Чувствуется, что режим, которому нас подвергают, становится более строгим.
Вторник 1 мая. — Россия в первый раз празднует 1 мая. Мы слышим гром музыки и видим, как вдоль ограды парка проходят длинные шествия манифестантов.
Сегодня вечером Государь вернул мне «Journal des Debats», в котором говорится об его отречении. Он мне сказал, что Императрица и он с удовольствием прочли статью, в которой стараются быть справедливыми по отношению к нему и тон которой так сильно расходится с тоном английских газет.
Четверг 3 мая. — Государь сказал мне вечером, что известия за последние дни очень плохи. Крайние партии требуют от Франции и Англии заявления о желании заключить мир «без аннексий и контрибуций». Число дезертиров все увеличивается, и армия тает. Будет ли иметь Временное правительство силы продолжать войну?
Государь с живейшим интересом следит за событиями. Он обеспокоен, но надеется, что страна спохватится и останется верна союзникам.
Воскресенье 13 мая. — Вот уже второй день, что мы разбиваем огород на одной из полян парка. Мы начали с того, что сняли дерн, который переносим на носилках и складываем в кучи. Все принялись за работу: Царская Семья, мы и прислуга дворца, которую с некоторых пор выпускают на прогулку вместе с нами. Даже несколько солдат караула пришли нам помочь! У Государя последние дни очень озабоченный вид. Он сказал мне, возвращаясь с прогулки:
— Оказывается, Рузский подал в отставку. Он просил перейти в наступление (теперь просят — уже больше не приказывают!), но солдатские комитеты отказались. Если это правда, то это конец! Какой позор! Защищаться, а не наступать — это равносильно самоубийству! Мы дадим возможность раздавить наших союзников, потом настанет наша очередь.
Понедельник 14 мая. — Государь вернулся к нашему вчерашнему разговору и добавил:
— Что дает мне маленькую надежду, это то, что у нас любят преувеличивать! Я не могу поверить, чтобы на фронте армия была такой, как говорят: в два месяца она не могла пасть до такой степени.
Четверг 18 мая. — Мне кажется, что серьезный правительственный кризис, длившийся уже около двух недель, разрешается. Вести из Петрограда как будто менее плохи. Новому совету министров, в который вошли несколько представителей солдат и рабочих, удастся, быть может, утвердить свой авторитет. Пока анархия повсюду растет.
Суббота 19 мая. — День рождения Государя (сорок девять лет). Обедня и поздравления.
Воскресенье 27 мая. — С некоторых пор выдают очень мало дров, и всюду страшно холодно. Нарышкина (гофмейстерина Ее Величества) заболела, и ее сегодня увезли, так как ее здоровье требует ухода, которого ей здесь дать нельзя. Она в отчаянии, что покидает нас, так как знает, что ей не позволят вернуться во дворец.
Суббота 2 июня. — Мы продолжаем ежедневно работать на огороде. Мы его поливаем из бочек, которые возим по очереди.
Воскресенье 10 июня. — Несколько дней тому назад дети играли на своем острове (искусственный остров среди маленького озера). Алексей Николаевич играл с маленьким ружьем, которым очень дорожит, так как это ружье Государь получил от отца, когда был ребенком.
Один из офицеров подошел к нам и предупредил меня, что солдаты решили отнять у Цесаревича его ружье и что они сейчас придут его взять. Услыхав это, Алексей Николаевич положил свою игрушку и подошел к Государыне, сидевшей на лужайке в нескольких шагах от нас. Минуту спустя подошел караульный офицер с двумя солдатами и потребовал, чтобы ему сдали требуемое ими «оружие». Я пытаюсь вступиться в это дело и объяснить им, что это не ружье, а игрушка. Напрасный труд — они отбирают его. Алексей Николаевич начинает рыдать. Его мать просит меня еще раз попробовать уговорить солдат, но это мне снова не удается, и они уходят со своим трофеем.
Полчаса спустя дежурный офицер отзывает меня в сторону и просит сказать Цесаревичу, что он в отчаянии от того, что ему пришлось сделать. После бесплодных попыток уговорить солдат он предпочел придти с ними сам, во избежание возможности грубых выходок с их стороны.
