Люк окинул ее стройную фигурку долгим взглядом, его серые глаза потемнели и стали почти черными.

– С такой фигурой ты будешь выглядеть сексуально даже в мешке из рогожи.

Теперь у Эмили покраснели не только щеки, но и шея. Люк вдруг как-то странно кхекнул и быстро пробурчал:

– Ну ладно, не буду тебе мешать.

Он отошел от примерочной и принялся сосредоточенно рассматривать витрину. Будь на месте Люка кто-то другой, Эмили подумала бы, что он спохватился, что ляпнул лишнее, и мечтает взять свои слова обратно, но с Люком такого просто не могло быть, он слишком самоуверен. Как бы то ни было, Люк перестал принимать участие в выборе покупок. И в этом магазине, и в следующем он держался на расстоянии от Эмили и подходил только в тот момент, когда нужно было расплатиться. Азарт Эмили тоже прошел; если поначалу она была полна решимости изрядно облегчить банковский счет Люка, чтобы Люк призадумался, стоит ли вообще иметь с ней дело, то теперь эта затея стала казаться ей глупой и ребяческой. Она объявила, что с нее хватит.

– Думаю, я и так накупила достаточно… то есть ты мне накупил.

Они пошли к автостоянке. Складывая покупки в багажник, Эмили вздохнула и заметила:

– Не представляю, как я повезу все это в Англию?

Люк нахмурился. Когда они сели в машину, он повернулся к Эмили и вопросительно поднял брови.

– Значит, ты уже подумываешь вернуться? – Он сделал небольшую паузу и насмешливо предположил: – Кажется; я знаю, в чем дело. Тебе наскучило на вилле, и тебя потянуло на светскую жизнь.

Эмили замотала головой.

– Ничего подобного, мне вовсе не скучно на вилле, кроме того, я бы хотела еще где-нибудь побывать, в Венеции, например. Но не могу же я вечно сидеть у тебя на шее! Мне нужно строить свою жизнь. Жаль, конечно, что не получится сразу сделать все, о чем я мечтала, но не болтаться же мне почти год без дела. Раз уж так сложилось, устроюсь куда-нибудь на работу… да хоть официанткой. Тонино говорил, что он летом работал в Лондоне официантом.

Торопливые и немного сбивчивые объяснения Эмили не только не успокоили Люка, но даже почему-то разозлили.

– Так вот откуда ветер дует! Тонино! Это он заронил в твою головку эти бредовые идеи.

В действительности мысль податься в официантки пришла Эмили в голову лишь несколько секунд назад, это был чистый экспромт, но, когда Люк возразил, Эмили вдруг стало казаться, что идея не так уж плоха. Она хорошо владела компьютером, так что вполне могла претендовать и на более квалифицированную работу, и в том, чтобы пойти именно в официантки, ей виделось нечто бунтарское.

– Тонино здесь ни при чем. Я просто хочу тебе доказать, что способна жить самостоятельно.

– Еще того лучше! – Люк покачал головой. – Честное слово, Эмили, ты меня удивляешь. Идти в официантки ради того, чтобы что-то доказать мне… Знаешь, как это называется? Отрезать нос, Чтобы досадить лицу. Я думал, ты уже вышла из этого возраста, когда совершают необдуманные выходки. Как видно, Росс, составляя свое завещание, был более дальновиден, чем может показаться на первый взгляд. За тобой нужен глаз да глаз.

Эмили готова была скрежетать зубами от досады. О чем бы они с Люком ни спорили, а спорили они часто и почти по любому поводу, Люку всякий раз удавалось сделать из ее высказываний такие выводы, которые были удобны ему самому. Вот и на этот раз она пыталась убедить его, что уже взрослая и в состоянии о себе позаботиться, он же сделал противоположное заключение.

– Мы что, так и будем торчать на стоянке? – пробурчала Эмили. – Может, все-таки поедем домой? То есть, я хотела сказать, на виллу.

Люк молча вставил ключ в зажигание, завел мотор и выехал со стоянки. На обратном пути из Милана в салоне автомобиля повисло молчание, и это было не то молчание, которое называют дружеским, напряженная тишина казалась Эмили затишьем перед бурей. К счастью, Люк включил радио. Вероятно, его тоже тяготило молчание, или он просто не хотел утруждать себя поддержанием светской беседы. Однако музыка не избавила их обоих только от гнетущей тишины, но не от напряжения. Когда Люк наконец въехал на подъездную дорогу к вилле Пинья, Эмили так не терпелось поскорее выскочить из машины, что она заранее отстегнула ремень безопасности.

