— Покушение на жизнь землянина, — произнес Крауф.

Эллис вздрогнул. Значит, и Крауфу известно, где прячется Гончаров? Он спросил:

— Что вы можете сказать об участи инопланетянина? Где вы прячете его? Или его труп?

— Я? — Крауф недоуменно улыбнулся.

— Вы знаете, — с нажимом произнес Эллис, — где землянин. Откуда у вас сведения, что было произведено покушение, а не совершено убийство? Вы настаиваете на истинности этих сведений? Суд требует ответа.

— Я отказываюсь отвечать на этот вопрос.

Эллис собрался задать еще один вопрос, как неожиданно двери с предупреждающей табличкой «Вход только для министров Верховного ведомства» распахнулись. На пороге стояло несколько человек. Они были вооружены.

…А потом Эллис, распорядившись об аресте Верховных, перешагнул порог кабинета министра юстиции, чтобы самому сквитаться с бывшим руководителем.

Тот поднял голову — ему уже объявили об аресте — и с иронией сказал:

— По нестройному топоту ног в коридоре я понял, что правительство отправилось в свой последний путь? Вы, Эллис, добились своего. Не случайно я никогда не мог понять вас. Вы — человек с двойным дном. Этого я, узы, не знал. Скажите, под вашим вторым днищем нет ли третьего? Я не верю, что вы в сговоре с чернью. Насколько мне известно, вы человек брезгливый, Ну ладно. Ответьте мне: на Аркосе сохранен закон о последнем желании приговоренных к казни?

Эллис, заранее отрепетировавший все, что он скажет министру и как потребует от него списки и адреса членов комиссии семнадцати, не ожидал, что человек, перед которым он недавно опускал голову, а теперь мог бы лично расстрелять, будет держаться с таким достоинством и заставит его испытывать вместо превосходства унижение и беспомощность.

— Да, — тихо ответил Эллис, но тут же взял себя в руки и уселся перед министром в непринужденной позе.

— А вы не удовлетворены, Эллис. Поэтому решили переговорить со мной. Вы желаете знать, как можно познакомиться с членами комиссии?

Этого Эллис и вовсе не ожидал. Ответил вызывающе:

— Разумеется, вы интересуете меня как человек, имеющий прямые связи с государственными преступниками. Я обязан найти и уничтожить их. Итак?

— Что? — Министр недоуменно поднял бровь.

— Ключ от сейфа, где хранятся документы.

— Позвольте, Эллис, я вскипячу молока? Это последнее желание обреченного. Кстати, в сейфе ничего нет. Ключ я могу отдать вам. Там хранятся документы иного характера.

Эллис сказал устало:

— Вы же понимаете, сопротивление бесполезно, Я все равно найду эти документы. Кстати, в архиве я уже обнаружил перфокарту, составленную неким программистом Чваем… Там расчет. И итоги. Да, скажите, что за результат вычислил программист, точнее, его машина? Я не понял.

— Весь обсчет — блеф. Вы правда ничего не поняли? Значит, мы вас переоценили… Обидно. Вы оказались рядовой личностью. Но я вам объясню. После введения нового закона люди стали думать не о том, довольны ли они своей жизнью и своим правительством или нет, а о том, что каждый из них — грешник. — Министр сделал паузу, тщательно собрал крошки со стола в пухлую квадратную ладонь, бросил их в корзину для бумаг. — Мы-то с вами знаем, что все грешники, не так ли? Только в разной степени. Так вот, люди начали думать не о том, как жить получше, а о том, как остаться в живых. Теперь вам, надеюсь, ясно, что мне было незачем вести учет бесконтрольной и аморальной акции? Разве дело в том, чтобы отправить на тот свет десяток хулиганов? Нет, не об этом мы думали. А хорошее прикрытие для борьбы с чернью — «борьба за нравственное оздоровление населения»? Поэтому мы не привлекали к акции вас, наш обиженный дружок, исключительно зная ваше служебное рвение. Как видите, в чем-то мы недооценили вас, а в чем-то явно переоценили.

