И ведь только этим нарушением заповеди "но плоти, в крови которой еще осталась душа – не ешьте!" на скотобойнях мира не ограничивается.

Вот, к примеру, всего несколько отрывков из документальной книги Гэйл А. Айснитц "Бойня":

"Животные тяжело дышали, смотрели по сторонам. Иногда они падали с конвейера и были все еще живы. И рабочие, как могли, подвешивали их обратно. Им надевали цепи и снова поднимали вверх. Животные ломали ноги, шеи. Можно было слышать, как трещат кости…"

"Я работал на дюжине различных заводов… Я видел покалеченных свиней, которых тащили на веревках. Я видел, как живым коровам отрубают ноги, чтобы те не поранили рабочих копытами. Я видел много ужасов…"

Причем подобное происходит, разумеется, отнюдь не только на бойнях США. Вот что, к примеру, совсем недавно писала польская "Газета выборча":

"По данным Высшей контрольной палаты, почти в 60 % польских боен нарушаются правила гуманного убоя. Повсеместно практикуется убой животных в присутствии других, ожидающих своей очереди. Случаи свежевания еще живых животных тоже не столь уж редки…"

Таким образом, современное человечество все еще слишком далеко даже от того, чтобы в массовом порядке выполнять единственный данный ему диетарный запрет. И потому не стоит особенно удивляться тому, что еврейские диетарные законы, та строгость, с которой евреи их выполняли, всегда настораживала и вызывала раздражение других народов.

Как-то раз один ешиботник[3] в Бней-Браке – городе, большинство населения которых составляют ультраортодоксы[4], уверял меня, что раз в год в один из городов Америки съезжаются почтенные раввины из десятков стран мира, в которых существуют еврейские общины. И не просто раввины, а выдающиеся знатоки законов кашрута. И съезжаются они на нечто подобное ежегодной научной конференции, в течение всего времени которой им предстоит… есть, есть и есть. В смысле, дегустировать, дегустировать и дегустировать.

За те несколько дней, в течение которых проводится это мероприятие, раввинам нужно удостоверить кошерность и перепробовать хотя бы по одному блюду из каждого кошерного вида животных, птиц и рыб.

Все это происходит за закрытыми дверьми, и едят там действительно все виды живых существ, которых Пятикнижие определяет как кошерные. То есть не только банальную говядину и курятину, но и мясо горных козлов, зубров, оленей, лососину, жирафа, а раввинам евреев-выходцев из Йемена подают даже особый кошерный сорт саранчи.

Подобные съезды, по словам этого ешиботника, с точки зрения раввинов крайне важны, так как помогают сохранить традицию в области кашрута. Ведь уже в средние века евреи, несмотря на всю свою замечательную историческую память, позабыли каким именно птицам или млекопитающим соответствуют те или иные названия, приведенные в Торе. Поэтому в пищу было решено употреблять только тех живых существ, о которых точно известны, что они кошерны – то есть существует четкая, никогда не прерывавшаяся традиция такого употребления, и в связи с этим становится понятна вся огромная важность ежегодных пиршеств, проводимых в США или Канаде.

Признаюсь, мне так и не удалось добыть убедительного подтверждения того, что этот рассказ является правдой и такие "конференции" раввинов проводятся на самом деле. Скорее всего, речь идет о современном еврейском фольклоре. Но вот традиция при определении кошерности того или иного вида пищи в иудаизме и в самом деле играет немалую роль. Хотя главным критерием в данном случае, безусловно, являются признаки кошерности, указанные в Торе.

Во все том же рассказе Пятикнижия о Всемирном потопе неискушенный читатель не может "не споткнуться" об некоторые странности указаний, которые дает Бог Ною:

"…Из всякого скота чистого возьмешь себе по семи, самца с самкою. А из скота, который не чист, по два, самца с самкою…" (Бытие, 7:2).

Что это за странное разделение на "чистых" и "нечистых", и откуда о нем было известно Ною?!

Нужно сказать, что слово "чистый" является, мягко говоря, не очень удачным переводом ивритского слова "теhора". Само это слово отнюдь не означает, что речь идет о физически нечистом, нечистоплотном, вызывающем отвращение своим внешним видом, повадками или хотя бы вкусом своего мяса животных. Нет, под словом ""теhора" понимается чистота особого рода, не видимая человеческим глазом и не воспринимаемая ни одним из наших органов чувств – чистота, заложенная в самой природе данного животного, воспринимаемая исключительно самим Творцом. И не случайно другие, не обладающие этим качеством ритуальной чистоты животных Пятикнижие называет не "грязными", а именно "не – чистыми", "ло-теhора".

Разгадку, в чем заключается принцип разделения всех живых существ на "чистые" и "нечистые", Пятикнижие дает, рассказывая о событиях, последовавших после Потопа:

"И построил Ноах жертвенник Богу, и взял из всякого скота чистого, и из всякой птицы чистой, и принес жертвы всесожжения…" (Бытие, 8:20)

Из этого отрывка ясно следует, что для принесения в жертву Всевышнему годятся только "чистые" виды животных. Поняв, для чего в Ковчеге находилось по семь особей "чистых" животных, Ноя вскоре после выхода из Ковчега приносит каждого лишнего животного в благодарственную жертву.

Талмудический трактат "Зевахим", исходя из этого, утверждает, что уже в те незапамятные времена люди знали, что Всевышнему следует приносить в жертву только "чистых" животных. А потому даже погрязшие в самом отвратительном язычестве народы, будучи потомками Ноя и помня о некоторых его заветах, редко приносили в жертву своим идолам животных, подпадающих под категорию "нечистых" – например, свинью, крысу, кролика и т. п. Безусловно, у тех же древних греков были культы, в которых жертвенным животным выступала именно свинья. Но, как правило, на алтари языческих храмов возлагали тех же животных, что и на алтарь Иерусалимского Храма, где служили исключительно одному Богу-Творцу, которому "нет подобного в Его единственности" (если, конечно, "забыть" о том, что в языческих храмах были широко распространены и человеческие жертвоприношения).

И вот тут и пришло время сказать, что понятие о "чистых" и "нечистых" животных напрямую связано с понятием о животных "кошерных", то есть тех, чье мясо Пятикнижие разрешает евреям в пишу, и "некошерных", чье мясо им есть категорически запрещено. Связь эта самая простая: все кошерные животные в итоге подпадают под определение "теhор" – чистый.

Но ведь для Ноя, который накануне Потопа был вегетарианцем, с пищевой точки зрения это разделение животных на "чистых" и "нечистых" было лишено всякого смысла! Да и после Потопа, когда Бог разрешил человеку стать плотоядным, с диетической точки зрения оно Ноя и его сыновей никак не казалось – ведь им было разрешено употреблять в пищу мясо любых животных, птиц и рыб. Следовательно, деление животных на "чистых" и "нечистых" для них касалось только одной сферы – жертвоприношений, а никак не повседневной пищи.

Таким образом, пишет в своих комментариях к Торе, рав Ш.-Р. Гирш, евреям разрешается есть мясо только тех животных, которые годны для принесения жертву остальными народами мира.