал он. Не хочешь помочь, твое депо. Думал, вместе заработаем.
— Вань, подожди! — испуганно заговорил Михаил. — Я ведь, наверное, про дискету-то сказать должен!
— Ну, иди, скажи, — спокойно сказал Иван.
— Ты дурак! — бросился к нему Михаил, глаза его блестели, он чуть не плакал. — Дурак! Ты что ж, обо мне подумал, что я товарища выдам? — Он встряхнул Ивана за плечи. — Ну, не лезь ты туда, Вань, слышишь?
— Открою, Миш, — Иван улыбнулся. — Ты уж меня прости.
— Ну иди. — Михаил отпустил его. — Ничего ты не откроешь.
Иван, смущенный, вышел из комнаты и пошел к выходу.
Он вышел на улицу, прямой, как гвоздь. Подошел к своей машине. Достал из кармана деньги — полтысячи, пересчитал их, из другого кармана достал половину, сложил деньги вместе. Огляделся мрачно.
Чуть в стороне, вдоль тротуара начинался длинный ряд уличных магазинов, Иван подошел к ближайшему, хмуро глянул на витрины.
— Вот этот чемодан, кожаный, дайте! — приказал он продавцу. — Вот это что?
— Зонт, — удивился продавец. — Английский…
— Дайте, дайте…
Расплатившись, он швырнул в чемодан покупки и перешел к следующему магазину.
— Вот эти рубашки, все дайте!
Иван шел от магазина к магазину и покупал все, что ему попадалось — костюмы, ботинки, ремни, все самое дорогое, и не глядя швырял, как попало, в чемодан.
Иван сидел в своей комнате перед компьютером и гонял птичку го всему экрану. Щелкая клавишами, он подсовывал птичке корм, кошку, клетку, но она не поддавалась. На другом мониторе шли, бесконечно меняясь, цифры, выстраивались схемы, трафики. Иван разделил экран на четыре разноцветных квадрата. Птичка, очутившись в черном квадрате, отпрыгала в нем, но выйти из него не смогла. Иван улыбнулся, откинулся в кресле. Поднялся и пошел из комнаты.
Иван шел через двор. Уже вечерела Около домов играли дети, на скамейках сидели люди. В хоккейной коробке носилась огромная собака. Какой-то мужик играл с ней, швыряя ей старую шапку.
Ивам остановился у дома и, подняв голову, нашел нужное окно. В окне горел свет… Он огляделся по сторонам. Сел на ближайшую лавку, рядом со старухой. Посмотрел на старуху, на детскую песочницу, снова на окно. Он осмотрел свои ладони, снова глянул на старуху, которая ласково и равнодушно следила за ним. Он встал и пошел к подъезду…
Ему открыла дверь рыжая девушка. На ней был простой домашний халат, ее красивое лицо раскраснелось, руки по локоть были мокрыми.
— Привет, — вдруг охрипшим голосом сказал Иван.
— Здравствуйте, — она с любопытством смотрела на Ивана. Ее рыжие волосы были заплетены в косу, на лоб сбились густые лохматые пряди.
— Как поживаешь? — Иван вглядывался в ее лицо.
— Хорошо, а вы кто?
Иван пожал плечами.
— Ты меня не помнишь? — спросил он с иронией.
— Нет, — она, растерянно глядя на Ивана, покачала головой, открыла дверь шире. — Да вы проходите.
Иван зашел. Она еще раз внимательно осмотрела его. Засмеялась беззвучно, покачав головой.
— Идемте в комнату. — Она первая прошла в единственную комнату.
Комната была совершенно пустая. На полу вместо кровати лежали стопкой спортивные маты, застеленные красивым покрывалом. У стены, тоже на полу, телевизор, видеокассеты, два чемодана. В другом углу — две картонные коробки, книги.
На веревке, натянутой через всю комнату, на плечиках висели платья, рубашки. На стенах тоже висели на вешалках платья. На полу тихо играло маленькое радио.
— Я сняла квартиру, а мебели нет, — сказала она. — Но совсем недорого.
— Мы вчера с гобой познакомились, — сказал Иван. — Ночью, — уточнит он.
Она не выдержала его взгляда, села на свою постель. Ноги ее были широко расставлены, она смотрела в пол.
— Извините меня, — она взглянула на Ивана, коротко улыбнувшись. — Мы на улице познакомились или у Нины? — Она, сморщив лоб и нос, потерла ладонью затылок.
— На улице. Ночью, в беседке… Горбатый парень на гитаре играл, — улыбаясь, стал помогать ей Иван.
Он прислонился к стене.
— Да, наверное, кто-то играл… вы меня только извините, ради Бога! — искренне сказала она, глядя на Ивана, прижимая руку к груди. — Со мной никогда такого не было!
Иван беззвучно рассмеялся. Он с изумлением глядел на нее.
— Я у подруги была на дне рождения, — продолжала она. — И знаете, мы попробовали, вот просто из любопытства, там принес сто-то, и мы покурили какой-то наркотик.
И я прямо сразу отрубилась, потом бегала, еще что-то, я даже домой не помню как пришла. Я не знала даже, что так получится, извините меня! А что там было, мы познакомились или что? Я упала или что, врала что-нибудь?
— Да нет! — удивленно и весело ответил Иван. — Вроде не врала ничего.
— Да? Это хорошо, — успокоилась она. — А на гитаре, я помню, кто-то играл, не помню кто…
Иван сел на пол.
— Тебя же Катя зовут? — спросил он.
— Да, Катя, а вас? Ой, вы встаньте с пола, лучше сюда садитесь! — Она подвинулась.
Иван поднялся и сел на постель рядом с ней.
— Простите, как вас зовут? — Катя чуть повернулась к нему, обхватив колени, прижавшись к ним грудью.
— Иван.
— Очень приятно…
Она вдруг встала, подала ему руку. Он тоже встал. Они снова сели. Помолчали.
— Ты, Катя, учишься или работаешь?
— Я училась, теперь работаю, — заторопилась она.
— А на кого училась?
— Я акробатикой занималась в эстрадно-цирковом училище, а теперь вот в метро журналы продаю. — Катя улыбнулась, чуть махнув кистью руки.
