— Да, брат, не любят нас деньги. У других, вон, они сами к рукам липнут, а мы, как два лоха…

— Почему — как? — уныло возразил он.

Я вынужден был с ним молча согласиться. Но мысль о том, что нам необходимо любой ценой достать где-то денег, не давала мне покоя. И я придумал! Идея моя не отличалась оригинальностью!

— Мы должны взять банк! — воскликнул я, вильнув от волнения машиной и распугивая встречные авто.

— Ты как, совсем охренел или частично? — участливо спросил меня друг, подкручивая воздух у лба.

— Может, и совсем, но другого выхода я не вижу, — совсем не обиделся я.

— И давно тебя посетила столь необыкновенная идея?

— Только что, — честно признался я.

— Ну тогда ещё есть надежда.

— Да подожди ты! — прикрикнул я. — Сам понимаю, это трудно. Зато мы знаем систему охраны, она у всех коммерческих банков примерно одинакова, и если хорошо подумать, мы вполне сможем её обхитрить.

— И каким же это образом? Нельзя же перестрелять охрану. Там стоят такие же ребята, как мы с тобой. А без стрельбы хрен чего получится. Потом, ты сам прекрасно знаешь, что в коммерческих банках не всегда в наличии солидные деньги. Иногда их и вовсе нет. И в любом случае это не гастроном, где деньги лежат в ящичке у кассира. В банке до сейфа надо по трупам прошагать.

— Ну, по трупам мы, положим, шагать не будем.

— Даже допустим, что так. Но если мы наведем шороху и ничего не возьмем, представляешь, чем мы рискуем? Во-первых, нас могут запросто поймать. Во-вторых, на нас и так уже два трупа, грабеж да ещё похищение. Добавить нападение на банк, к тому же вооруженное… Тогда спокойно можешь писать завещание.

— Я узнаю, где есть деньги, — твердо сказал я. — И я обещаю — никакой крови.

— И как же ты хочешь по-тихому взять банк? — с издевкой спросил Семен.

— Думаю, я знаю как.

— И никаких жертв?

— И никаких жертв! Разве что кого-то стукнуть придется. Но не более. Клянусь!

— Ладно, излагай, — с неохотой разрешил Семен.

— Позже. Мне надо кое-какие справки сначала навести. Может, ничего ещё и не узнаю, тогда бесполезно и обсуждать.

— Нам ещё оружие надо припрятать. Нельзя же с этим арсеналом по всей Москве кататься? — Семен покосился на заднее сиденье, вспученное стволами автоматов под брезентом.

— Знать бы еще, куда его деть, — я поскреб затылок.

— Есть у меня одно местечко, — сказал Семен задумчиво. — И почти в центре Москвы. В районе Никитских ворот.

— Ты там один справишься?

Семен глянул на меня.

— Справлюсь. Там место тихое.

— А не засекут, что ты оружие охапками, как дрова, таскаешь?

— Не, не засекут. Котельная там. Я задом подгоню к самым воротам. А если получится, то и внутрь заеду.

Я кивнул и спросил:

— А кто там работает?

— Человек один. Он мне больше, чем брат.

— Ну, если так, действуй. А я пойду узнаю, что к чему, после тогда все подробно обсудим.

Я вышел из машины позвонить Нине. Семен ждал меня. Мы договорились, где встретимся вечером, когда она со службы домой пойдет. Потом я вернулся, доложил Семену, как мы порешили, и когда около метро «Арбатская» собрался выходить, Семен придержал меня за полу пиджака.

— Послушай… Я все никак не соображу, как тебе по ЦАБу дали адрес Натальи, когда ты запрашивал данные на Володю?

— Эх ты, Пинкертон! — снисходительно усмехнулся я. — Это тебе не стены двигать, да? Ну как ты не можешь понять простую вещь — если мне дали адрес в Центральном адресном бюро, значит, человек по этому адресу прописан.

— Но ведь квартира куплена Натальей!

— А раз человек прописан в квартире, которая принадлежит другому человеку, значит, он… — я вопросительно поглядел на Семена.

— Значит, он… — задумался тот. — А-а, её муж!

— Вот видишь, как просто. Ну, я пошел.

И я оставил Семена переживать эту догадку.

