Литмир - Электронная Библиотека

— Рассветает, парень, — пророкотала она ему в самое ухо, снова засмеявшись. Но теперь, с пробуждением его, игривый смех не удавался, хотя она и близко не чувствовала никакого смущения.

— И что? — Конан дернул плечом. — Какого Нергала мне сдался этот рассвет? Зачем ты меня разбудила?

— Быр-быр-быр? Быр-быр-быр! — передразнила Мархит его хриплый голос, забывая, что и сама обладала почти таким же. — Затем, что мне надо идти в зал, а тебе — со мной. Ты же хочешь выпить вина?

— Ну… — неуверенно бормотнул варвар. Он толком не знал, хочет ли вина, потому что ясно хотел чего-то другого, только не мог сейчас сообразить, чего же именно. — Ладно… Пойдем.

Конан свесил с кровати босые ноги, горячими ступнями с удовольствием ощутив прохладный пол. Одежда его, накануне комком брошенная в угол комнаты, теперь лежала тут, на кресле, аккуратно сложенная. Варвар натянул штаны, безрукавку, остальное пока оставив, и встал, не обращая внимания на пристальный взгляд Мархит.

— Вижу воина, — почему-то со вздохом произнесла она, тоже поднимаясь с кровати. — Воина, и все тут.

— А еще чего? — хмыкнул заметно довольный этим замечанием варвар.

— Воина, — повторила Мархит, — и бродягу. Пусть Ашторех отворотится от меня навеки, если это не так… И пусть до конца дней моих в мою постель не ляжет мужчина, если Конан-киммериец приехал в Шем только для того, чтоб найти себе девушку на ночь. Что скажешь на это, парень?

— Гм-м… Ну, не только за этим, — с видимой неохотой согласился Конан, которому все больше хотелось того, чего он не мог еще назвать. — Мне вообще в Эрук надо.

— В Эрук? — Мархит, застегивая юбку, замерла на мгновение, подняла на него темные глубокие глаза. — Вонючий Эрук! Что тебе там понадобилось?

Услышав про ненавистный ей почему-то Эрук, добрая женщина отбросила всякую дипломатию и задала интересующий ее вопрос прямо.

— Мало ли… — туманно ответствовал Конан, с тщательно скрываемым удовлетворением взирая на хозяйку трактира своими синими равнодушно-холодными глазами (вот оно, женское любопытство, проявилось при первой же встрече! Ему не из чего теперь делать тайны, но и раскрываться сразу он не намерен).

— Вонючий Эрук! — процедила Мархит сквозь зубы. — Там умер мой брат. Поехал туда — и умер. А потом и мать. Пока жила в Асгалуне — ни на что не жаловалась. Была румяна и здорова, как я сама! А вздумала поехать в Эрук за телом брата, и… Как вернулась, в два дня зачахла… Теперь одна тут, среди сброда. Ненавижу этот сброд! Ненавижу этот вонючий Эрук!

Сумбурная речь хозяйки трактира несколько удивила киммерийца: весь вид ее, величественный, чуть не королевский, не предполагал вспышки, тем более направленной не на определенное и одушевленное лицо, а на город. Конан и сам не любил некоторые города — например, Мессантию, — но чтоб так волноваться по этому поводу…

— Клянусь Кромом, красавица, кто-то из парней в Эруке крепко обидел тебя, — сделал киммериец единственно правильный вывод, на что Мархит фыркнула и отвернулась. — А для меня этот город ничуть не хуже любого другого, так что давай мне вина, и я поеду…

Не дожидаясь, пока хозяйка разберется со всеми застежками на блузе, он подхватил с пола свой дорожный мешок, сгреб в него одежду с кресла и, заправляя волосы за воротник безрукавки, пошел к двери.

— Вонючий Эрук! — донеслось ему вслед.

* * *

Сидя в душной, на три четверти опустевшей к утру зале, Конан понял наконец, чего ему так сильно хотелось: воды. Простой холодной воды, которой не было во рту его вот уже три дня. Прекрасное вино купца, да и то, что предложила ему сейчас Мархит, баловало вкус и повышало настроение, но жажды не утоляло. Юный подавальщик с красными от недосыпания глазами, спотыкаясь, побежал за водой и потом с изумлением смотрел, как, обливаясь и давясь, огромный северянин пил эту мутную воду, набранную им в зацветшем и грязном ручье у городской стены.

