— Именно так я и сказал.

Шелбрук взял ее руку и поднес к губам. Подбородок и щеки его покрывала щетина, и Джиллиан нашла ее прикосновение неожиданно интимным и возбуждающим.

— Нет, — возразила она чуть хрипловато, не в силах отвести глаза. — Вы сказали «в постели», а я — «в постелях», во множественном числе. Каждый в своей.

— Я оговорился, извините. — Он провел губами по ее руке, и у Джиллиан перехватило дыхание. — Надеюсь, я не причинил вам беспокойство.

— Разумеется, нет.

Глаза у него были глубокие, волнующие и, казалось, притягивали к себе.

— Я все равно не могла уснуть.

— Какая жалость!

Его взгляд скользнул по телу Джиллиан чересчур дерзко. Она вдруг заметила, что халат у нее распахнулся, а тонкая ночная рубашка, надетая под ним, мало что оставляла воображению.

— Зачем вы пришли?

Джиллиан немного отступила и запахнула халат поплотнее.

— Я пришел сообщить вам свой ответ.

Шелбрук сцепил руки за спиной и направился в гостиную.

— Ваш ответ? Сейчас?

— Он у меня все время на уме, — бросил Шелбрук через плечо. — Подозреваю, что и вы не могли уснуть как раз из-за этого.

— Вовсе нет. — Господи, у этого человека недостаток денег восполняется избытком самоуверенности! Джиллиан последовала за ним. — Я, кажется, что-то не то съела за обедом. Или слишком устала, чтобы уснуть. Или матрас немного…

— Джиллиан. — Он повернулся так быстро, что она едва не столкнулась с ним. — Я очень много думал над вашим предложением.

— Ну и как? — спросила она с гулко забившимся сердцем.

— Самое большое препятствие к нашему браку заключается в ваших условиях. Брак лишь по названию — чушь, я не могу на него согласиться.

— Да, но…

— Однако, если память мне не изменяет, вы предлагали, чтобы оставшиеся два месяца мы провели, стараясь получше узнать друг друга и находясь в состоянии, так сказать, пробной помолвки…

— На самом деле я не…

— …в надежде, что к концу этого времени вы поймете, что я не столь уж отвратителен для вас.

— Я не говорила, что вы мне отвратительны!

— Прошу прощения, я хотел сказать, что вам не будет противно делить со мной постель. Это, пожалуй, более точное выражение, не правда ли?

— Да. — Джиллиан тряхнула головой. — Нет.

— Понятно. — Он поднял брови. — Значит, вы переменили мнение и готовы стать моей женой в полном смысле слова.

— Нет! — Ричард бросил на Джиллиан вопросительный взгляд. Она нетерпеливо помотала головой. — Какая досада, милорд, вы меня совершенно сбили с толку.

— Разве? — спросил он с весьма довольным видом.

— Да, именно так.

Джиллиан отвернулась, крепко зажмурилась и прижала два пальца к точке на лбу как раз над переносицей, силясь предотвратить нежелательное сердцебиение, которое, как она знала, может начаться в любую секунду.

— У вас болит голова? — сочувственно спросил Ричард.

— Пока нет, — отрезала Джиллиан, — но, кажется, скоро заболит.

— Позвольте мне.

Ричард подошел к ней сзади и, прежде чем Джиллиан успела произнести хоть слово, легко прикоснулся к ее вискам. Она вздрогнула и открыла глаза.

— Что это вы себе…

— Я пытаюсь помочь вам, — сказал он, легонько притягивая ее к себе. — Расслабьтесь, Джиллиан. — Его пальцы делали едва ощутимые круги по ее голове. — Обещаю вам не кусаться.

— Я ничуть не боялась, что вы меня укусите, — пробормотала она, выпрямляясь, чтобы не касаться его груди.

— Жаль. — Ричард театрально вздохнул. — Было время, когда женщины опасались моих укусов, да и кое-чего еще. Очевидно, я изменился.

— Я знаю. — У него были удивительные руки. — Я знаю о вас все.

— Все?

— Все, что для меня важно.

Она слегка откинула голову, чтобы ему легче было совершать целебную процедуру.

— Вот как?

— Конечно. Я бы никогда не заговорила с мужчиной о столь важном деле, как замужество, не узнав о нем все, что могу.

