– Он пописать хотел! – только и смогла произнести я.

– Жао? – раздался из комнаты встревоженный голос, и в дверную щелку выглянула женщина.

Я уперла руки в бока.

– Ну-ка пойдем выйдем.

Жао зашел вместе со мной в кабинет Пола. Я думала его смутить – как же!

– Пока хозяина нет, вы по мужикам таскаетесь? – возмущенно прошипел он.

– Пока хозяина нет, ты в его квартиру своих баб водишь?

Мы долго стыдили друг друга и стращали последствиями, потом все-таки договорились, что будем молчать в тряпочку.

Я сунула Папе Жао двадцатку.

– Иди, скажи своей даме, чтобы ехала домой. Боже, боже… Знал бы Пол…

– Чаю хотите? – проворчал Папа Жао, вернувшись.

– Давай. А ты что ж, врал своей тетке, что это все твое?

– Ну…

– Жао, ты негодяй.

– Да ведь вы тоже хороши. М-да… Хороша.

Все, беру себя в руки и бросаю курить. Это будет моя искупительная жертва. Приедет Пол, понюхает меня – а я пахну, как чайная роза. Он так обрадуется, что забудет обидеться, если Жао расскажет ему про Зэка.

Осталось придумать, как осуществить задуманное.

Вечером:

Опять начиталась книг по психологии.

Бросить курить, похудеть на 20 кило, выучить язык – такие задачи кажутся неприподъ-емными. Поэтому их надо разбить на маленькие цели, которые можно достичь за один день. Если задача – не курить до вечера, то это вполне достижимо. Самое классное – ты постоянно чувствуешь себя успешным человеком, говоришь себе «я могу» и действительно можешь.

Великий шелковый путь – это пять тысяч миль пешком. Люди преодолевали его, потому что шли не от Китая к Средиземному морю, а от привала до привала.

Зэк не звонил и ничего не писал. Ура!

ПРАВДА

18 июня 2007 г.

Оказывается, мы с Папой Жао не одиноки в своих пороках.

Леля задержалась в церкви дольше обычного: дамы-благотворительницы собирали гуманитарную помощь для дома престарелых в России. Одна из патронесс заглянула в Лелину коробку и нашла там непарную варежку.

– А где вторая? Вы, милочка, что, благотворительностью занимаетесь или домашний хлам выкидываете?

Но Лелю не так легко было смутить.

– В доме престарелых полно инвалидов! Эта варежка для однорукого человека!

Спорили и мерялись добродетелью до одиннадцати ночи.

Вернувшись с войны, Леля поужинала и отправилась умываться. Колька уже спал; у Джоша было тихо – наверное, как всегда, за компьютером торчал.

Смыть глаза, влезть в халат… На макушку – пять бигуди, чтобы завтра на человека быть похожей.

Леля открыла дверь в коридор… и остолбенела. Из комнаты Джоша выходила проститутка! На ней было то ли короткое платье, то ли мужская майка – в темноте Леля не разобрала.

– Это кто… – ослабевшим голосом произнесла она.

Девица юркнула назад, и из детской послышался сдавленный хохот.

Потерянная, ошалевшая, Леля добралась до кухни и съела таблетку.

«Зачем он ее привел?!»

Она ждала, что Джош сейчас выйдет и объяснится с матерью, но прошел целый час, прежде чем ребенок явился на доклад.

– Кто эта женщина? – трепеща, спросила Леля.

Джош налил себе воды. По лицу его гуляла счастливая улыбка.

– Мам, да это не женщина, это Белла. Помнишь, я тебе рассказывал о Кевине, режиссере? Это его дочь.

Леля схватилась за сердце.

– Да как же… Да ты видел, в чем она ходит?! В таком платье только на панель…

Рассмеявшись, Джош сказал, что Белла на самом деле – правильная девушка. Срамное платье она надела под костюм вместо блузки. Сходила на работу, а потом юбку с пиджаком сняла.

– Чтоб сексуальнее выглядеть.

Леля смотрела на парня, стоящего перед ней. Высокий, небритый, на груди – курчавая поросль.

«Они ведь с ней…» – на эту тему Леля даже думать не могла.

– Пусть выйдет, – попросила она, но Джош только хмыкнул.

– Она тебя боится. Завтра с утра посмотришь.

– Она что, ночевать останется?

– Ага.

