Требовать, чтобы люди уважали правила, о которых они ничего не знают, а затем отказываться их простить, если они нарушают их, — все равно что провоцировать их на эти «нарушения», и единственный человек, на которого вы действительно должны сердиться, — это вы сами.

Мы неизбежно делаем ошибки в этой жизни, и время от времени причиняем боль другим. План, написанный нами на Другой Стороне, включает в себя и ошибки — не для того, чтобы у нас был шанс обидеть кого-либо, а чтобы дать нам испытания, пройдя через которые мы получаем необходимые нам уроки. В том числе — как загладить обиду и боль, причиненные нами. Поскольку вся ситуация прощения — когда вы его даете, получаете или отказываете в нем — является важнейшим условием роста и высшей благодати духа, ни один план, написанный для земной жизни, не обходился без уроков, которые может преподать только прощение. Вам обязательно придется просить прощения, вы не социопат. Вопрос в том, как увеличить свои шансы быть прощенным.

• Полностью берите на себя ответственность, не усугубляя оскорбление или боль длинным списком оправданий. В моем кабинете сидело множество клиентов, мучающихся оттого, что они обидели дорогого им человека. Основываясь на их рассказах и на своем собственном опыте, я пришла к заключению, что психологи абсолютно правы в следующем: когда вы говорите: «Прости меня», а затем добавляете: «Но…», это «но» сводит все ваши извинения на нет, если только вы не говорите об абсолютно непреодолимом обстоятельстве. «Прости, но моя машина сломалась» или «Прости, но мой рейс отменили» — стоят того, чтобы их выслушать. Но любые вариации на тему: «Прости, но ты меня рассердил» или «Прости, но я был расстроен» — все равно что сказать: «На самом деле это ты виноват» или «Когда я расстроен, я могу вести себя как мне хочется». Помните: мы планируем ошибки для того, чтобы учиться на них, а если вы не учитесь, то будете постоянно повторять их. И как можно учиться на ошибках, если вы даже не считаете их таковыми?

Чем труднее вам попросить прощения, тем скорее нужно это сделать. Я никак не могу понять, почему люди, откладывая извинения, которые, как они прекрасно знают, должны принести, оправдывают себя словами: «У меня есть гордость». Когда мы не просим прощения у человека, которого незаслуженно обидели, мы выглядим лжецами и трусами, и чем дольше откладываем извинение, тем хуже выглядим. При чем тут гордость? К тому же чем больше мы медлим, тем труднее просить прощения. По-моему, это достаточно веская причина для того, чтобы не откладывать извинения в долгий ящик. Есть и еще одна, не менее серьезная причина не затягивать с извинениями. Представьте себе, что ваш жизненный план — это сценарий телемарафона с несколькими сюжетными линиями, которые параллельно транслируются по разным каналам. Если наша жизнь развивается так, как мы ее запланировали, мы можем в любую минуту настроиться на тот или иной канал и увидеть, как развиваются события в определенной области нашей жизни, даже если это развитие медленное или неравномерное. Но из-за каждого извинения, которое мы не принесли, на одном из каналов картинка замирает в момент проступка, за который мы хотели бы получить прощение. Единственный способ снова заставить работать этот канал — то есть сдвинуть с мертвой точки прогресс конкретного аспекта нашего жизненного плана, — это попросить прощения. Каждая минута, на которую мы откладываем извинение, — это еще одна потерянная минута нашего жизненного плана и потраченная впустую эмоциональная энергия.

• Прощение — это процесс, а не одномоментный акт, и настоящее прощение не может наступить, пока процесс не завершен. Поэтому, обещая: «Это больше не повторится», следует доказать, что нам можно верить. Если, например, вы хотите попросить прощения за то, что не сделали никаких попыток вернуть долг, не стоит приходить к человеку с пустыми руками. Отдайте хотя бы часть денег и установите сроки, в которые вернете остальные. Если хотите, чтобы вас простили за проступок, который вы совершили под влиянием алкоголя, наркотика или неуправляемого гнева, вместе с извинением должны прозвучать слова о том, что вы уже принимаете участие в двенадцатиступенчатой программе по преодолению алкогольной или наркотической зависимости или посещаете групповые занятия, где обучают контролировать свою агрессию. Между «Я планирую» и «Я делаю» есть огромная разница. Не говоря уже о фразе: «Я собираюсь попытаться», которая тут же замораживает движение вашего плана. «Попытки» — это один из самых легких в мире способов избежать «делания».

