Вот и все кончено. Впрочем, нет. Кончено дело о похищении профессора Бенца. Сейчас лифт поднимет Грима еще на этаж, и он начнет дело об убийстве профессора Бенца.

Грим шел к Вернеру. Комиссар был явно расстроен

— Ты вовремя пришел, я уже искал тебя, — Вернер барабанил пальцами по крышке стола, — тебя вызывают в Верховное ведомство. Немедленно, к самому Моррису-младшему. Впрочем, он уже просто Моррис, — Вернер прокашлялся, пытливо глянул в лицо Грима. Тот молчал, потом Вернер встал, прошелся по ковру:

— Да… Вот стоит связаться с непрофессионалом — и прокол. Эх, мой маленький Анри, а может быть, дело в том, что ты самовольно отпустит тогда Клаузена? Он ведь арестован. — Вернер многозначительно двинул подбородком, сказал с тяжелим вздохом: — Да, тяжело вам здесь будет без меня. Завтра отлетаем. Слушан, Грим, — голос Вернера посуровел, — говоришь, возле дома профессора обнаружены мужские и женские следы? Если хочешь, это следы Саадов.

— У них алиби. В тот момент, когда был убит профессор, я проводил в их доме обыск. Оба они находились рядом си мной, — сухо возразил Грим.

Вернер нетерпеливо махнул рукой:

— Они могли к этому времени уже вернуться домой. Ты не хронометрировал. Будь умней и верь моему опыту. Да и не надо хронометрировать. Они преступники. И вообще не все ли теперь равно? Ту-ту, улетаем… А теперь давай не мешкая к Моррису.

Грим зашел к себе взять протоколы допросов Саадов и осмотра места происшествия, заключение судмедэкспертов. В его приемной сидела Рона Гек. Он кивнул ей:

— А вы умело подали новую сенсацию. Хвалю. Только не спугните мне убийцу, прошу вас.

Она поднялась навстречу:

— Я завтра улетаю. Я пыталась встретиться с вами вчера, но вы…

Грим посмотрел на нее:

— Слушаю вас.

Она села на диван:

— Здесь много объяснять не придется. Конечно, мои подозрения не обоснованы… Я кое-что видела возле дома Бенца… Вчера, помните, это же вы посоветовали обратиться к Шейле Бенц. Так вот, вчера мы были у нее. В это время ей позвонил профессор. Я тут же, чтобы не пропустить сенсационное возвращение профессора Бенца, поехала к нему. Поймите, я не могла такого упустить! Дверь была заперта. Или мне не открыли, не буду утверждать. Но в доме кто-то был. Я обошла дом, хотела заглянуть в окно. Я ведь видела: машина профессора стоит у входа.

— Она там и стояла с момента исчезновения Бенца. Это ничего не значит, — хмуро бросил Грим. Значит, женские следы у дома Бенца — это следы Роны Гек… А кто тот, оставивший мужские следы?

— Я чувствовала, что в доме есть люди, — продолжала Рона, — оттуда доносился голос молодого человека. Стукнула в окно, мне не ответили. Тогда я стала искать, на что бы встать, окно-то высокое, а голос, все тот же молодой голос, сказал: «Ваше открытие ошеломляюще, профессор!»

Я попыталась заглянуть в окно, но вдруг там что-то хрястнуло, раздался вскрик. Я отскочила и затаилась. Хочу предупредить вас сразу — я боялась себя обнаружить, поэтому видела меньше, чем могла бы. Словом, кто подъехал на машине, я не знаю. Слышала только, как открылось окно и из него кто-то выпрыгнул. Машина тут же развернулась и отъехала. Номер я рассмотреть не успела. Но это была машина богатого человека, очень богатого. Ошибиться я не могла. Прощайте, желаю вам всего самого лучшего. — Рона дружески улыбнулась Гриму и направилась к двери. У двери остановилась, оглянулась. — И прошу вас ни в коем случае не ссылаться на меня.

— Я понимаю. Но скажите, кто-нибудь еще знает, что вы были там? Муж?

— Да, он знает.

— Еще?

— Я звонила в редакцию, — Рона вдруг растерялась, — я не могла не сообщить, что нашелся профессор Бенц.

Грим собрал бумаги, как только дверь за госпожой Гек закрылась, и направился к Моррису.