Но Люк ее опередил. Затормозив у парадного входа, он повернулся на сиденье и взял Эмили за руку.

– Подожди, не убегай. Мне нужно тебе кое-что сказать. Извини за резкость, мне не следовало тебя отчитывать. Впредь я постараюсь за собой следить и не быть таким строгим.

Эмили так опешила, что забыла и думать о бегстве. Люк, непогрешимый и беспредельно самоуверенный Люк Фарсатти, извиняется! Однако ее радость была преждевременной.

– Но я извиняюсь только за форму, не за содержание, я от своих слов не отказываюсь. – Люк пристально всмотрелся в глаза Эмили и негромко, но веско подытожил: – Ты никуда не едешь. Пойми, Эмили, дело не в возрасте, а и жизненном опыте. Случается, подростку приходится брать на себя ответственность за благополучие семьи, тогда он взрослеет раньше срока.

Он имеет в виду себя, поняла Эмили.

– А бывает, ребенок растет в благополучной семье, его оберегают от всех напастей, тогда по жизненному опыту он оказывается гораздо моложе своих менее благополучных ровесников. Возможно, в каком-то смысле это даже хорошо, но, с другой стороны, юноша или девушка не подготовлены к встрече с реальной жизнью и она может преподнести самые неприятные сюрпризы.

А это мой случай, подумала Эмили.

– Я, конечно, не могу удерживать тебя силой, – продолжал Люк, – но я считаю, что тебе следует остаться, и сделаю все, от меня зависящее, чтобы ты осталась. Образно выражаясь, я готов прибегнуть к тактике кнута и пряника, по возможности выбирая последнее. В качестве первого шага могу пообещать, что постараюсь сделать твое пребывание на вилле более интересным. В последнее время я жил довольно замкнуто, как я уже говорил, у меня было очень много работы. Думаю, пора покончить с затворничеством, я могу предложить тебе светскую жизнь, так сказать, с доставкой на дом, тебе не придется лететь для этого в Лондон. Театральный сезон закончился, поэтому я не могу пообещать тебе поход в «Ла Скала», но я могу гарантировать тебе благотворительный бал, даже не один, летом их устраивают довольно часто. – Он помолчал и снова всмотрелся в ее лицо. – Что скажешь, Эмили?

Она ответила не сразу. Развлечения или их отсутствие не имели никакого отношения к ее планам вернуться в Англию. Она испытывала большое искушение сказать «нет». Но Люк так старается ее развлечь, он же не виноват, что она в него влюбилась и теперь боится выставить себя на посмешище, выдав свои чувства. К тому же, если она вернется в Англию, что это изменит? От себя не убежишь.

Эмили словно со стороны услышала свой голос:

– Ты меня убедил, я остаюсь.

Люк накрыл ее руку своей рукой и на несколько секунд сжал ее маленькую кисть в своих теплых ладонях.

– Вот и славно, умница.

С губ Эмили чуть было не сорвалось саркастическое: «Ты еще бы по головке меня погладил», – но она сдержалась, понимая, что не стоит нарушать только что установленное перемирие, и без того хрупкое. Эмили осторожно высвободила руку и, стараясь не смотреть на Люка, вышла из машины. Но ее ладонь еще долго хранила тепло его рук.

Следующий день Эмили и Люк провели на вилле. Эмили купалась в бассейне и загорала, Люк присоединился к ней, но ненадолго. Они вместе поплавали, а потом он оставил Эмили, сказав, что ему нужно сделать несколько звонков и поработать. В середине дня они съездили в соседний городок и пообедали в живописном ресторанчике. Вернувшись на виллу, Люк снова засел в кабинете. Эмили уже стала подумывать, что если Люк собирается провести так весь отпуск, то он будет мало отличаться от работы, а она сама вскоре станет с нетерпением ждать возвращения Тонино.

Однако за ужином Люк преподнес ей сюрприз. Когда они уже приступили к десерту, он небрежно предложил: