Принц посмотрел вперед, где яркие волосы юноши, даже потемневшие от дождя, выделялись среди черных и каштановых волос шои. Они отросли и теперь завивались на его обожженной солнцем шее. Дарвишу вдруг страстно захотелось провести пальцами по этой границе, стереть напряжение с этих плеч. Принц глубоко вдохнул и очень медленно выдохнул; эту мысль он точно оставит при себе. Он и так уже достаточно злоупотребил своими непрочными отношениями с чужеземным вором. Спокойное товарищество, которым Дарвиш наслаждался на корабле, исчезло после того, как он столь глупо свалился в море.

Аарон закутался в молчание и сердито смотрел на любого, кто приближался к нему. Последние три дня шои оставили его в покое. Но вор все равно не был один. Душевная связь означала, что Дарвиш всегда присутствует, так же как и воспоминание о костре, о пляске, о пламени, которое не имело ничего общего с пламенем костра и которое ничто не сможет до конца потушить.

Стены его раковины стали теперь отчаянно хрупки. Они требовали от Аарона всех его сил. Старые воспоминания выскальзывали сквозь трещины: иссиня-черные волосы Рут, блестящие на солнце, эхо ее криков, мечущееся внутри каменных стен замка, вкус крови на его губах…

«Я ничего не чувствую, — напомнил себе вор. — Я мертвый человек, ждущий смерти».

Но с такой же скоростью, с какой он опорожнил пустоту, она заполнилась снова.

На том самом месте, где кончались фермерские земли и начинались окраины города, шои свернули на восток, на едва заметную дорогу, которая уже не хранила следы колес — только память об их проходе. Дождь превратился в туман, а на западе серебряным полотном в сером мире лежало море. Трое не шои остановились у поворота, на пути в город, к Камню и тому, что будет после. Фургоны проезжали мимо. Дети махали руками и кричали «до свидания», молодежь постарше посылала воздушные поцелуи, ловимые принцем, но только Идан остановился поболтать, как всегда окруженный близнецами.

— Пришли дать мудрый совет? — спросил Дарвиш, крутя влажную кожу пояса. Ему хотелось выпить. Впрочем, ему все время хотелось выпить в эти дни.

— Нет-нет, — усмехнулся Идан, покачав головой. — Мы перестали давать мудрые советы, все равно их никто не слушает. Мы просто хотели сказать, что где-то через шесть лет семья будет снова в этой части света. Если вы переживете свое приключеньице, то сможете вновь путешествовать с нами.

За спиной дяди Фион похотливо подмигнул Дарвишу.

— Думаете, мы не переживем?

Пронзительный голос Чандры выдал ее волнение. Она едва не погибла в море, но то было по чистой случайности. Ни разу с тех пор, как она решила спасти Камень, ей не приходило в голову, что она может беспечно шагать к смерти. Чандра собиралась доказать отцу, что она — Чародей Девяти и представляет силу, с которой следует считаться. Она не собиралась умереть.

— Вы хотите отнять могущественную реликвию у могущественного чародея, который имеет поддержку могущественного короля. — Идан выразительно развел руками. — Да хранят вас Господин и Госпожа!

— Лучше я останусь с Девятью и Одной, — съязвил Дарвиш. — Если я правильно понял, нам не помешают восемь лишних богов.

— Стойте! — Голос Аарона прорезался сквозь городской шум, пригвоздив к месту и Дарвиша, и Чандру. — Куда вы идете?

— Во дворец? — поднял брови Дарвиш.

— Туда, — заявила Чандра, — где находится Камень.

— Он там?

— Ну… э…

Девушка попыталась дотянуться до Камня под стенами города — то что она почувствовала, была СИЛА. Она пробежала по ее нервам, завибрировала в костях и даже сейчас еще багрово пульсировала за висками, постоянно напоминая о своем присутствии.

— Я не знаю, — призналась Чандра, слегка пожав плечами. — Он так близко, что я ничего не могу найти, кроме той силы, которая нависает над целым городом.

— Эта бездна силы величиной с город принадлежит Камню, верно? — спросил Дарвиш. — Это не сила чародея, за которым мы охотимся?

— Вообще-то, — девушка безуспешно старалась улыбнуться, — они, похоже, стали одним целым.

