Миднайт сидела словно высеченная из камня, держа побелевшими пальцами ножку шампанки. Казалось, она дышала несколько более затрудненно, чем обычно, но, может, все дело было в шампанском?

— Дэнни! — в голосе Лауры прозвучала отчаянная мольба. — Не пора ли нам идти?

— Нет! — решительно возразил я. — Есть еще кое-что, и тебе придется это выслушать. А после все, что ни захочешь, дорогая!

— Чего ты добиваешься, Бойд? — спросил Луис хорошо поставленным голосом, который всегда действовал мне на нервы. — Уж не пытаешься ли ты восстановить Лауру против своей сестры, нанизывая одну инсинуацию на другую, одну бесстыдную ложь на другую?

Я переждал, потом сдержанно сказал:

— Я пытаюсь добраться до правды, Луис, если ты знаешь, что это значит. Так что, пожалуйста, не прерывай меня, а то я заткну тебе пасть!

Его лицо окрасилось в цвет густого красного вина, пока он издавал еле слышные булькающие звуки. Он начал было подниматься с кресла во взвешенном, нарочито размеренном движении, но увидел усмешку предвкушения на моем липе и передумал.

— Оставив Лауру, я вернулся в свою комнату и застал там поджидавшего меня Ларри, — продолжил я, обращаясь прямо к Миднайт. — Макс объявил срочный сбор у себя на ферме, и мы должны были немедленно отправиться туда. Затем он пошутил: уж не завел ли я в гостинице какую-нибудь блондинку? Я догадался, что он уже знает о Лауре, но он разрешил мне взять мой пистолет, — разряженный им, но я еще этого не знал, — чтобы ввести меня в заблуждение.

Это меня обеспокоило, поскольку не имело никакого смысла. Вы так жаждали, чтобы я занял место Бенареса, что даже похитили мою секретаршу. Потом вы заплатили мне за это пять тысяч. Но прежде чем я имел возможность передать ценные сведения, вы решили отделаться от меня.

— Я нахожу все это утомительным, пошлым и путаным, — произнесла Миднайт переменившимся, слегка небрежным голосом. — Не вижу причины, почему я должна с этим мириться. Вышвырни его отсюда, Луис!

— Луис? — Я зловеще улыбнулся ему. — Ты слышал, что сказала леди?

Он болезненно покраснел.

— Не глупи. Миднайт! Ведь это он чуть не вколотил в пол Эдди, помнишь?

— Поверьте мне, вам придется меня выслушать, — сказал я кротким голосом. — И все мы останемся здесь, пока вы этого не сделаете!

— У меня нет выбора! — проскрежетала она зубами. — Но вы еще пожалеете, Бойд! Уж я позабочусь об этом!

— Единственно возможный логический вывод: у вас был другой лазутчик в стане Макса и он выдавал гораздо более ценную информацию, чем я мог надеяться когда-либо добыть. Это не мог быть ни один из трех других спецов, приглашенных Максом участвовать в деле, ибо они знали не больше, чем я. Кто оставался! Сам Макс? Ни в коем случае, если только все не посходили с ума. Значит, только Ларри. Я попытался взглянуть на него вашими глазами. Он был в состоянии знать все, что делал Макс. Ваша проблема была в другом: могли ли вы доверять ему или в последний момент он вас предал бы? Потом в ваши руки попал Джонни Бенарес и вы усмотрели шанс улучшить ставку на Ларри, заслав еще одного агента.

Но почему вам понадобился частный сыщик? Этот вопрос не давал мне покоя с самого начала! Ведь вы, прекрасно знали — я был в этом уверен, — что ни один частный детектив не позволит Максу провернуть его дело, задолго известив о нем полицию. Я попытался понять вашу точку зрения, и у меня это получилось. Чего вы жаждали больше всего — это одержать верх над Максом, перехватив у него операцию или украв его добычу. Ларри был в состоянии помочь вам в ваших планах.

Вы решили: если вашим планам не суждено было сбыться, тогда следует провалить операцию Макса, и частный сыщик как нельзя лучше подходил для этой задачи, ибо не преминул бы известить полицию.

Когда же Ларри сообщил вам все детали предстоящего ограбления банка, во мне вы больше не нуждались. Теперь вы надеялись перехватить добычу, и важно было помешать мне известить полицию. Наступил подходящий момент открыть на меня глаза Ларри.

— Чего вы от меня хотите? — насмешливо спросила она. — Немного крови? Вы хотите, чтобы я пожалела несчастного, получившего ни за что пять тысяч долларов? Вы этого хотите?