Пока вы не готовы пойти дальше простых «попыток», не стоит ожидать, что вас простят.

• У нас нет никакого права возмущаться неизбежными последствиями своих поступков. Прямо или косвенно, рано или поздно, нравится вам это или нет, но вы обязательно испытаете на себе последствия того, что вы делаете. Таков универсальный принцип кармы. Карма — это просто «равновесие опыта». Мы действительно пожинаем то, что сеем. Карма в конечном счете вознаграждает добро и наказывает негативные проявления. Это не система правосудия, навязанная нам Богом. Бог не судит и не карает, Он просто любит. Выбирая, как поступить, мы создаем свою карму. Поэтому, когда наступают хорошие или неприятные последствия наших действий — а они наступят, будьте уверены, — единственный человек, которого вы должны благодарить или обвинять, — это тот, кого вы каждое утро видите в зеркале.

• Помните: никто не обязан принимать наши извинения. Я не знаю точно, в чем тут причина, но создается впечатление, будто люди почему-то считают, что, если они причинили кому-то зло, а потом искренне попросили прощения, их обязаны простить. Ничего подобного. Все люди имеют право делать собственный выбор, а это значит, что те, кого мы обидели, сами решают, принимать ли им во внимание степень нашего раскаяния и даровать ли нам внутренний покой, который приносит прощение.

Я искренний гуманист и гностик и стремлюсь обрести всеобъемлющую любовь и веру, примером которых был Христос. (Логично предположить, что Он не был христианином, если только не нашел способ стать Своим собственным последователем.) Я заключила с Богом нерушимый контракт до начала этой жизни и записала в свой план, что, когда я уйду из этого мира, он будет чуть-чуть лучше, чем тогда, когда я пришла в него, и не проходит ни одного дня без того, чтобы я не сделала хотя бы один шаг к исполнению своего контракта. Но если вы на словах или на деле проявите жестокость по отношению к дорогим мне людям, к ребенку, животному или любому человеку, который не может постоять за себя, вы почувствуете убедительное доказательство моего твердого убеждения, что некоторые вещи действительно нельзя прощать.

Как я сказала раньше, одна из самых важных примни научиться прощать — это достижение мира в душе и освобождение от эмоциональной тяжести и подавляемых обид. Некоторые поступки и преступления я никогда не смогу простить, потому что такое прощение не принесет мне внутреннего покоя. Я просто стараюсь избавиться от их парализующей горечи, а потом использую остаточный гнев для того, чтобы сделать что-то положительное. Не существует твердых правил о том, что можно простить, а чего нельзя. Только вы сами в каждом конкретном случае решаете, можете ли вы простить человека или нет, в зависимости от того, что приносит вам внутренний покой и способствует вашему духовному развитию.

Одним из самых ярких примеров того, как можно использовать с благой целью гнев, направленный на то, что невозможно простить, является Джон Уолш, создатель и ведущий телевизионного шоу «Самые опасные преступники Америки».[2] Я не скрываю своего восхищения этим человеком и знаю, что многие люди разделяют мои чувства. История Джона Уолша известна многим. Его маленький сын, Адам, был похищен и убит, и, хотя Джон уверен, что знает, кто совершил это отвратительное преступление, никто не был арестован и, следовательно, осужден по обвинению в похищении его сына. Простил ли он человека, который убил его ребенка? Конечно, нет. Но вместо того чтобы предаваться горю из-за преступления, которое он не может простить, Джон Уолш использует свой гнев как двигатель, который помогает ему бороться со злом и несправедливостью. Он создал новый свод законов о детских правах, основал несколько организаций, занимающихся поисками пропавших детей, помог огромному количеству жертв найти утешение и справедливость и принял самое непосредственное участие в поимке почти семисот уголовных преступников.