— Замечательно. Слушайте…

Принц умолк и посторонился, пропуская лоточника с пирожными. Свое последнее намокшее изделие торговец отдал стайке тощих детишек с собакой.

— Мы знаем, — Дарвиш шагнул ближе и понизил голос, — что в этом замешан дворец. Логично начать с него.

Слепо следовать тому, что решат остальные, пока он не укрепит свои стены, — вот чего больше всего хотелось Аарону. Но юноша не мог оставаться в стороне, пока эти двое тычутся во мраке. Особенно когда он знает, как зажечь лампу. Время истекает и для Ишии, и для Дарвиша. Если принц потерпит неудачу, это уничтожит его так же определенно, как лава — королевский город. Аарону не было дела до Ишии. Ему ни до чего нет дела, напомнил себе вор, но пока он здесь…

— Если вы пойдете во дворец в таком виде, — его скупой кивок охватил всех троих, мокрых, вымазанных дорожной грязью и с жалкой пустотой в карманах, — стражники вышвырнут вас или, в конце концов, найдут, где вас оставить. Если вы не собираетесь назваться. Что было бы еще хуже.

— Ладно. — Дарвиш сорвал головы воображаемую шляпу и поклонился. — Что ты предлагаешь?

— Гостиницу, ванну и новую одежду. Потом мы выйдем с планом. Никакого бесцельного блуждания.

— Но бесцельное блуждание — это то, что у меня получается лучше всего.

— Дар… — Аарон поднял голову и встретился с ним взглядом.

«Хватит ерничать, — захотелось ему вдруг сказать, — или я пойду к краю душевной связи и сброшусь. Мне не нравится, когда ты насмехаешься над собой». Юноша не сказал этого. От одной этой мысли его стены задрожали, и что-то близкое к ужасу придало ему сил.

Дарвиш поскреб черную бороду, отросшую за две девятидневки, и издевательская улыбка плавно перешла в добродушную усмешку.

— Ты прав, — сказал он. — Я не прав. Прости.

— Но чем скорее мы найдем Камень… — возразила Чандра. Принц устало поднял руку.

— Ты собираешься подойти к первому встречному чародею и спросить, не у него ли Камень Ишии?

— Ну нет! — Девушка взглянула на Аарона, но вор, отчаянно сражаясь, чтобы вернуть себе спокойствие, не заметил этого.

— Если они заподозрят, что мы ищем его, Камень перевезут, — объяснил Дарвиш. — Тогда нам придется последовать за ним, и вся эта кутерьма начнется сначала и отнимет намного больше времени, чем гостиница, ванна и новая одежда. Нам надо быть хитрыми, поэтому мы должны слушаться Аарона. — Принц нежно дернул Чандру за кончик косы. — Ведь мы с тобой не искушены в хитрости.

Чандра гневно открыла рот и тут же захлопнула его. Ей пришлось честно признать, что Дарвиш прав. Она вздохнула.

— Ванна бы не помешала.

Принц отступил и жестом велел Аарону идти первым.

— Тогда веди нас, мы в твоих руках.

Вор кивнул. Стены, хрупкие и шатающиеся, снова стояли на месте.

— Простите, любезные господа и нежная госпожа!

Парнишка был маленький, недокормленный, и когда они обернулись на его голос, он съежился, будто ждал затрещины.

— П-простите, господа и госпожа, но вы, видать, только-только вошли в город.

— Хорошая догадка, — промолвил Дарвиш саркастически, однако беззлобно, — так как мы стоим посреди улицы и спорим в каких-то десяти шагах от Южных Ворот.

Мальчишка не знал, надо ли ему улыбнуться, и пошел на компромисс, мгновенно скривив лицо, дабы никто не понял, что это значит.

— Если вы ищете постоялый двор, господа и госпожа, — сгорбившись, он зашаркал босыми ногами по мокрому булыжнику, — я знаю место. Старая госпожа, его хозяйка, позволяет мне спать у очага, если я привожу постояльцев… — Мальчишка умолк. Поразительно, но он ухитрялся выглядеть и надеющимся, и лишенным всякой надежды в одно и то же время.

— Ну, — смягчился Дарвиш, и Чандра сразу вспомнила отца: точно таким же голосом он успокаивал пугливого жеребенка или нервного сокола, — почему бы и нет?

— Нет.

— Но, Аарон…

— Мы идем в «Виселицу».

Мальчишка фыркнул.