Аарон медленно встал с поднятыми руками.

— У них есть лучник за деревьями, — сказал он через плечо. — Шои никогда не путешествуют менее чем втроем.

Чандра вырвалась из объятий Дарвиша. Она — Чародей Девяти, и пусть эти шои не думают, будто она нуждается в утешении. Принц, следуя примеру Аарона, поднял руки. Даже он, весьма посредственный лучник, смог бы попасть в них, стреляя из укрытия на таком расстоянии.

Девушка-шои хмурилась, а ее спутник, опираясь на посох, изучал Аарона.

— Далеко ты забрел от твоих скал, и ветров, и холода, кебрик, — сказал он наконец.

— Далеко, — подтвердил Аарон.

— Сам я никогда не заходил так далеко на север, — шои растягивал слова, подчеркивая их музыкальный ритм, в отличие от Аарона, глотавшего их, — но я слышал, что член клана, который покидает свой замок, не говоря уж о том, кто оставляет свою холодную и негостеприимную землю, действительно редкая птица.

— Я оставил. — Аарон шире раздвинул руки, а его тон не давал повода для дальнейшего смакования темы.

— Оставил, — согласился старший шои. — Оставил. — Он добродушно кивнул принцу. — Отличная работа, юноша. Даже не припомню, когда я видел лучше.

Дарвиш покраснел. Его наставники всегда говорили, что он хорошо владеет мечом. Принц не особенно верил им, но этому человеку незачем лгать.

— Как говорится, не попробуешь, не узнаешь, — продолжал шои. — И вот ты стоишь здесь, только чуть поцарапанный — хотя тебе следовало бы позаботиться о той руке. Я бы не доверял королевским лакеям и их грязным мечам.

Неглубокий порез на правой руке теперь вдруг напомнил о себе, начал пульсировать и жечь. Дарвиш совсем забыл о нем.

— А там лежат они, мертвые. — Шои плюнул в сторону трупов, его голова метнулась вперед, потом назад точным движением, остальное же тело осталось совершенно неподвижным.

Они не двигались с тех пор, как вышли на поляну, осознал вдруг Дарвиш, и не жестикулировали, когда говорили. Даже Аарон двигался больше, но там, где вор выглядел сдержанным, шои были просто… недвижимы.

— И мудрейшая. — Любезный кивок Чандре. — Что благородная леди-чародейка делает в лесу с этими головорезами?

Чандра нахмурилась.

— Не надо относиться ко мне покровительственно.

Шои улыбнулись во весь рот, и теперь заговорила девушка.

— Мой дядя просит у тебя прощения, — сказала она так же протяжно, но не так цветисто.

Ее слова не слишком смягчили Чандру, и она сердито кивнула.

— Ты, должно быть, очень могущественная. — Теперь девушка говорила несколько предвзято и не совсем дружелюбно. — Твоя сила сияет как маяк.

— Да, я очень могущественная. — Все еще хмурясь, Чандра с подозрением спросила: — Что ты подразумеваешь под словами «сияет как маяк»?

— Шои, — объяснил Аарон, не отрывая глаз от пары на краю поляны, — восприимчивы к силе. Некоторые утверждают, что это племя чародеев.

Мужчина вздохнул.

— А некоторые говорят, что кебрики — предельно жестокие и не слишком умные. Племя вырождающихся маньяков. Но ты не услышишь, чтобы мы болтали об этом повсюду.

Аарон сжал губы в побелевшую линию, но сохранил молчание. Его отец взревел бы от гнева и потребовал отомстить за оскорбление. Но Аарон — не его отец. Он переделал себя на собственный лад, создал свой собственный образ и крепко держался за этот образ.

— Дядя…

— Да, ты права, Фиона, это совершенно неуместно. А теперь, будь добра, поищи бабушкино вязанье.

Девушка кивнула и быстро пересекла поляну. На дальней стороне, у какого-то следа от фургона, она одним махом влезла на дерево и спрыгнула через несколько секунд с кучкой зеленой шерсти.

— Дети спрятали его, — объяснил дядя Фионы, принимая от девушки вязанье. — Бабушка будет рада снова его увидеть. — Он добродушно улыбнулся и сунул шерсть в сумку на поясе. — А теперь, раз уж мы встретились, можете звать меня Идан. А это дочь моей сестры, можете звать ее Фиона. — Он не упомянул о третьем шои, лучнике, который, по словам Аарона, оставался в лесу. — Вы, конечно, будете сопровождать нас в наш лагерь. Нам уже не терпится принять врагов наших врагов.

