Семья, например, — это идеальное место для исследования сентенции, которой люди часто пытаются оправдать свое недостойное поведение: «Я имею право на свои чувства». Мы всегда чрезвычайно интересовались своими чувствами, но, похоже, где-то по пути, что было особенно заметно в 70-е годы XX века, мы решили, что наши чувства являются священными и неприкосновенными, что они важнее всего остального и достойны нашего самого пристального наблюдения и постоянного внимания. Мы так гордились тем, что «верны им чувствам», что без конца говорили о своих чувствах, читали и писали книги о своих чувствах и заваливали других с головой своими чувствами.

К сожалению, будучи столь поглощены «своими чувствами», мы как-то забыли, что не все наши чувства достойны быть основой для наших действий. Эту истину чаще всего игнорируют в семье, где из-за физической и эмоционалыюй близости у нас возникает ложное впечатление, будто мы можем вести себя как нам хочется и позволять нашим чувствам диктовать наше отношение друг к другу.

У меня редко бывают дни, чтобы я не встретила клиента, который упорно твердит: «Я имею право на свои чувства» и «Не могу ничего с собой поделать» и в подавляющем большинстве случаев даже не представляет, сколько вреда наносит своим близким и в конечном счете себе.

Дарен — отличный пример такого отношения. Он был женат, материально обеспечен, имел троих детей и работал программистом в Силиконовой Долине, где был на хорошем счету у начальства. Он пришел ко мне для того, чтобы обсудить, где может находиться завещание его умершего отца. Я сразу же увидела, что это не самая острая его проблема, и спросила его, осознает ли он, что его жена серьезно думает о том, чтобы забрать детей и уйти от него. И уйти не к другому мужчине, а просто для того, чтобы обрести покой и эмоциональную стабильность и избавиться от его грубости, вспыльчивости, угрюмости и, нередко, — от его оскорблений.

Дарен был потрясен до глубины души. Он согласился, что да, конечно, после долгого и напряженного рабочего дня он иногда кричал на детей, когда они действовали ему на нервы, или называл жену идиоткой или пустоголовой, когда у нее что-то не получалось. Но это же «нормально»! В конце концов, это его дом, и он имеет право вынустить пар после стресса, который испытал на работе. Кроме того, он ничего не может с собой поделать. Я спросила его, кричит ли он на босса, когда тот действует ему на нервы. Нет. Называет ли он своего босса идиотом или пустоголовым, когда тот провалит какое-либо дело? Конечно, нет. И, поскольку он испытывал стресс в первую очередь на работе, выпускал ли он когда-либо пар в офисе? Что за глупости!

— Но если вы способны контролировать себя, пока не приедете домой, значит, вы можете с собой что-то поделать, так? — спросила я Дарена.

Он молчал, и я продолжила:

— И если у вас «есть право» выпускать пар после стресса, полученного на работе, почему бы вам не сделать это прямо в офисе, в месте, где возникает проблема?

Он издал короткий смешок и ответил:

— Потому что па работе никто не обязан выносить такое отношение.

Другими словами, по мнению Дарена и большинства других людей, наши близкие обязаны выносить отношение, которое мы бы никогда не проявили к своему начальнику, сотрудникам, друзьям и даже случайным знакомым. Кроме того, по мнению Дарена и подобных людей, если они на работе позволят себе грубость, резкость и вспыльчивость, их, вероятнее всего, уволят. Но поскольку их близким не так просто от них избавиться, им кажется, что свое поведение в их присутствии не обязательно контролировать.

Дарену нравились большинство его сотрудников. Но некоторых он терпеть не мог. Однако даже с ними он был вежливее, любезнее и терпеливее, чем со своими домашними, которых любил и которые любили его. Не нужно быть медиумом, чтобы знать, как много людей поступают так же, как Дарен. Они приберегают хорошие манеры для чужих людей, а свою семью используют как свалку для своей неудовлетворенности и дурного настроения. Не удивительно, что прилагательное неблагополучный так часто сопутствует слову «семья», что мы закатываем глаза, услышав его в очередной раз. Мы потому с таким рвением доказываем, что «имеем право на свои чувства», и потому «не можем ничего с собой поделать», что считаем, будто члены нашей семьи обязаны смиряться с плохим обращением с нашей стороны и постоянно видеть наши худшие, а не лучшие качества.