Полковник Кобылинский[66] остался очень недоволен, узнав об этом происшествии, и по частям вернул ружье Алексею Николаевичу, который им теперь играет только в своей комнате.
Пятница 15 июня. — Мы закончили несколько времени тому назад наш огород, который стал великолепен. У нас есть все решительно овощи и пятьсот кочанов капусты. Служащие тоже разбили огород по другую сторону дворца; они разведут в нем то, что им вздумается. Мы ходили, в том числе и Государь, помочь им пахать землю.
Теперь, когда мы закончили садовые работы и чтобы занять свободное время, мы попросили и получили разрешение срубить сухие деревья в парке. Мы переходим с места на место вместе с караулом. Мы становимся довольно ловкими дровосеками и сделаем таким путем запас дров на будущую зиму.
Пятница 22 июня. — Так как у Великих Княжон после болезни сильно падали волосы, им наголо обрили головы; когда они выходят в сад, то надевают шляпы, сделанные, чтобы скрыть отсутствие волос. В ту минуту, когда я собирался их фотографировать, они по знаку Ольги Николаевны быстро сняли шляпы. Я протестовал, но они настояли, забавляясь мыслью увидеть свои изображения в этом виде и в ожидании возмущенного удивления родителей. Несмотря на все, время от времени их юмор вновь проявляется; это — действие бьющей ключом молодости!
Воскресенье 24 июня. — Дни проходят за днями без всяких перемен, в уроках и прогулках. Государь рассказал мне сегодня забавный случай, нарушившей однообразие нашего заключения.
Вчера вечером он читал вслух в красной зале, где находились Государыня и Великие Княжны. Вдруг около одиннадцати часов входит весьма смущенный лакей и докладывает, что начальник караула желает быть немедленно принятым Государем. Думая, что дело идет об очень важных событиях в Петрограде, — ждали вооруженного выступления большевиков против Временного правительства, — Государь приказывает немедленно пригласить начальника караула войти. Входит офицер в сопровождении двух унтер-офицеров. Он объясняет, что вызван выстрелом часового, заметившего красные и зеленые сигналы, подаваемые из окон комнаты, занимаемой Царскою Семьей. Общее полнейшее недоумение! Какие сигналы? Что это все означает? Страшное волнение Государыни и Великих Княжон. Офицер приказывает наглухо закрыть шторы, — стоит удушливая жара, — и собирается уходить. В это время выступает вперед сопровождающий его унтер-офицер и разъясняет загадку. Великая Княжна Анастасия Николаевна вышивала, сидя на подоконнике. Нагибаясь к столу, чтобы брать со стола нужные ей для работы вещи, она то загораживала, то открывала свет двух ламп с красным и зеленым абажурами, при которых читал Государь. Сконфуженный офицер удаляется.
Понедельник 2 июля. — Мы узнаем, что в районе Тернополя началось наступление, которое развертывается с успехом.
Вторник 3 июля. — Молебен по случаю военных событий, предвещающих, как кажется, большую победу. Государь, сияющий, приносит Алексею Николаевичу вечерние газеты и читает ему официальные сообщения.
Четверг 12 июля. — Новости с фронта не хороши. Столь счастливо начавшееся наступление обращается в неуспех для русских.
Воскресенье 15 июля. — Ничего нового в нашем заключении. Единственное развлечение составляют прогулки. Очень жарко, Алексей Николаевич уже несколько дней купается в пруду, среди которого находится детский островок. Это большая радость для него.
Среда 20 июля. — Неуспех на фронте принимает все более и более значительные размеры. Выясняется отступление. Государь очень этим огорчен.
Четверг 9 августа. — Я узнал, что Временное правительство решило перевезти Царскую Семью. Место назначения держится в тайне. Мы все надеемся, что это будет Крым.
Суббота 11 августа. — Нам дали знать, что мы должны захватить теплую одежду. Значит, нас направляют не на юг. Крупное разочарование.