Всю ночь Леля страдала. Глядела на дрыхнувшего рядом Кольку. Поднималась, нащупывала в тумбочке презервативы, купленные зачем-то в прошлом году.

Дать им или у них свои есть? А вдруг нет? В голову лезли жуткие мысли о СПИДе.

Леля на цыпочках прокралась к детской. Из-под двери пробивался неясный свет ночника. Спят? Не спят? Встав на четвереньки, Леля попыталась заглянуть в щель. Ножка кровати, женская туфля – боже, боже!

Щелчком ногтя Леля отправила презерватив сыну. Замерла, вслушиваясь в тишину. Раздался скрип, смешок и презерватив приехал к ней обратно. Леля вернула его детям, но он опять вылетел наружу.

Никто не произнес ни слова. Она поднялась на ноги и подошла к стенному шкафу, где висели джинсы сына. «Пусть в кармане носит. А отцу завтра скажу, чтобы поговорил с ним. Мальчик должен знать, что ему грозит».

Когда Леля проснулась, Кольки уже не было. Из кухни раздавались голоса.

Она цапнула со стула халат, стащила бигуди и торопливо накрасила губы. Сердце билось сильнее, чем перед первым свиданием.

На кухне стоял дым коромыслом: Коля как всегда сжег яичницу. Джош и Белла сидели рядом.

– О, вот и мать проснулась! – зашумел Колька. – Давай к нам! Тебе сколько яиц пожарить?

Леле было мучительно стыдно за его плохой английский. Джош тоже сидел перед девушкой – неприбранный и лохматый, как бродяга. А она была ничего – свеженькая. Даже юбку успела нацепить поверх развратного платья.

– Мама, это Белла! Белла, это мама! Девушка протянула Леле руку с перстнем

исключительной красоты.

– Здравствуйте, миссис Подкопски.

– Белла – ювелирный дизайнер! – нахвастался Джош.

– Приятно познакомиться! – отозвалась Леля, и подумала, что девушка-ювелир, наверное, сможет оценить по достоинству мальчика с золотыми руками и золотым сердцем.

ИНОСТРАННАЯ ЛИТЕРАТУРА

19 июня 2007 г.

Позвонили из Москвы и попросили найти несколько книг о Японии для перевода на русский. Тема модная: камикадзе, суши, самураи… Покопавшись в интернете, я выяснила удивительную вещь: оказывается, в Штатах продается множество книг, выпущенных японскими, сингапурскими и индонезийскими издательствами.

Повальное увлечение Востоком – это во многом их заслуга. Архитектура, садоводство, кулинария, мода, история – азиаты сами переводят книги на английский, редактируют у себя в Токио или Джакарте, печатают в Китае, а потом контейнерами переправляют в США. В Америке у них работают торговые и маркетинговые представительства.

И так за Россию стало обидно! А наши-то что? Репутация страны напрямую связана с тем, что о ней пишут. Ну мелькнет раз в неделю новость, что в Чечне опять был совершен теракт, ну опубликуется очередной роман о Russian mafia. Отсюда и растут ноги у «ушанка, водка, матрешка». Очень мало достоверной и качественно поданной информации.

Обзвонила знающих людей и выяснила еще более любопытные подробности. Оказывается, азиатские культурные проекты в США (в том числе и издательские) спонсируются либо крупными зарубежными компаниями, либо туристическими фирмами. А иногда и правительством. Шаг за шагом, постепенно, они создают своим странам такой имидж, который помогает им зарабатывать деньги в Америке. Глядишь, в Лос-Анджелесе открываются филиалы японских банков – и клиенты туда идут; в Индонезию едут туристы, с сингапурскими корпорациями подписываются миллиардные сделки… Репутация – великая вещь!

ШТУЧКА

20 июня 2007 г.

Есть вопросы, которых я никак не жду от своего племянника:

– Теть, хочешь со мной в музей? Мне сделалось жутко.

– Что там будут показывать? Мумифицированные трупы?

– Да нет… У моей девушки там мероприятие. Помнишь Беллу? Она крутая-я-я! Мы с ней… ну, это самое…

Мальчику очень хотелось произвести впечатление.

Музей естественной истории в Лос-Анджелесе находится рядом со стадионом. Когда там играют, в музее никого нет: вся округа забита машинами болельщиков, и высоколобым ботаникам негде парковаться. А когда нет игры – милое дело: броди по гулким залам, любуйся на пыльные окаменелости.