Страшный взрыв, который, казалось, рвался из самого сердца земли, разметал Спиральный Замок. Мощные камни стен раскалывались, как орехи, их зазубренные осколки вонзались в небо. Затем наступила тишина. Ветер стих. Воздух застыл в тягостной неподвижности.

— Спасибо. Ты спас мне жизнь, — сказала Эйлонви. — Должна признать, что для Помощника Сторожа Свиньи ты достаточно отважен. Приятно, когда тебя удивляют таким образом. Интересно, что случилось с Ачрен? — продолжала она и добавила с ехидным смешком. — Вот уж небось разъярилась! И, конечно же, во всём обвинила меня. Она всегда наказывала меня за то, о чём я и понятия не имела.

— Если Ачрен погребена под этими камнями, она никогда и никого больше не накажет, — сказал Тарен. — Но не думаю, что нам следует оставаться здесь, чтобы выяснить это.

Он нагнулся за своим мечом и бросил взгляд на меч, взятый принцессой из могильника. Он был так длинен, что девушка не могла привязать его к поясу, поэтому ей пришлось повесить его через плечо.

Тарен с удивлением оглядел необычное оружие.

— Это же меч, который держал король! — воскликнул он.

— Естественно, — сказала Эйлонви. — Он должен быть лучшим, я права? — Она подняла сияющий золотой шар и посветила в сумеречную дымку, застилавшую склон холма. — Мы у задней стены замка, вернее, того, что было замком. Твой друг должен быть здесь, внизу, среди этих деревьев. Будем надеяться, что он ждёт тебя. Хотя после того, что здесь произошло, я бы на его месте не очень дожидалась.

Они побежали к роще. Впереди Тарен различил фигуру, укутанную в тёмный плащ, и рядом с ней белую лошадь.

— Это он! — радостно закричал Тарен. — Гвидион! Гвидион!

Луна выкатилась из-за туч. Фигура медленно повернулась к ним. Тарен остолбенел, раскрыв рот от удивления.

Он никогда раньше не видел этого человека.

Тарен выхватил из ножен меч. Человек в плаще кинул поводья Мелингара и опрометью бросился бежать. В панике он попытался спрятаться за толстый ствол дуба. Тарен кинулся в атаку. Он кромсал и крошил дерево. Кора и ветки летели во все стороны. Незнакомец перебегал от дерева к дереву, увёртывался от ударов. А Тарен рубил и колол, бешено размахивая мечом и дико кромсая кусты и ветки.

— Ты не Гвидион, самозванец! — в исступлении кричал он.

— Никогда и не говорил этого, — отвечал незнакомец. — Если ты думаешь, что я Гвидион, ты глубоко ошибаешься.

— Выходи, негодяй! — кричал Тарен, кидаясь на куст, за которым пытался укрыться бедняга.

— Выйду, выйду, — поспешно отвечал тот. — Только прекрати размахивать этой ужасной штуковиной. Клянусь Великим Белином, в темнице Ачрен я был в большей безопасности!

— Выходи немедленно, или не выйдешь уже никогда! — кричал Тарен, сокрушая куст.

— Перемирие! Перемирие! — завопил незнакомец. — Нельзя убивать безоружного человека!

Эйлонви подскочила к Тарену и схватила его за руку.

— Прекрати! — закричала она. — Неужто ты хочешь убить друга, которого я спасла с таким трудом?

Тарен оттолкнул Эйлонви.

— Ты не спасла, а предала его! — вскричал он. — Оставила его умирать в темнице. Ты заодно с Ачрен! Но ты хуже её, коварнее!

И он с искажённым лицом занёс над ней меч. Рыдающая Эйлонви метнулась в сторону и кинулась в гущу леса. Тарен уронил меч и стоял с опущенной головой. Незнакомец выглянул из-за куста и с опаской приблизился к нему.

— Перемирие? — неуверенно спросил он. — Поверь мне, если бы я знал, что это приведёт к таким неприятностям, я бы и слушать не стал эту рыжую девчонку!

Тарен не поднял головы, не откликнулся. Незнакомец сделал ещё два осторожных шага.

— Смиреннейше прошу прощения за то, что огорчил тебя, — сказал он. — Мне очень приятно, что ты принял меня за принца Гвидиона. Увы, сходства в нас мало…

— Я не знаю, кто ты, — резко прервал его Тарен. — Знаю одно — великий и смелый человек принёс себя в жертву ради тебя!