Напоминаю вам, что мы выбрали всех до единого членов своей семьи и все родственники выбрали нас. Мы все запланировали жить вместе с какой-то целью, для какого-то урока, который принесет нам высшую пользу, если мы будем внимательны и не забудем, что все, с кем мы связаны, по-своему помогают нам выполнять наши задачи. Уже по одной этой причине наши близкие достойны хотя бы элементарного уважения.

Не поймите меня превратно, я не хочу сказать, что мы обязаны любить всех своих родственников без исключения. Учитывая все разнообразие планов, влияние предыдущих воплощений или отсутствие этих влияний, а также современные семейные приоритеты, просто удивительно, что мы любим друг друга.

Я не хочу сказать, что мы обязаны соглашаться во всех вопросах, одобрять все решения и образ жизни друг друга просто потому, что мы родственники.

И тем более я не хочу сказать, что мы должны быть заложниками понятия «семья» и поэтому принимать неприемлемое и прощать непростительное. Я говорю о вежливости, порядочности и воспитанности и о том, что нам пора начать лучше обращаться с людьми, которых мы выбрали себе в родственники, а не заставлять их довольствоваться «объедками» терпения и любезности, которые мы потратили на кого-то другого.

Для многих из вас это будет самым трудным упражнением во всей книге, но я надеюсь, что вы хотя бы попробуете выполнить его, чтобы определить, насколько оно легче или труднее, чем вам показалось вначале.

Я хочу, чтобы совместно со всеми членами своей семьей вы выбрали один день в неделю, на протяжении которого вы будете изо всех сил стараться быть вежливыми и внимательными друг к другу. Я не говорю, что вы должны полностью изменить свой характер, попробуйте самые простые вещи: говорите «пожалуйста», «спасибо» и «не за что»; объявите унизительные клички, оскорбления, споры и крики недопустимыми; скажите комплимент; придите домой вовремя; спросите: «Как у тебя дела?» и выслушайте ответ; найдите способ быть полезным; позвоните родственнику, если он одинок или испытывает трудности, и поинтересуйтесь, все ли у него в порядке.

Все это — обыкновенная порядочность, и, откровенно говоря, меня даже не волнует, насколько искренними вы будете в этот день, можете просто играть, если это все, на что вы способны. Если кто-то из членов семьи не Семья и друзья желает принимать участие в этом упражнении, ничего страшного. Одна из ваших задач — не позволить плохому поведению другого человека заставить вас отказаться от вежливости, которую вы сделали приоритетом дня.

За каждое нарушение — каждый раз, когда кто-то повышает голос, делает резкое замечание, поступает невежливо, — нарушитель должен бросать монетку в специально предназначенный для этого сосуд. Позже собранные деньги вы потратите на нужды семьи, а как именно — решите голосованием. Попробуйте вести себя достойно раз в неделю на протяжении шести месяцев, и я вам гарантирую, что большинство из вас будут немало удивлены тем, как это трудно и как это может изменить ситуацию в вашей семье.

Я хотела бы ничего не знать о предательствах родственников и была бы рада, если бы во время моих сеансов этот вопрос не возникал как минимум десять раз в неделю. Если вы когда-либо переживали предательство близкого человека, вы знаете, что такие раны особенно болезненны и что за ними могут следовать многие годы страданий и отчуждения между родственниками, чья верность и чувство справедливости подверглись незаслуженному испытанию. И, что характерно, тот, кто легко пожертвовал родственной привязанностью ради своих эгоистических целей, обычно пытается сыграть на этой же привязанности, требуя понимания и прощения.