– Элен…

В другой ситуации умоляющий голос Дика, может быть, тронул ее, но только не сейчас. Резко повернувшись, Элен бросилась вон из кухни, моля Бога, чтобы никто не попался ей по дороге, в особенности Лайонел.

Проворочавшись почти всю ночь, Элен уснула только под утро и проспала почти до обеда. В столовой никого не было, но ее завтрак стоял на столе, и она съела его без всякого, впрочем, аппетита. К ее великому удивлению, неожиданно в столовую вошла симпатичная девушка в кружевном фартучке.

– Вам больше ничего не надо, миледи? – спросила она с приятной улыбкой.

– Кто вы такая? – воскликнула ошарашенная Элен.

– Я Роза, миледи, ваша новая горничная, – с улыбкой сказала девушка. – Его светлость вызвал меня из Лондона.

– Спасибо, Роза. Нет, мне ничего не надо, – ответила Элен, деланно улыбаясь.

Девушка принялась убирать со стола. Не желая ей мешать, Элен отошла к окну. Рядом с парадным крыльцом стоял новенький, сверкающий хромированными частями «роллс-ройс». Что за черт! Кто-то приехал? Недоумевая еще больше, Элен поспешила на кухню, где возле большого стола хлопотала Пег.

– Откуда взялся этот автомобиль?

– Ох, леди Элен, вы меня напугали! – ответила кухарка, схватившись за полную грудь. – Полагаю, что на нем приехали мистер Барроу и Дик, возвращающийся из Лондона с Розой.

Покраснев, Элен гордо выпрямилась.

– А где баронет Хоуп?

– Мне кажется, что он пошел навестить ваших арендаторов.

Ее арендаторов? Боясь не сдержаться, она кивнула и вышла из кухни. Да как он только посмел! Хорошо, предположим, в последнее время ей нечасто приходилось иметь дело с людьми, работающими на земле поместья, Элен не имела на них никакого влияния, арендную плату собирал дядя Рейнолд. Но кто давал право Лайонелу вмешиваться?

У нее было искушение пойти вслед за ним, но кто знает, где его искать? Оставалось только ждать.

Элен не знала, сколько времени просидела в гостиной, пока наконец не услышала знакомые шаги. Вскочив на ноги, она смахнула ладонью навернувшиеся на глаза слезы: не хватает еще, чтобы он увидел ее плачущей.

– Элен!

Стараясь не поддаваться волне тепла, прокатившейся по всему ее телу при звуке голоса Лайонела, она обернулась.

– Как вы посмели! Это переходит всякие границы, сэр!

– Неужели? А я и не знал, что вы очертили для меня какие-то границы, Элен.

Элен почувствовала, что краснеет, но ей вовсе не хотелось оказаться вовлеченной в изощренные словесные игры.

– Черт побери, у вас нет никакого права разговаривать с моими арендаторами.

Выражение лица Лайонела стало серьезным.

– Мне просто хотелось выяснить, как они поживают. Вчера я повстречался с одной семьей – они собираются бросить участок из-за плохого отношения хозяев. Замены им нет. В общем, мне показалось, что вам не мешает знать о том, как дядя Рейнолд расточает полученное вами от отца наследство.

Откуда он узнал о Рейнолде? – подумала Элен. И почему ничего не сказал об этом ей? Разумеется, она хотела, чтобы ее дядю постигло справедливое наказание, ее собственные попытки не привели ни к чему. Но Лайонел действовал через ее голову, а кому же хочется, чтобы его тыкали лицом в грязь. Взглянув на него, такого спокойного, она, не выдержав, бросилась в атаку.

– Черт бы побрал ваше проклятое высокомерие! – воскликнула Элен, колотя кулачками по его мускулистой груди. – Да кто вы такой, чтобы жалеть меня, чтобы решать за меня, как я должна жить.

Вряд ли эти удары хоть сколько-нибудь обеспокоили Лайонела. Он поймал ее за запястья и пристально посмотрел в глаза.

– В чем дело, Элен?

– Вы не имеете права распоряжаться здесь! Неужели не понимаете, что творите? Пришли и не моргнув глазом поселились, будто у себя дома. Чувствуете ли вы при этом хоть что-нибудь?

Глаза Лайонела сузились.

– Чувствую. Когда дело касается вас, я чувствую даже слишком многое, – низким, почти угрожающим тоном произнес он.

