Еще шаг, и острие сабли уперлось в горло Херрака. Наклонившись к нему, принц ощутил резкий запах ужаса и выдохнул вопрос в морду толстяка:

— Где Камень?

— У чародея.

— Чародея? — «Проклятие! Мы потеряли его!» Легкое движение сабли извлекло новый поток информации.

Дарвиш не мог понять почему. При том, что ждет Херрака, смерть должна быть желанна.

— Это зеркало пришло ко мне с улиц…

— Кто его принес? — выпалил Аарон.

Херрак порылся в памяти.

— Иаз, — исторг он наконец. — Иаз принесла его.

— Где она его взяла?

— Я не знаю. Это не казалось мне важным. Я хотел его, в нем можно видеть вечность.

Аарон и Дарвиш снова посмотрели на зеркало — там ничего не было видно.

— Заколдовано, — проворчал Аарон. Дарвиш кивнул.

— Можно, можно видеть, — запротестовал Херрак. — Я видел ее. Я видел вечность. Потом пришел он.

— Кто?

— Чародей.

— Он пришел сюда?

— Нет. К зеркалу.

Херрак скривился от приступа, боли. Пальцы задергались, заплясали, и чернота увеличилась. Когда приступ кончился, толстяка уже не нужно было подгонять.

— Чародей сказал, что даст мне тысячу драгоценных вещей за Камень Ишии. Тысячу за один.

На секунду из складок жира выглянули жесткие глаза — и Дарвиш увидел силу, которая сделала Херрака королем его собственной маленькой части города. Он понял, этот человек едва держится за крошечный кусочек разума и скоро будет таким же безумным, как мертвый вор. Внезапно толстяк скорчил гримасу и упал на колени, все его тело заколыхалось от толчка.

— Он прислал вора через зеркало прошлой ночью, — задыхаясь, выдавил он. — Я получил Камень перед самым рассветом. Пришлось убить Джехару.

— Его служанка, — пояснил Аарон.

— Она сказала, что мы убиваем Ишию. — Гримаса напоминала улыбку. — Тысяча драгоценных вещей за одну. Я передал его через зеркало. Я держал его. — Его пальцы почернели до второго сустава. — Вор уже начал кричать. — На последнем слове Херрак сам перешел на крик.

Камень, сердце Ишии, исчез.

— Этот чародей, — Дарвиш схватил толстяка за плечо и зло тряхнул его, — где он?

— В зеркале!

Пальцы Дарвиша глубоко вонзились в рыхлую плоть.

— Где другая сторона зеркала?

— Я не знаю! — взвыл Херрак. Один ноготь на левой руке скрутился и бесшумно упал на ковер.

Дарвиш отпустил толстяка. Ишия обречена. Он поднял саблю.

— Нет.

Холодное спокойствие в голосе Аарона, разительно отличающееся от бушующих мыслей принца и мучительного стона Херрака, остановило опускающуюся саблю.

— Тот вор из Итайли. — Аарон протянул янтарную слезинку. Продетый через нее ремешок был липким от крови. — Янтарь такого цвета встречается только в Итайли, близ Тиволика, столицы. Королевская семья особенно любит его.

— Откуда ты знаешь? — фыркнул принц, не готовый так быстро воспринять новую надежду.

— Однажды я украл такой.

«Итайли. Шесть дней в море при попутном ветре. День, чтобы найти Камень. Шесть дней на обратный путь. Девятидневка с половиной. Наверняка чародеи смогут удерживать вулкан это время. Возможно, Ишия выживет». С этим выводом пришло облегчение, и Дарвиша охватила слабость. «Итайли. Где правит брат Язимины», — вдруг вспомнил он. Постоял минуту, вонзив острие сабли в ковер. Еще три ногтя упали с пальцев Херрака. Толстяк продолжал стонать.

Они получили ответ, но в этом ответе было что-то еще. Дарвиш посмотрел на зеркало. Многие чародеи гадают по зеркалам, это умение не связано с каким-либо из искусств, но он никогда не слышал о чародее, способном передавать предметы через зеркало. Чародее, который умеет передвигать один твердый предмет через другой твердый… Внезапный страх пробежал ознобом по его спине, и Дарвиш предпочел отвлечься на толстяка, вместо того чтобы искать причину страха.

«Мы узнали у него все что могли». Принц взялся двумя руками за эфес.