— Я Ффлевддур Пламенный, сын Годо, — сказал незнакомец, низко кланяясь, — бард, играющий на арфе, к твоим услугам.

— Я не нуждаюсь в бардах, — сказал Тарен. — Твоя арфа не вернёт к жизни моего друга.

— Принц Гвидион мёртв? — прошептал Ффлевддур Пламенный. — Очень печальная новость. Он мой родич, и я вступил в союз с Домом Доны. Но почему ты упрекаешь меня в его смерти? Если Гвидион действительно заплатил своей жизнью за мою, то скажи хотя бы, как это произошло. И я стану скорбеть вместе с тобой.

— Ступай своей дорогой, — хмуро ответил Тарен. — Это не твоя вина. Я доверился предательнице и лгунье и погубил Гвидиона. Расплатой за это будет моя собственная жизнь.

— Ты обращаешь эти суровые и обидные слова к той обаятельной девушке? — спросил бард. — К той, которую прогнал? Она не слышит твоих обвинений и не может оправдаться, защитить себя.

— Я не хочу слышать никаких её оправданий и объяснений, — сказал Тарен. — Видеть её не желаю, пусть пропадает в лесу!

— Может быть, ты и прав, — заметил Ффлевддур. — Но Гвидион, я уверен, не бросил бы её с такой лёгкостью, не поговорив. Позволь мне дать тебе совет. Пойди и найди её до того, как она заблудится и пропадёт.

Тарен поднял глаза на барда и согласно кивнул головой.

— Да, — сказал он, — Гвидион поступил бы именно так. Ты разумен, бард. Пусть Гвидион, если он жив, судит её.

Он резко повернулся на пятках и направился в чащу. Эйлонви не убежала далеко. Всего через несколько шагов он увидел пробивающиеся сквозь листву лучи её золотого шара. Девушка сидела на валуне и казалась крошечной, тоненькой и беззащитной. Голова её уткнулась в колени, плечи тряслись от глухих рыданий.

— Ты заставил меня плакать! — вскричала она при виде Тарена. — Я ненавижу, ненавижу это! Смотри, нос мой превратился в тающую сосульку! Глаза будто мокрая тряпка! Ты оскорбил меня! Ты, глупый Помощник Сторожа Свиньи! Ты, ты во всём виноват!

Тарен опешил. Он просто онемел от такого напора. А Эйлонви продолжала изливать на него поток гневных слов вперемежку со слезами и всхлипываниями.

— Да, — кричала она, — это твоя вина! Ты был так скрытен, не хотел и малости сказать про того человека, которого хотел спасти. Говорил мне что-то о друге в соседней камере, и всё! Вот я и освободила узника этой камеры! Откуда мне знать, друг он тебе или враг?

— Я же не знал, что есть ещё кто-то в подземелье. Ты не говорила мне об этом, — растерянно заикаясь, пробормотал Тарен.

— Там и не было никого, — настаивала Эйлонви. — Этот Ффлед… Пламенный… или как он там себя называет, был единственным.

— Тогда где же Гвидион? — вскричал Тарен. — Где он, мой спутник и друг?

— Я не знаю, — пожала плечами Эйлонви. — Его не было в темнице Ачрен. Это точно. Его никогда туда и не бросали, поверь мне.

Тарен понял, что девушка говорит правду. Он теперь вспомнил, что не видел, как и куда тащили Гвидиона. Ему просто казалось естественным, что с Гвидионом поступили так же, как с ним.

— Что же она могла с ним сделать?

— Что угодно, — ответила Эйлонви. — Она могла оставить его в одной из комнат замка, могла заточить в башню, могла упрятать ещё в дюжине мест. В Спиральном Замке хватало темниц и тайников. А ты должен был не таиться, не молчать, а сказать мне просто: «Пойди и освободи человека по имени Гвидион». И я бы нашла его. Но нет, ты же умный и хитрый Помощник Сторожа Свиньи!…

Сердце Тарена упало.

— Я должен вернуться в замок и найти его. Ты покажешь мне, вде Ачрен могла заточить его.

— Опомнись! — вскричала Эйлонви. — От замка ничего не осталось. И потом, я не уверена, что хочу впредь помогать тебе после тех гадостей, что ты наговорил. Я всё слышала. Это всё равно, что натолкать противных гусениц человеку в волосы, а потом гладить его по головке.

Она гордо вскинула голову, высоко подняв подбородок, и отвернулась.