Моррис слушал его внимательно и при этом мило улыбался, доброжелательно кивал Когда Грим закончил, он сказал:

— Вы провели обстоятельную, полезную работу. Ее продолжит комиссар Вернер, Сейчас вы отправитесь в управление и сдадите ему дела. А вас я назначаю ответственным за посадку третьего и четвертого кораблей. Вы внесены в списки первого эшелона. Зайдите, конечно, домой, возьмите все необходимое На космодроме вы поступите в распоряжение головного пилота Оуна — передадите ему этот пакет, — Моррис подошел к сейфу, достал объемистый залитый сургучом конверт. — Здесь очень важные документы.

Грим бросил короткий взгляд на ноги Морриса. Даже визуально можно было определить, что ботинки министра номера на три больше тех мужских следов под окнами особняка Бенца.

Вряд ли возможен подобный камуфляж, подумал Грим. Было ли у него время так подробно обдумать и так тщательно замаскировать убийство?

А Моррис закончил;

— Вот, собственно, и все то дело, по которому я приглашал вас.

Моррис стоял на люковой площадке головного корабля. Отсюда хорошо были видно поле космодрома, стартовые конструкции, длинная вереница автомобилей и автобусов, оркестр, море цветов, в котором словно на волнах покачивались людские головы. Свершалось дело его жизни. Но Моррис не испытывал пи радости, ни гордости

Он смотрел в бинокль на людские лица. Он сделал для этих людей все что мог: открыл планету, которая станет их вторым домом, создал оптимальную модель перелета. Подумать только — планета, не знающая голода! Каждому человеку — много места, много травы, чистый воздух, прозрачная вода, лучи Эпсилона. И плюс к этому раю — весь технический комфорт, весь научный потенциал планеты, уже отдавшей технике и науке свой воздух, свою воду, свою траву, свое тепло.

Он опустил бинокль. Те, по ту сторону поля, залитые слезами, улыбающиеся через силу… Как не хотят они отпускать тех, кто уходит. Если бы они знали, что навсегда! Они сломали бы эти решетки, бросились бы к кораблям враждебной лавиной…

Моррис рассматривал своих спутников и также видел на их лицах слезы. Всей семьей летят только те, в чьих семьях и муж и жена способны принести пользу на Аркосе. И, конечно, семьи элиты. Но не о них речь. Остальным кажутся лишними цветы, последние цветы Беаны, ради торжественного старта Моррис приказал их срезать в правительственных оранжереях.

Моррис отвел глаза. Вот по полю идут избранные… Четвертый корабль начал посадку. Моррис подправил окуляры и увидел Грима. Ну что ж, лучший способ удушить врага — принять ею я свои объятия. И что она нашла в этом Гриме! Однако ее почему-то нет. Неужели не придет даже проститься? А может быть, последнее прости уже сказано?

…Вчера они встретились с Шейлой последний раз, Моррис приехал к ней, выразил соболезнование и сказал:

— Мне удалось выхлопотать для вас место в первом эшелоне.

Она резко перебила и попросила отдать ее место жене репортера Гека, та ждет ребенка. Хорошо. Он тут же позвонил Крюгеру и, конечно, уладит, этот пустяк. Еще кто-то остался без места в корабле.

— Ваше место только для вас, Шейла. — Он думал, что ее повиновение сделает ее мягче. — Хотя ваш научный статут уже не имеет принципиального значения для общества, но тем не менее…

Она опять перебила его:

— В таком случае, в каком же качестве я должна лететь.

— Моей жены, — Моррис произнес это четко и весомо.

Шейла выразительно глянула на него — в этом взгляде было все. Если бы она просто сказала: «Я не люблю вас» — и то Моррису было бы легче. Ему отказывали более чем унизительно. Но Моррис оказался готов и к этому; он заговорил как можно мягче:

— Послушайте, Шейла, я не деспот. Я ни к чему вас не принуждаю. Но я вас уверяю, вы будете со мной счастливы. У нас есть время. Присмотритесь ко мне. Чувство основывается на поступках. Я не знаю, как это выразить, но там, когда нас не будут мучить разные побочные трудности, не будут отвлекать ненужные встречи, вы поймете, как важно иметь рядом преданного человека. Да что я говорю! Главное, мы будем рядом. Мало ли что может случиться со вторым эшелоном, подумайте, Шейла! Так что вам в любом случае лучше лететь этим рейсом со мной, он более надежен. На Аркосе ваше горе начнет затихать, вы сможете разобраться и в себе, и во мне, — он подошел, положил руку на ее плечо, она дернулась от его прикосновения, — ваша жизнь наладится.