Эллис растерянно спросил:

— Но ведь комиссия посылала отчеты?

— Посылала. Я их в глаза не видел. Их тут же уничтожали. Зачем лишняя писанина?

— А принцип подбора членов комиссии? Там же был специальный подбор!

— Это я однажды решил развлечься. — Министр засмеялся. — Я пригласил учителей младшей школы. Они страшно тряслись, бедные старушки, когда сидели в этом кабинет. А я попросил их рассказать об их учениках, которые запомнились им необычайностью характеров. Так вот, одна рассказала о девочка, плакавшей от чужих обид. Другая — о мальчугане, которого называли совестью школы. Он был не по годам совестлив. Третья о мальчике, беспощадном даже к себе. И так далее. Потом я нашел этих детей, уже выросших. Было интересно проследить за их судьбами. Сравнить, каким был ребенок и что из него вышло.

— Но какое отношение…

— Ах, Эллис, Эллис! Вы в одной ситуации видите семь вариантов семи поступков, а эти люди видели только по одному. В экстремальных условиях, в которых постоянно пребывали члены комиссии, налет привычек, традиций, мироощущений пропадает. Люди возвращаются к мироощущению своего детстве. Они жалки, но одновременно страшны, эти взрослые дети. Кстати, у меня есть один человек, который непосредственно занимается комиссией семнадцати. И непосредственно занимается персонально вами, Эллис. Он не ребенок. Он взрослый, серьезный человек. Эх, Эллис, уж коли вы захотели власти, то явно начали не с тех. — С этими словами министр посмотрел на часы, вынул головку завода и отправил ее в рот. Глаза его остекленели, и Эллис понял, что в часах была ампула с ядом. Эллису стало досадно: он ничего не узнал. Но теперь понял: надо спасать из тюрьмы Крауфа. Эллис прекрасно помнил, что сказал министр юстиции во время их предыдущей встречи: «Я-то знаю, что землянин жив-здоров». Об этом знал и Крауф. Эллис еще ненадолго задержался в кабинете министра. Он поспешно обыскал труп. Да, ключ от сейфа министр всегда носил с собой — во внутреннем кармане.

В сейфе хранилось несколько папок. Эллис судорожно схватил их и, бросив на стол, стал искать материалы о комиссии. Их действительно не было. Не было ничего, что так или иначе могло быть связано с пресловутой комиссией. Но постепенно Эллис начал интересоваться находкой. Толстую папку под грифом «Совершенно секретно» — «Протокол перелета Беана—Аркос», — он отложил, пролистав. Интересно, но длинно. Протокол о высылке государственных преступников показался ему неинтересным. Он сам их выслал на полярные рудники немало. И тут он увидел радиоперехват:

Эллис похолодел. Но успокоила его копия приказа агенту второго ранга Миккасу Пру установить в стартовое устройство космического корабля «Байкал» электромины. Верно сориентировались с электроминой, подумал Эллис. Ключ на старт — Земля берет свой корабль на радиомаяк. А то, что одновременно с двигателем срабатывает электромина, легко списать на стартовую катастрофу. Главное, ключ-то только у землянина… И в корабле он был — живой и невредимый. Для Земли это факт, не поддающийся сомнению.

Чудесно! Но «Байкал» пока стоит на месте. Дальше Пру сообщает, что землянин вылетел на космолодке к Беане. Кто же мог подсказать ему адресок?

И Эллис принялся внимательно читать папку, содержащую первую государственную тайну Аркоса.

Крауфа опять усадили на скамью подсудимых.

— Вы обвиняетесь в жестокости и преднамеренном убийстве тридцати человек. Вы обвиняетесь в преднамеренном свершении тягчайшего преступления против гуманности. Есть ли у вас возражения?

— Нет.

— Что вы можете сказать в свое оправдание?

— Я подчинялся правительству, которое направило меня на эту акцию.