Дочь Генриха VIII и Анны Болейн, Елизавета родилась 7 сентября 1533 года, через три с половиной месяца после их бракосочетания. Этому обстоятельству, конечно, не следует придавать особого значения, так как король-тиран мог узаконить дочь или сына, родившихся даже и за год до его свадьбы, но дело в том, что, играя законами, Генрих VIII то лишал Елизавету ее прав, то восстанавливал их по своему капризу; наконец, умирая, наследниками своими назначил поочередно всех своих детей: Эдуарда, Марию Тюдор и Елизавету. Последняя, воспитанная Паркером в законе протестантском, принуждена была, в кровавое царствование своей сводной сестры Марии /1554-1558/ перейти в католицизм. Этим она спасла свою голову от плахи, но не снискала при дворе того почета, которого вправе была требовать, как наследница престола. При Эдуарде VI, который любил Елизавету, у нее были льстецы и поклонники; брат правителя, родной дядя короля, адмирал Томас Сеймур, искал ее руки,[81] но Елизавета отказалась от этой чести, предвидя бедственный конец временщика, главное же, втайне любя Куртене, графа Девоншир, к которому и Мария Тюдор питала страсть, презренную и отвергнутую жестоким. При воцарении Марии все изменилось, и дочь Катерины Арагонской находилась в тех же самых отношениях к дочери Анны Болейн, в каких впоследствии времени Елизавета сама находилась к Марии Стюарт. Помимо соперничества в любви, Мария Тюдор преследовала Елизавету, во-первых, за то, что та была восемнадцатью годами ее моложе и в тысячу раз красивее; во-вторых, за различие вероисповеданий; в-третьих, за те обиды и страдания, которые по милости Анны Болейн перенесла Катерина Арагонская. Заподозренная в соучастии в заговоре Фомы Уайэта, Елизавета в марте 1554 года была заключена в Башню и подвергнута суду. С необыкновенным умом и тактом она оправдалась во всех обвинениях и, благодаря ходатайству жениха Марии Тюдор, испанского короля Филиппа II, была избавлена от тюрьмы. По освобождении ее, Мария Тюдор предлагала Елизавете выйти замуж за герцога Савойского, но Елизавета, понимая, что это замужество не что иное как замаскированное изгнание, отказалась от этого предложения. Этим она пуще прежнего вооружила против себя Марию, которая удалила ее в замок Вудсток, а графа Девоншира в Форфсеринг-Гэ. Разлучая, таким образом, с Елизаветой графа, равнодушного к отвратительным прелестям Марии Тюдор, последняя воображала досадить принцессе, но жестоко ошиблась, так как сердце Елизаветы в это время уже занято было другим предметом, молодым красавцем Робертом Додлеем, сыном недавно казненного герцога Норфсомберлэнда. Принцесса познакомилась с ним в бытность свою в Башне, где и он был заточен, подобно ей, но лишенный родовых прав и всего имущества. Роберт, бывший старше Елизаветы двумя годами, родился в 1531 году и с первых лет детства был сверстником короля Эдуарда VI. Падение отца, а вслед затем заговор Уайэта подвергли его опале королевской и были причинами заключения в Башне, где по таинственному предопределению судьба столкнула его с Елизаветой. С первых своих встреч с красавцем Додлеем принцесса почувствовала в своем сердце непреодолимое к нему влечение, по объяснению Кемдена — вследствие рождения своего с Додлеем под одним и тем же созвездием. Трудно было бы найти причину глупее, но может быть именно вследствие своей пошлости это астрологическое оправдание связи Елизаветы с ее первым фаворитом нашло достаточное количество людей легковерных, им удовольствовавшихся. Не рождение под одной и той же звездой сблизило Елизавету с Робертом, а нахождение ее с ним под сводами одной и той же темницы; сильнее всякого планетного влияния подействовал на принцессу очаровательный взгляд восемнадцатилетнего юноши, вкрадчивый его голос, речи, проникнутые живейшим участием; наконец, первый поцелуй пламенных его уст, первые страстные объятия, в которые пала обольщенная Елизавета… «Любовь графа Лейчестера была чисто платоническая», говорят некоторые историки, ревнующие о целомудрии королевы английской. Могут уверять в этом, сколько им угодно, но едва ли кто поверит им! Не тот был век, да и Елизавета, по своему происхождению и по страстной комплекции, была далека от нелепого идеализма.