Встретились мы вечером, как договаривались. Я добирался своим ходом и чуть не опоздал. Семен, правда, тоже ещё не приехал, и я уже начал волноваться, но тут показалась его машина. Я прошел мимо Нининой машины, незаметно склонился к открытому окошку и бросил:

— Иди за мной. Только сразу не подходи.

Она поняла и, терпеливо дождавшись, когда я отойду, заперла машину и пошла за мной на приличном расстоянии. Семен покивал из своей машины: мол, сам подойду.

Я свернул во двор, огляделся и направился к скамеечке в глубине садика. Следом показалась Нина и, наконец, Семен. Он оглядывался в поисках нас. Мы помахали.

— Будет крупная переброска денег, большой суммы в рублях, через два дня в банк «Прима».

— Межбанковская? — деловито осведомился Семен.

Я молча кивнул.

— Ничего не получится, — сразу отмел он. — У них там охрана ломовая внутри. И повезут на броневике, раз межбанковская.

— Ну и что?

— Как это ну и что? — рассердился он. — В броневике! По дороге если и остановишь его, то не вскроешь даже гранатами. Ну, перевернешь от силы. Закрывается все моментально: щели щитками, а двери и так на запоре. А броня знаешь какая? Чтобы её разворотить, надо слона со взрывчаткой подгонять. Да и что тогда от денег останется? Потом мы вдвоем вряд ли справимся. Они нас через щели из автоматов на решето изведут.

— Да есть кое-какие соображения…

— Но ведь это опасно! — подала голос Нина. — Вы что, с ума сошли? Вас же убьют!

— Возможно, — не выдержал я. — А что, есть предложения получше? Поделись. С радостью выслушаю…

И тут же осекся, увидев удивленный и обиженный Нинин взгляд. Глаза её быстро наполнялись слезами.

— Извини. Извини, дорогая. Просто я очень устал. И нервы у меня тоже не железные. Другого-то выхода у нас нет. Придется рискнуть. Но стрелять мы по людям больше не будем. Обещаю.

— Я не обижаюсь, — шмыгнула она носом. — Я понимаю. Просто я тоже устала и боюсь к тому же.

— Ничего, ничего, — забормотал я, привлекая её за плечи к себе поближе. — Все образуется. Мы с Семеном все хорошенько обдумаем. Не полезем же мы просто так, нацепив на голову чулок, в первую попавшуюся сберкассу…

— Не надо ни в сберкассу, ни в банк лезть, — перебила Нина. — Прошу вас! Я боюсь, вдруг что не так…

— Но что же делать? Или у тебя есть другие соображения? — без раздражения на этот раз спросил я.

— Кажется, есть… — загадочно протянула Нина.

— Ну-ка, ну-ка, излагай! — с интересом подвинулся к нам поближе Семен.

— Надо взять заложника, — уверенно сказала она. — И получить за него выкуп.

— И где мы найдем такого заложника? — саркастически спросил я, и тут же до меня дошло, что она хочет предложить.

Но она опередила мои догадки и сама расставила все точки над «и».

— Надо моего муженька взять в заложники, — твердо сказала она. — Это будет даже справедливо.

— В чем же здесь справедливость? — приподнял бровь Семен.

— В том, что это он нас втянул в эту безумную игру. Это он решил, что можно распоряжаться чужими жизнями и судьбами. И пусть заплатит за это если не кровью, то деньгами.

— Что ж, в чем-то ты права, — вздохнул Семен. — Но как это провернуть?

— Это очень трудно — сейчас он как никогда осторожен, — добавил я.

— Думаю, в любом случае не труднее, чем атаковать банковский броневик, набитый автоматчиками, — усмехнулась Нина. — Тем более вы наверняка знакомы с системой охраны моего мужа, для нас это не составит особого труда.

— А ты уверена, что мы получим выкуп?

— Абсолютно! Мой муж — исключительно педантичный и предусмотрительный человек. Как-то он мне рассказывал, что в банке существует специальный фонд, созданный учредителями. Ведь он сам — только генеральный директор. Контрольный пакет, конечно, у него, но есть и другие учредители, так вот они создали фонд, предусматривающий выплату за каждого служащего банка, попавшего в подобную ситуацию, немедленного выкупа, если он не превышает заранее определенной советом учредителей суммы.

— И это для каждого?

— Для каждого. Новые кадры вырастить стоит дороже, как говорит мой муж. Поэтому они готовы платить. Правда, суммы дифференцированы.