— Вот этот склад, — взмахнул рукой Дарвиш.

В широких рукавах плаща блеснули его защитные браслеты. Принц знал, грешно радоваться, что его город вместе с обитателями в огромной опасности, но ничего не мог с собой поделать. По крайней мере девять дней, а может, и больше, он будет свободен. Свободен от дворца, свободен от интриг. Свободен доказать отцу, что чего-то стоит.

— Где эта девчонка?

— Здесь.

От неожиданности Дарвиш отпрянул назад. Не желая выглядеть смешным перед этой девчонкой, на которой не собирался жениться, он свирепо сдвинул брови и схватился за рукоятку сабли.

Чандра высокомерно улыбнулась. Этим ее не проведешь. И вблизи от Дарвиша по-прежнему несло вином.

— У тебя карие глаза, — сказала девушка, всмотревшись в его лицо. — Хорошая мысль, хотя я могла бы наложить заклятие и посильнее. Это продержится до утра, не дольше. Да и то сомнительно.

— Утром нас здесь уже не будет. — Дарвиш рывком освободил на спине щит, зацепившийся за маленький ранец. — И что останется от хорошей мысли, если ты разболтаешь о ней всему городу?

— Мои слова можешь слышать только ты.

— В следующий раз, о Ужасный Чародей, обойдись и без меня, — ответил принц.

— В следующий раз… — Чандра увидела за его плечом царственно невозмутимого Аарона, покраснела и замолчала.

— Пойду отыщу нам корабль, — произнес вор таким же невыразительным голосом, как его лицо. — Оставайтесь здесь.

Юноша легко влился в толпу, хотя людская круговерть действовала ему на нервы. Если эти двое хотят и дальше спорить, пусть делают это без него. В глубине души Аарон позавидовал их способности говорить то, что они думают, но он презирал пустословие. Их постоянные колкости не служили никакой цели, просто сотрясали воздух.

— Одна Внизу, парень, ты отсчитываешь свои слова как скряга.

Аарон посмотрел с подоконника на старую гранильщицу.

— Разве не ваш поэт сказал, что пустые слова выражают пустой ум, а молчание красноречивее всяких слов?

Старуха фыркнула и погрозила скрюченным пальцем.

— Это не оправдание для того, чтобы никогда не поддерживать разговор.

Боль от смерти Фахарры была сожжена злостью на Херрака. Это из-за него Аарон не смог украсть изумруд для ее гробницы. Неудача по-прежнему мучила юношу, но больше не отягощала каждый вздох. Без Фахарры стены ослабли и стало труднее удерживать пустоту.

— Я не хочу знать их мысли, — пробормотал вор, ловко обходя двух шлюх и истекающего кровью нищего.

Он чувствовал в этом опасность: вдруг их мысли начнут беспокоить его? Вдруг мысли Дарвиша… «Я, наверное, спятил. Почему я не сказал им, чтобы сами искали свой Камень? Почему не остался во дворце, где меня бы спокойно замучили до смерти? Пока Фахарра не умерла, я держал свою жизнь в своих руках. Это все твоя работа, старая леди!»

Из памяти донесся старческий смех, и Аарон позволил себе чуть улыбнуться.

Принц смотрел, как юноша проходит сквозь толпу: легко, словно меч сквозь шелк, несмотря на невысокий рост. «Я мог бы сделать это, — внезапно понял Дарвиш. — Просто идти по докам как нормальный человек». Никто здесь не ждет представления от принца. Никто не донесет об этом представлении лорд-канцлеру. Нет ни стражников за его спиной, ни шпионов в тени, только он, и Аарон, и…

Чандра. Принц посмотрел на девушку. Скрестив руки, она нетерпеливо переминалась с ноги на ногу на гладком камне брусчатки. Возможно, от чародейки будет помощь. У бедного ребенка свои проблемы, а Дарвиш никогда не умел злиться долго.

— Вон тот корабль, на котором ты приплыла. — Он показал рукой на стройное судно, пришвартованное в восточном конце гавани. На его мачтах развевались королевские штандарты.

Чандра взглянула на корабль.

— Я знаю.

«Вот, значит, как?» Принц ухмыльнулся и добавил:

— Я сплю с женой капитана.

На этот раз чародейка взглянула на Дарвиша, ее глаза были завешены скукой.

— Я знаю, — снова сказала она.