Однако она не имела представления, что он может делать такие вещи, как сейчас. Глаза у Джиллиан закрылись сами собой.

— Это было бы глупо.

— М-м-м…

Джиллиан было трудно произнести осмысленную фразу. Все ее мысли словно растворялись от его прикосновений.

— Вашей голове сейчас легче?

— Угу…

Джиллиан, расслабившись, слегка прислонилась к Ричарду и отдалась поразительному ощущению, которое вызывали его пальцы.

— Я очень рад, что сумел помочь, — прозвучал у Джиллиан над ухом его негромкий голос.

Где-то в глубине сознания, в той его части, что не была затуманена приятными эмоциями, у Джиллиан возникла мысль, что голова Шелбрука очень близко склонилась к ней, что его движения довольно-таки интимны и что бывшему ловеласу, пусть и переменившемуся, ничего не стоит начать целовать ее шею, плечи или…

— Ну вот. — Ричард опустил руки и отступил так внезапно, что Джиллиан с трудом сохранила равновесие. Смутное чувство разочарования охватило ее, но она прогнала его и постаралась овладеть собой. — Теперь о нашем соглашении.

— Ах да, вы сказали, что приняли решение. — Она повернулась к нему. — И что же это…

Он отступил от нее не настолько далеко, как она предполагала, — меньше чем на шаг, и ее глаза теперь находились на уровне его рта. Красивый рот, губы полные, твердо очерченные и, вероятно, очень теплые. Это определенно рот донжуана, и не важно, изменился его обладатель или нет. Скольких женщин целовали эти губы? Покоряли их? Доставляли наслаждение?

— Джиллиан?

Намек на улыбку чуть изогнул уголки его рта, словно он угадал, о чем она сейчас думает. Джиллиан посмотрела ему прямо в глаза:

— Да?

Веселость мгновенно исчезла из его взгляда. Он смотрел на Джиллиан так, словно видел впервые, — глаза стали темными, напряженными и такими же влекущими, как и губы. Не изведанная до сих пор боль вспыхнула в ней. Она бы душу отдала ради этих глаз! Ради того, чтобы его руки обнимали ее. Пожертвовала бы честью, чтобы почувствовать вкус его губ…

— Джиллиан?

Голос прозвучал чуть хрипло, будто Ричард понял ее желание и разделял его.

— Ричард, я… — Она запнулась. — Я…

— Я считаю, что мы, быть может, отлично подойдем друг другу как муж и жена.

— Ваша жена.

Жена Ричарда.

Жена Чарлза.

Чувство вины, сильное, мгновенное и острое, охватило Джиллиан, ударом отдалось в груди. Она задохнулась и отступила.

— Джиллиан, что…

Она обхватила себя руками, быстро повернулась и пересекла комнату, борясь с возрастающим с каждой секундой паническим страхом. Как могла она подумать о предательстве по отношению к единственному человеку, которого любила, и любила всегда? Многие мужчины добивались ее благосклонности после смерти мужа, но их попытки к сближению не встречали ни одобрения, ни поощрения с ее стороны. За все эти годы вдовства она ни разу не хотела, чтобы мужчина поцеловал ее, не ждала его прикосновений, не жаждала его объятий.

— Джиллиан?

Она глубоко вздохнула и заставила себя успокоиться, что удалось с некоторым трудом, потом улыбнулась Ричарду отчужденной улыбкой, как будто этого момента близости между ними и не было.

— Итак, милорд, каково же ваше решение?

Ричард сощурился и долгую, тягостную минуту пристально разглядывал ее. Джиллиан заставила себя выдержать этот взгляд.

— Ну что ж, хорошо. Я был бы глупцом, если бы не признал, насколько значительно это наследство улучшило бы условия моей жизни. И поэтому я хотел бы… как это лучше сказать… — Он покачал головой, обдумывая, какое выбрать выражение. — «Ухаживать», пожалуй, не вполне подходящее слово.

— Не важно, я понимаю, — быстро проговорила Джиллиан.

— И вы принимаете те единственные условия, на которых этот брак может состояться?

Джиллиан вздернула голову и твердо ответила:

— Принимаю.

— Отлично. Есть, однако, еще одно. — Он сделал паузу, как бы взвешивая то, что собирался сказать. — Если к концу отведенного нам времени мы решим, что свадьбы не будет, то вы теряете свое наследство, а я просто остаюсь ни с чем.