— Как ни странно, — пробормотал Эллери, — Керк никогда не встречался с Куллинаном. Он платил ему по почте.

— Но есть еще Марселла… Ты говорил, что она упала в обморок, когда в первый раз увидела жертву?

— Да, но, возможно, это был просто шок.

— С другой стороны, — задумался инспектор, — если бы этот действительно был тот парень из Парижа, она ни за что не призналась бы. Молчала бы. Кстати, а Сивел знала Куллинана в лицо?

— Она уверяет, что видела его только однажды и не в самых удачных обстоятельствах. Говорит, что ни в чем не может быть уверена. Но это действительно хорошая возможность, не стану с тобой спорить.

— Мне это нравится, — зловеще улыбнулся инспектор. — Мне это нравится, Эл. Все концы сходятся. В первый раз в этот чертовом деле у меня появилось чувство, что мы видим… как ты там говоришь, Эл?

— Свет в конце туннеля.

— Вот именно. Все детали складываются в одну картинку. Теперь мы можем установить прямую связь…

— Теоретически, — сухо заметил Эллери.

— Разумеется. Связь между этим мертвым клоуном и остальными людьми, замешанными в деле. Причем у каждого из них есть свой мотив для убийства.

— Неужели?

— Возьмем хоть беднягу Керка. В тот день он был в отеле — скорее всего, виделся с этой чертовкой Сивел, которая потребовала встречи. Каким-то образом он узнает, что Куллинан — будем называть его по имени парижского парнишки — ждет его наверху или собирается к нему прийти. Он потихоньку поднимается с двадцать первого этажа наверх, ждет, когда в коридоре будет чисто, проскальзывает в приемную, убивает Куллинана, возвращается обратно… Или возьмем Марселлу. У нее те же самые причины. Как и у старого моржа, доктора Керка. Все хотели одного — заткнуть Куллинану рот. Правда, никто, кроме Дональда и Марселлы, не знал, что совсем рядом находятся два человека, которые посвящены в это дело.

— А Макгауэн? — прищурился Эллери на сигаретный дым.

— Он тоже не исключается, — подтвердил инспектор. — Предположим, Макгауэн узнал о прошлом Марселлы, но решил оставить все при себе… Нет, у меня есть идея получше. Предположим, что он узнал обо всем от самого Куллинана, который прочитал в газетах о помолвке Макгауэна с Марселлой и стал шантажировать его через переписку…

— Великолепно! — восхитился Эллери.

— Поэтому Макгауэн выманивают его сюда через океан и убивает в…

— В кабинете своего лучшего друга? — Эллери покачал головой. — Не пойдет, папа. Это последнее место, которое он избрал бы для убийства.

— Ладно, — проворчал инспектор, — Макгауэн отпадает. Но у Левис, или Сивел, как бишь там ее зовут, тоже есть мотив. Она появилась в кабинете Керка после убийства, не так ли? Может быть, сделала это для прикрытия? В тот день она совершенно определенно была на двадцать втором этаже. Предположим, что Сивел увидела в приемной Куллинана, солгала, утверждая, будто не может припомнить его внешности, и при этом узнала от него о его планах шантажировать Керка, или Макгауэна, или кого-то другого. Что из этого следует? То, что она убила его, чтобы не делиться с ним добычей или чтобы он не испортил ей игру. Как тебе это?

— Замечательно, — пробормотал Эллери, — так же, как и все твои предыдущие рассуждения. В классической терминологии ты проявил себя мастером эпического жанра. Но есть одна маленькая деталь, которая опрокидывает твои предположения, особенно если учесть мотив, который, как ты утверждаешь, был у всех этих людей.

— Какая деталь?

— Тот факт, что убийца все перевернул наоборот. Пожалуй, — задумчиво продолжил Эллери, — к этому я добавил бы и еще кое-что. Тот факт, что убийца пронзил африканскими копьями одежду жертвы.

— Тем не менее, — раздраженно возразил инспектор, — я не вижу, каким образом то, что убийца совершил все эти глупости, опрокидывает мою теорию. Она остается в силе.

— Не исключено.

— Но ты так не думаешь?

Эллери взглянул на небо над Восемьдесят седьмой улицей.

— Иногда передо мной мелькает слабый отблеск того, что может быть окончательной истиной. Это чертовски зыбкая вещь. Она ускользает от меня, как мокрое мыло в темноте. Или сон, который видел ночью, но не можешь вспомнить. Пока это все, что я могу сказать.

Наступило долгое молчание. Джуна весело загремел посудой на кухне.

— Офс! — воскликнул он.

Инспектор упрямо проговорил:

— Я не могу доверять твоим «бликам» или как ты их там называешь. Мне нужна уверенность. Эл, это первая по-настоящему живая ниточка, за которую мы уцепились в нашем деле. — Он подошел к телефону и набрал номер полицейского управления. — Алло. Это инспектор Квин. Позовите мне секретаря… Алло! Билли? Слушай, ты не мог бы прямо сейчас отправить телеграмму префекту полиции в Париже? Запиши текст. «Сообщите полную информацию о Говарде Куллинане, американце, который предположительно живет в Париже. Для удостоверения его личности высылаем фото». Подпиши мое имя и отправь… Что-что? — Инспектор внезапно нагнулся над телефоном, удивленно сощурив пристальный и жесткий взгляд.

Стоящий у окна Эллери повернулся и нахмурил брови.

Старый джентльмен слушал целую вечность. Потом буркнул:

— Отлично. Ясно. Надо действовать быстро, — и, повесив трубку, поспешно набрал оператора связи.

— Что случилось? — с любопытством спросил Эллери.

— Алло! Мне нужен портье отеля… Нет времени рассказывать, Эл. Произошло кое-что важное. Тебе лучше одеться. И побыстрее. Время не ждет.

Эллери посмотрел на отца и, не сказав ни слова, бросился в спальню, сбрасывая на ходу халат.

— Алло! Это портье? Говорит инспектор Квин из Главного полицейского управления… Сержант Вели из отдела убийств там?.. Хорошо, передайте ему трубку… Алло, Томас? Это Квин. Слушай. Мне только что позвонили из управления. Не задерживай того парня… Говорю тебе, нет, олух! Дай ему закончить свое дело… Не задавай мне вопросов, идиот! Ты проверил через узел связи, что он не делал никаких звонков?.. Хорошо. Теперь вот что. Отдай парню сумку, как будто все в порядке, понял? Потом пусть он следует своим инструкциям и отвезет ее на Гранд-Сентрал,[21] где должен встретиться с тем человеком. Проследи за ним и возьми того, кто заберет у него сумку. Будь осторожен, Томас; возможно, это наш парень… Нет-нет! Не надо проверять сумку. Все под контролем. Если ты надолго его задержишь, тот, второй, может что-то заподозрить… Хорошо. Все, я бегу. Буду на Гранд-Сентрал меньше чем через пятнадцать минут. Инспектор бросил трубку на рычаг и крикнул: — Готов?

— Господи, — отозвался Эллери из спальни, — я что, по-твоему, пожарный? Что стряслось, в конце концов?

Он появился в двери гостиной в ботинках с незавязанными шнурками, свисающих подтяжках, расстегнутой рубашке и с галстуком в руке. Джуна разинув рот смотрел на него из кухни.

— Хватай шляпу и плащ, а одеваться закончишь в такси! — заорал инспектор, толкая сына к прихожей. — Вперед! — И он бросился к двери.

Эллери издал какой-то сдавленный звук и заковылял следом, шлепая расхлябанными полуботинками.

— А как же офс? — простонал Джуна.

Ответом ему был грохот башмаков, сбегающих по ступеням лестницы.