— Нет. — Во второй раз холодный голос Аарона остановил отсекающий голову взмах. — Что он сделал, чтобы заслужить милосердие?

Действительно, что? На его совести кража Камня. А без Камня Ишии не жить — это известно. Дворяне могут спастись, у них есть средства и имения — есть куда бежать. Но народ Дарвиша, шлюхи, виноторговцы, — он бросил мгновенный взгляд на Аарона, — воры умрут, если не во время паники, то вскоре сварятся заживо в потоках расплавленного камня. И это Херрак убьет их.

Дарвиш вернул саблю в ножны.

Херрак ничем не заслужил милосердия.

Аарон молча повернулся и пошел к выходу.

Едва они ступили в коридор между первыми книжными шкафами, как Дарвиш вдруг понял, что Херрак в западне. Он был толстый, чересчур толстый, чтобы втиснуться в узкие проходы своего собственного дома. Сокровища заперли его в той единственной комнатке и, вероятно, держали там долгие годы.

— У Херрака в той комнате есть яд, — тихо молвил Аарон, словно читая мысли Дарвиша. — Быстрая смерть, если у него хватит мужества принять его. — Голос вора был горек, а спина такая прямая и твердая, что у Дарвиша возникло ощущение, будто она зазвенит как сталь, если по ней постучать.

Они были на середине лестницы, когда раздался крик.

Передвинув свою ношу на бедро, Чандра постаралась принять раболепный вид, какой и положен служанке. Это оказалось нелегко. Голова болела. Впереди время от времени трубили фанфары; латунные колокольчики на богато украшенных паланкинах постоянно звякали, толпы ликовали; а когда народ понял, что это процессия с приданым, со всех сторон понеслись грубые замечания о будущем невесты, явно не предназначенные для ее ушей. Чандра предположила, что они не стали бы это кричать, присутствуй она официально. Да, Аба далеко не все рассказала ей о принце Дарвише.

Оставаться со слугами, пока они не придут во дворец, на корабле казалось хорошей идеей, но сейчас девушку начали терзать сомнения.

«Ладно, не каждой же приходится нести свое собственное приданое. И вообще, могло быть и хуже», — философски рассудила она, с сочувствием глядя на четверых мускулистых носильщиков, волокущих лорда Ассахсема. С них градом катился пот от подъема по крутым улицам с дородным послом на плечах. «Держитесь, — мысленно обратилась девушка к их блестящим спинам, когда его светлость чуть подпрыгнул и четыре пары коленей едва не подломились, — уже близко».

Сами носилки Чандра нашла очаровательными. У нее дома те, кто не желал ходить пешком, ехали верхом или нанимали шау — двухколесную повозку, которую тащит ее владелец или владелица. Поднявшись на третью, а может, на четвертую лестницу, девушка вдруг сообразила, что колеса были бы совершенно непрактичны в городе, построенном на террасах. После пятой лестницы у нее заболели икры.

Когда маленькая процессия — полроты стражников, носилки для двух дворян, встречающих приданое, и двух, сопровождающих его, шестеро слуг, несущих приданое, и вторая половина роты стражников — прошли последнюю террасу перед дворцовыми воротами, Чандра протянула свою магическую силу и легко коснулась защитных заклятий, окружающих дворец. Если они слишком специфические…

«С тем же успехом они могли натянуть веревки и повесить на них горшки с кастрюлями», — усмехнулась девушка. Защитные заклятия оказались преимущественно Четвертого и служили лишь для сигнализации, если кто-то перелезет через стену. «Я могла бы сплести заклинание против них еще в первый год обучения. Кто-то в этом городе, должно быть, богатеет, продавая ворам амулеты».

На воротах заклятий вообще не было, и следом за носильщиками лорда Ассахсема, мысленно благодарящими Девять и Одну за конец пути, Чандра, никем не замеченная, прошла во дворец. Она поставила свой сундучок к остальному приданому, поклонилась вместе с другими слугами, отступила и тихо исчезла на заднем плане. Никто не вспомнил, что когда-то их было шестеро.

Вскоре, мягко убедив старшего слугу объяснить ей, где находятся покои принца Дарвиша, и обнаружив, что его нет во дворце, Чандра пошла к галереям для знати, чтобы взглянуть на Камень. Хотя девушка ощущала огромные потоки силы, движущиеся вокруг вулкана, она не чувствовала Камня и начала беспокоиться. Она — Чародей Девяти. Почему Камень не отвечает ей?