Даже Чандра не нуждалась в объяснении Аарона, что это не то приглашение, от которого можно отказаться.

Прогулка до нового лагеря шои заняла два дня, хотя шои могли бы дойти и за день. Восстановленные Дарвишем силы были потрачены в бою, и принцу, к великой его досаде, пришлось часто отдыхать или просто падать.

В первый раз, когда это случилось, Фиона присела возле него, подняла сильным пальцем его подбородок, понюхала и сказала:

— Топасент, — потом нахмурилась и посмотрела на дядю.

Идан поджал губы и немного подумал.

— Винные цепи, — перевел он наконец. — И очень тяжелые.

Фиона кивнула и, отпустив подбородок Дарвиша, спросила:

— Давно ты свободен?

Свободен? О чем она… И вдруг принц понял. Как давно он последний раз пил? Сколько времени прошло с тех пор, как сняты винные цепи? Дарвиш понятия не имел. Он помнил, как опустошил мехи во время шторма, когда разбушевавшаяся стихия пыталась пробить их крошечную каютку, но не знал, как давно это было. Девять Наверху, казалось, прошла вечность.

— Шесть дней, — тихо сказал позади него Аарон. Фиона стащила с плеча бурдюк и бросила на колени принца. Дарвиш содрогнулся, у него перехватило дыхание.

— Не бойся, это вода. Пей, сколько сможешь, и вылей из себя яды. — Она встала и покачала головой. — Шесть дней… и ты сражался с пятью стражниками и победил. Должно быть, — ты силен как бык. Одно только сбрасывание топасент других убивало.

Фиона хотела еще что-то добавить, но только покачала головой и, резко повернувшись, ушла в лес. Казалось, деревья расступились и сомкнулись за ней, так бесшумно она двигалась.

— Винные цепи убили ее отца, — сказал Идан, опираясь щекой на гладкое дерево посоха. — Он дважды сбрасывал их, но третий раз остановил его сердце.

Чандра встала рядом с Аароном, как щит у спины Дарвиша.

— Ну, Дара они не убьют, — заявила она.

Принц, дрожащими руками приближая ко рту бурдюк, не был так в этом уверен.

К вечеру они вышли на дорогу, которая тянулась вдоль берега широкой реки. На ночлег остановились у обочины, и третий шои вышел из леса. Когда он положил на траву свой короткий лук и бросил Идану двух кроликов, стало невозможно отличить его от Фионы в неверном свете костра.

— Близнецы, — гордо сказал дядя, — очень повезло. Фион и Фиона, благословение семье.

Парень засмеялся, сверкая белыми зубами на темном лице.

— Ты совсем не это говорил, когда мы были детьми, дядя. — Он бросился на траву с грацией гигантской кошки. — Он говорил, что мы демонское отродье, и грозился оставить нас на обочине.

Идан усмехнулся, свежуя кроликов.

— Да, но ваша бедная, заблуждавшаяся мать никогда бы этого не позволила.

«Он напоминает мне Дарвиша», — осознала вдруг Чандра, глядя, как Фион помогает сестре подвесить кроликов над костром. Хотя его движения были столь же экономны, — что казалось характерной чертой шои, — он все равно выглядел картинно. «Дарвиша в ударе, каким он, наверное, был бы без вина». Девушка покачала головой. Близнецы как благословение? Шои и правда странные; все знают, что у близнецов одна душа на двоих, поэтому за ними нужно присматривать.

Пока кролики жарились, а искры плясали недолговечные дуэты со светлячками, шои слушали рассказ о шторме и о том, что случилось дальше. Нельзя было не ответить на прямой вопрос кого-либо из них. Чандра поискала у них магическую силу, но ничего не обнаружила. То ли ничего и не было, то ли она понятия не имела, что искать.

— Значит, вы двое и больной мужчина жили без ничего, без припасов, даже без бурдюка с водой целых шесть дней? — Идан задумчиво пожевал кусок мяса. — Трудно поверить.

— У нас была праща и чародей, — сухо ответил Аарон. — Что еще нужно?

Фион засмеялся, его сестра улыбнулась, и Идан сдался, подняв руки.

На следующее утро Фиона подхватила лук и скрылась в лесу.