Это заставило Элен тотчас же пожалеть о своих словах. Она попыталась было отступить, но Лайонел не отпускал ее рук. Потом, окинув Элен оценивающим взглядом, он взял ее за подбородок. Она почувствовала легкое прикосновение его губ. Затем он выпрямился, и их глаза встретились – ее, широко открытые, и его, прищуренные и блестящие. Лайонел поцеловал вновь, прижавшись губами куда сильнее, и на этот раз Элен вернула ему поцелуй. Как нежный цветок, Лайонел заключил ее лицо в свои ладони и продолжил долгие, медленные поцелуи, сопровождающиеся игрой языков. Почувствовав вкус этой игры, Элен со вздохом положила руки ему на плечи.

Пробормотав что-то невнятное, баронет отпустил ее лицо и, обняв Элен одной рукой, положил другую ей на грудь. Тепло его ладони чувствовалось даже сквозь ткань платья. Она задрожала от нарастающего желания.

Поднявшись на цыпочки, Элен прижалась к нему, стремясь ощутить крепкое тело Лайонела, почувствовать силу обнимающих ее рук. Их губы вновь слились, его жаждущий язык проник в ее рот, скользнувшая в вырез платья рука накрыла нежную грудь. Она простонала, не готовая к нахлынувшей на нее волне страсти. Прогнувшись, чтобы быть поближе к нему, девушка ощутила, как велико было его возбуждение. И тут их затопил поток страсти, яростный и неподконтрольный разуму.

Горячими, твердыми губами Лайонел впивался в губы Элен и прижимал ее к себе так крепко, что трудно было дышать. Под пальцами, вцепившимися в его плечи, перекатывались стальные мышцы. Подкравшаяся слабость растеклась по всему ее телу, переполненному обжигающим, мучительным желанием.

Застигнутая врасплох яростной вспышкой взаимной страсти, Элен оказалась не в состоянии противостоять ей. Не готовая к столь бурным ласкам и к собственной реакции на них, она уже не могла справиться с собой. Руки Лайонела скользнули вниз, на ее ягодицы, он подал Элен на себя столь откровенно чувственным движением, что с ее губ помимо воли сорвался стон наслаждения. Она любила его, хотела его, все остальное не имело никакого значения.

И вдруг… вдруг он отпустил ее. Подняв в недоумении взгляд, Элен поразилась: его искаженное эмоциями лицо было почти неузнаваемым.

– Теперь ты знаешь, – хриплым шепотом произнес Лайонел. – Теперь мы оба знаем, какие страсти скрываются у нас внутри.

Элен безропотно позволила миссис Дирк облачить себя в одно из недавно сшитых платьев. Как ни велико было ее желание отказаться, ей не хотелось обижать молодую вдову, явно гордящуюся своей работой. Да и было чем – платье сидело на ней великолепно.

– Замечательно, миссис Дирк, – похвалила Элен, проводя рукой по мягкой ткани.

– Его светлость сам подбирал материю, под цвет ваших глаз, сказал он, – ответила счастливо улыбающаяся миссис Дирк. – Вы выглядите просто великолепно, миледи.

Упоминание о Лайонеле заставило Элен содрогнуться. Бог знает, чем бы все тогда кончилось, не возьми он себя в руки.

– Вы, вероятно, не привыкли к таким открытым платьям, миледи? – спросила миссис Дирк. Да, вырез платья был весьма глубок. – Одну минуточку! Так вам будет гораздо спокойнее! – сказала портниха, протягивая Элен великолепную, сверкающую золотым шитьем шаль, прикосновение которой почему-то напомнило ей о ласках Лайонела. Боже, неужели мне не о чем больше думать, кроме как о нем?

Идя по галерее к лестнице, Элен пыталась подбодрить себя, однако на самом деле праздничный ужин, приготовленный сегодня Пег, не обещал ничего хорошего, вчерашний вечер был тому примером.

Дик ел уже не с ними, а со всеми остальными слугами, на кухне, атмосфера там была еще более непринужденной, чем в столовой, где Мэри без устали заигрывала с потакающим ей во всем Рандольфом. На других сидящих за столом эта парочка не обращала никакого внимания, оставляя Элен как бы наедине с Лайонелом. И для нее это было тяжким испытанием. Поэтому вчера она ушла так скоро, как только позволяли приличия. Лайонел до сих пор не попытался объясниться с ней, не говоря уже о том, чтобы сделать предложение, о чем ей сказал Дик.