Дарвиш удивленно открыл рот, а потом вдруг громко расхохотался. В этот миг он казался очень славным человеком, и Чандра сама невольно улыбнулась.

Несколько человек повернули головы на смех, но, увидев кареглазого наемника, а не своего голубоглазого принца, вернулись к прерванным делам.

— Прости, — загорелся огонек в иллюзорных глазах Дарвиша. — Это было грубо, не так ли?

Он пригласил ее разделить шутку, шутку над самим собой, и извинение звучало вполне искренне. Не удержавшись, Чандра улыбнулась шире, но — видят Девять — принц смутил ее.

Внезапно смех испарился, и взгляд Дарвиша ушел внутрь.

— Что…

Принц отмахнулся от девушки. Что-то дернуло его… Кажется, Дарвиш понял. Сощурившись от красно-золотого сияния закатного солнца, он поискал в толпе Аарона. Вот… Принц вздрогнул, выругался и помчался к небольшой фигуре, которая сделала один лишний шаг и рухнула на землю.

Дарвиш воспринимал не саму боль, лишь эхо той боли, но он понял, что чувствует вор, и хотя с каждым шагом, приближающим его к Аарону, боль утихала, душевная связь клокотала в его голове, как гнев всех Девяти Наверху.

Чандра побежала за ним, с трудом веря, что человек с такой комплекцией и привычками может двигаться столь быстро. Толпа с воплями бросилась врассыпную.

— Я не трогал его, клянусь Одной. Я и пальцем к нему не притронулся! — Моряк попятился, оборонительно подняв руки.

Дарвиш игнорировал его.

Аарон стоял на коленях, упершись лбом в брусчатку, его тело содрогалось при каждом вздохе. Стиснув зубы, вор поднял голову, потом осторожно сел на пятки. Калейдоскоп любопытных глаз поплыл вокруг него, и он услышал, как Дарвиш говорит словно издалека: «Он не привык к жаре». Только круглый идиот стал бы с этим

спорить, и в толпе таких, похоже, не нашлось.

Аарон попытался встать — все тело снова скрутило болью. Сильные руки поймали его и удержали. Там, где они сжимали, болело все меньше и меньше, и неожиданно явилась странная мысль, что здесь он в безопасности. Зрение восстановилось, и он понял, что лежит в объятиях Дарвиша. Он вырвался.

— Я могу стоять, — сказал он и встал.

Через минуту мир обрел устойчивость.

— Возможно, — изрек юноша, натягивая на лицо капюшон, — нам лучше оставаться вместе.

Дарвиш глубоко вдохнул и очень медленно выдохнул.

— Возможно, — согласился он.

— Все в порядке? — поинтересовалась Чандра.

— Не совсем. — Дарвиш вытер потные ладони о штаны. — Мне надо выпить.

Чародейка закатила глаза.

— Ну еще бы! — насмешливо протянула она.

— Что за дело у вас в Тиволике? — спросил корабельный эконом, раскладывая кучку серебряных и медных монет в три столбика, по столбику на пассажира. Не получив ответа, он поднял голову, чтобы повторить вопрос, и онемел. Глаза молодого чужеземца были очень бледные, серебристо-серые, и ничего, абсолютно ничего не отражалось в них. Не в силах выговорить ни слова, эконом изумленно смотрел на юношу, хотя даже сидя был с ним почти одного роста.

Аарон еще мгновение удерживал его взгляд, а затем — потому что эконом имел полное право задать этот вопрос, — ответил:

— Мы ищем кое-кого.

Эконома не удовлетворил такой ответ. К тому же он прозвучал угрожающе из-за того, что чужеземец глотал слова. Но у них пустует одна каюта, а капитан любит, чтобы «Грифон» путешествовал полный…

Он посмотрел на дверь, где стояли спутники чужеземца.

— Наемник, говоришь?

— Да.

— И девушка?

— Да.

— Девушка наемника?

— Сама по себе.

В этих словах прозвучало больше эмоций, чем во всех предыдущих. «Интересно, на кого он претендует, — подумал эконом, — на наемника или девчонку? Учитывая странные предрассудки чужеземцев, вероятно, на девчонку».

— Она чародейка?

— Как я сказал.

— Какого искусства?

— Она еще не решила, — ответил вор, чувствуя, как глаза девушки буравят его спину.

— Вы не принесете на борт никаких неприятностей?