Мархит, навалившись на стол мощною грудью, также не спускала глаз с лица гостя. Никаких мыслей не было в голове хозяйки в этот момент, и сие являлось привычным ее состоянием, притом отнюдь не умаляя несомненных достоинств доброй женщины. Взгляд ее, тем не менее, был тот, что обыкновенно называют задумчивым — она казалась целиком погруженной в какие-то важные мысли или воспоминания, и влажные глаза лишь подтверждали такое впечатление. Вернув пустой кувшин слуге, Конан что-то спросил ее раз, другой — она не ответила; тогда он принялся за вино, легко забыв о ее присутствии, и она вдруг очнулась. Взгляд ее изменился, словно бы просветлел, хотя всего лишь наполнился неким смыслом — не отрывая его от киммерийца, Мархит подвинула к себе его кубок, отпила большой глоток, и тут же широкое лицо ее озарилось милой улыбкой, но совсем не из-за вина. Ей почудилось в его взоре нечто (увы, только почудилось), а оттого, несмотря на твердое мнение о мужчинах вообще, захотелось вновь поволочь его наверх, чтоб там он подтвердил свое чувство. В следующий миг добрая женщина, близоруко сощурившись, разобрала во взоре сем то ли иронию, то ли — и это было бы ужасно — насмешку; брови ее грозно сдвинулись и кулаки сжались; в темных коровьих глазах блеснул совершенно неподходящий для них огонь гнева, а пышная грудь начала вздыматься, не в силах сдержать горячее дыхание.

— Прах и пепел! — удивленно воскликнул Конан на это. — Что с тобой, Мархит? Никак ты перебрала этой кислятины?

— Это не кислятина, — отрезала хозяйка, — а мое лучшее вино! Из Хорайи! А ты, киммериец, иди-ка…

Но она не успела обозначить направление его пути, ибо пламенный взгляд ее упал вдруг на вход в зал да там и остановился. Мгновением позже алые пухлые губы Mapхиг раздвинулись странным образом: нижняя отъехала к полному белому холму груди, а верхняя почти присоединилась к носу, из глубины меж ними вырвался короткий то ли стон, то ли всхлип, и только потом мирный негромкий гул трактира полностью забил, заглушил истошный вопль, от которого варвар едва не захлебнулся очередным глотком вина.

Добрая женщина орала так, что, будь на месте Конана человек с менее крепкими нервами, душа его наверняка отлетела бы к Серым Раввинам, дабы хоть там получить желанный покой. Конан не дрогнул. В первый момент, правда, рука его сама собой дернулась к поясу за мечом, ибо вой хозяйки по силе и тембру был точь-в точь как звук походной трубы тревоги, но ему хватило половины вздоха для того, чтобы понять, в чем, собственно, дело. Оставалось только проследить за взглядом выкаченных невероятным образом глаз Мархит и убедиться в истинности своей догадки; так он и сделал.

У дверей в зал стоял маленький человечек с пышными-длинными усами, лысой головою и тонкими — даже в шароварах сие было заметно — кривыми ножками. На бледном узком лице его киммериец не увидел вовсе признаков какого-либо волнения, хотя и он смотрел на Мархит, и все в трактире понимали, что он — настоящий виновник происходящего с доброй женщиной припадка. Робость, видная даже в том, как он стоял, явно не относилась к воплю Мархит, а являлась природной чертой его характера. Вообще выглядел он достаточно уныло: круглые черные глаза взирали на мир кротко и с долей печали; над ними вздымались грустно составленные уголком брови; углы тонкого рта опускались книзу, а непомерно большой нос в профиль напоминал нищего, который нагнулся за брошенной ему монеткой и не смог разогнуться. Но сей замечательный нос киммериец увидел чуть позже — когда у Мархит прервалось дыхание и человечек, воспользовавшись наступившей вдруг тишиной, направился к их столу.

— Ах ты ублюдок! Тощая тварь! Гнусь! — хрипло выкрикнула хозяйка трактира, потрясая внушительными кулаками. — Поглядите на него, люди! Поглядите на эту падаль! Он явился! Да я тебя на клочки разорву! На мелкие кусочки! Я тебя…

Дальше варвар не слушал. Он с сочувствием смотрел на маленького человечка, вблизи оказавшегося еще меньше, и с любопытством пробовал предположить, что же случится далее. Судя по виду Мархит, ничего хорошего далее беднягу не ждало, однако он спокойно сел между ней и Конаном, тонким голоском заказал у подавальщика (тот стоял рядом со столом с самого начала и от ужаса был на грани обморока) пива с вяленой рыбой, затем поворотил голову к женщине, улыбаясь ей так мило, будто не она сейчас орала и не на него.

45
{"b":"113674","o":1}