— Я хочу, чтобы вы послушали меня еще пару минут. Последнее, что я не мог понять, это что могли вы предложить Ларри — чего он не мог бы получить от Макса, — чтобы он стал предателем? Ведь он был правой рукой Макса и имел все — деньги и власть. И бесполезно было предлагать ему чуть больше того или другого.

Я еще немного подумал о вас, Миднайт. О вас и о вашем комплексе черной вдовы, который предполагает не только физическое овладение мужчиной, но и нечто большее. Вы выискиваете его слабости, потом потворствуете им, разжигаете их, и с каждым разом бедняга все больше запутывается в вашей паутине. А какие слабости имелись у этого гаденыша Ларри?

Лицо Лауры превратилось в белую маску, воплощение ужаса, но глаза ее гневно сверкали, и это — надеялся я — было добрым признаком.

— Помнишь, ты рассказывала мне о жизни в этом доме, когда Макс еще был компаньоном Миднайт? — спросил я ее.

Лаура медленно кивнула, с трудом прочистила горло и еле слышно вымолвила:

— Разумеется, я помню, Дэнни.

— Ларри постоянно находился поблизости от тебя. Даже когда ты не могла его видеть, ты ощущала на себе его обжигающий взгляд. Однажды ты поймала его, когда он подсматривал, как ты одевалась, и предупредила его, что расскажешь об этом Максу. Но Ларри разрыдался, встал на колени и упросил тебя не делать этого. Но ты чувствовала, как с тех пор он ненавидел тебя за это унижение?

— Да, — энергично кивнула она. — Так оно и было. Но какая тут связь с той особой приманкой, которую могла предложить ему Миднайт? Я хочу сказать…

Она вдруг закрыла глаза и судорожно дернула кадыком.

— Нет! — в отчаянии прошептала она. — Нет! Только не это!

— Лаура, милая, — мягко проговорил я. — Когда я понял, что Ларри работает на Миднайт, я все же не мог уяснить, зачем ей понадобилось посылать тебя так далеко — чтобы подставить меня? Ей же достаточно было сказать обо мне самому Ларри!

— Но у нее был замечательно удобный предлог, чтобы послать меня в Суинбэрн, — сказала Лаура тихим, невыразительным голосом. — Чтобы вступить в контакт с тобой, Дэнни? Тебе незачем разжевывать это. Спасибо!

— По плану Макса захваченные ими в банке Оллфилда деньги должны были оставаться в течение трех ночей в подземном гараже, — добавил я. — Макс и Ларри охраняли бы их все это время.

Я полагаю, дело было так: «Я могу дать тебе, — сказал ей Ларри, — полмиллиона на блюдечке с голубой каемочкой! Я даже могу отдать тебе вместе с деньгами Макса так, чтобы он видел, как ты будешь забирать их у него под носом. Взамен я хочу Лауру, и я ничего не скажу тебе, пока Лаура не приедет в Суинбэрн!»

Лаура приподняла голову и вопросительно уставилась на каменное лицо Миднайт.

— Ты, конечно, согласилась, — с удивлением констатировала она. — Что такое младшая сестренка в сравнении с такими деньжищами и шансом унизить Макса! — Она поднялась и посмотрела на меня. — Не отвезешь ли ты меня домой. Дэнни?

— Как скажешь, Лаура, — мягко ответил я.

— Миднайт! — Она посмотрела на старшую сестру холодным, спокойным взглядом. — Я хочу задать тебе всего лишь один вопрос. Пожалуйста, ответь честно, хотя бы потому, что это могут быть последние слова, сказанные тобою мне. Ты продала меня как товар, даже не сказав, что я стала чьей-то собственностью. Скажи, что мне оставалось делать, когда я узнала бы, каким грязным, патологическим типом был Ларри и кошмар от физического контакта с ним стал бы совершенно невыносимым?

Неумолимое и безжизненное, бронзово-каменное лицо Миднайт словно находилось вне поля зрения и слышимости.

— Я полагаю, твой ответ был бы: «Убей себя!», — медленно проговорила Лаура. — Но тебе было бы наплевать, что бы я ни сделала! Только не после того, как за меня дали такую цену!

Каменное лицо внезапно растворилось в потоках слез, которые, казалось, смыли его черты. Неприятный вопль отчаяния вырвался из горла Миднайт, оплакивающей нечто безвозвратно утраченное. Это был чисто первородный звук без малейшего намека на вину, печаль или сожаление.