Роберт Додлей, освобожденный вскоре после избавления Елизаветы, удостоился совершенного прощения, с возвращением всех прав и с производством в фельдцейхмейстеры. Он тайно навещал Елизавету в Вудстоке, где она жила тем более забытая, почти презренная всеми, что парламент, к угоде Марии Тюдор, объявил тогда брак Генриха VIII с Анной Болейн недействительным, а Елизавету — незаконной. Отнимая у нее надежду когда-нибудь быть на престоле, Мария Тюдор сама тешилась несбыточной мечтой иметь законных наследников от своего супруга Филиппа II.
Последний, явно сочувствуя Елизавете, уговорил Марию дозволить ей переселиться из Вудстока в иное, более приятное место. Мария согласилась, Елизавета, наконец, совершенно свободная, перебралась в уединенный замок Гэтфилд и здесь прилежно занялась науками, изучением языков и на досуге садоводством. Радея о своем образовании, она как будто предчувствовала свой блестящий жребий и в недальнем будущем видела корону над своей головой. Уединение, смертельно-тоскливое для человека с ограниченным умом, бывает чаще всего благотворно для человека, одаренного разумом обширным и богатыми способностями. Дообразовывая себя, Елизавета, кроме наук реальных и умозрительных, в совершенстве изучила, кроме своего языка природного, языки французский, итальянский, латинский, читала и переводила классиков и, подобно своему покойному отцу, любила поспорить о философских доктринах и религиозных догматах. Отличительной чертой ее ума был сарказм, и в самом обыденном разговоре она не скупилась на колкости и на приправу своих речей аттической солью. С холодной степенностью истой дочери Британии она успела соединять остроумие француженки и шутливость итальянки. Люди, самые недоброжелательные к Елизавете, не осмеливались отказать ей в обширном уме, что же касается до сердца, то от чуткого слуха молвы не укрылись учащенные прерывистые его удары при встречах Елизаветы с Робертом Додлеем. Нежно влюбленный, заботясь о доброй славе будущей своей государыни, он для устранения подозрений женился на знатной, богатой девице… может быть и на Эми Робсар, памяти которой Вальтер Скотт посвятил так много трогательных страниц в своем вышеупомянутом романе. Достоверных исторических данных о первой женитьбе графа Лейчестера так мало, что нам поневоле приходится ссылаться на рассказы английского историка-романиста. Едва ли мы ошибаемся, говоря, что Роберт Додлей женился за год до восшествия на престол Елизаветы.
Мария Тюдор, старая дева, нашедшая молодого мужа, в которого влюбилась без памяти, неоднократно объявляла парламенту и народу о своей мнимой беременности, принимая за ее признаки болезнь, которая свела ее в могилу. Народ, обманывавшийся в ожиданиях, отвечал на манифесты Марии Тюдор об интересном ее положении грубыми, циническими шутками. Королева умерла от водянки 17 ноября 1558 года, кроме болезни, удрученная горем по случаю взятия Кале французами, но еще того более по случаю разлуки с мужем, уехавшим в свое королевство.
Еще недавно объявленная незаконной, лишенной прав на престол, Елизавета — теперь смертью Марии Тюдор узаконенная — не теряя времени, прибыла из Гэтфилда в Лондон, встречаемая повсюду народом с изъявлениями непритворной радости; въезд ее в Лондон был истинным триумфом. В своей речи к членам парламента новая королева сравнивала себя с пророком Даниилом, милостью Божьей спасенным изо рва львиного. Всем заточенным в тюрьмах, за какие бы то ни было преступления, объявлено было прощение; о притеснении лютеран не только не было помину, но Елизавета явно выказала себя их защитницей и покровительницей. Бывший ее доброжелатель, Филипп II, король испанский, предложил ей свою руку, от которой Елизавета отказалась, презирая в нем слишком ярого поборника католицизма. Обряд коронования и священного миропомазания по уставу церкви католической совершен был 15 января 1559 года, причем, как говорят летописи, королева выказала крайнее неуважение к святыне и великому таинству. Через два месяца после того Елизавета согласилась на принятие титула главы церкви, предложенного ей парламентом, и возобновила в прежней силе узаконения Генриха VIII и Эдуарда VI о независимости церкви англиканской от римского первосвященника. Высшие духовные чины отказались от признания королевы главой церкви, но на их протест не обратили внимания, так как большинство священников подало голос в пользу Елизаветы. Так без всякого кровопролития совершилось знаменательное для Европы событие — отпадение Англии от церкви римской! В это же время разорительная для государства война с Францией была окончена честным миром. Парламент, воздавая должную дань удивления этим первым двум подвигам королевы, озаботился однако же приисканием ей достойного помощника в лице супруга, и с этой мыслью, избрав из своей среды депутатов, отправил их к Елизавете. Выслушав их, она отвечала:
