Рыбак держит в одной руке обагренный кровью стальной крюк. В другой зеленую бутылку. На голове у него плоская широкая шляпа, надвинутая по самые глаза.

Секунды их выжидающего противостояния – черный песок в морщинистой руке Владыки Бремен, Создателя Архипелага. Сочится тонкой струйкой между пальцев. И с каждым ударом сердца его все меньше.

Вот-вот закончится,

– Ну? – сказал Антон, взвешивая на ладони шприц, – Что решил, барон?

– Я…я не знаю.

– Какого хрена ты не знаешь?! – Камбала шагнул вперед и, схватив пленника за плечо, затряс его подвешенное тело. – Скажи мне этот долбаный код! Боишься, что тебя уволят?

– Я…

– А сдохнуть ты не боишься?! – закричал Камбала еще громче. – Проснись, мужик, эта штука убьет тебя быстрее, чем пуля! Давай, я считаю до пяти и все! Раз! Два! Три! – Он замахнулся шприцем, как кинжалом. –Четыре! Пя…

– Код доступа: 6042015, – неживым голосом сказал Юрген. – Это день моего рождения.

Членистая тварь зашевелилась, втягивая хвост в себя, и замерла. Уснула.

Антон-Камбала глубоко, с облегчением вздохнул. – Ты молодец, Юрген, – от души сказал он. – А теперь мне надо поработать. Извини, будет больно. Извини.

Его занесенная для удара рука опустилась, с размаху вонзая шприц в середину лба пленника.

Через прозрачную кость видно, как игла проходит сквозь мозг. Сжав зубы, Антон тянет за поршень, набирая в колбу прозрачную жидкость с кровавыми завихрениями. «Потерпи, – бормочет он. – Еще чуть-чуть».

Юрген кричит.

– Слышишь?

Возившийся с замком оперативник кивнул. В доме была отличная звукоизоляция, но доносящийся из-за бронированной двери крик все равно был слышен. Глухо, как из-под воды, исступленно, без слов и призывов о помощи.

– Твою мать! – с чувством сказал офицер службы безопасности «Глобалкома». – Долго там еще?

– Минуты три-четыре, – отозвался оперативник, – у него здесь интеллектуальный замок «Сименс-Ваулт» с флэш-памятью.

– Тогда к черту. – Офицер достал баллончик-спрей для напыления пластиковой взрывчатки. Протянул оперативнику ярко-красную упаковку взрывателей. – Поставь запал на десять секунд.

Потрескивает огонь, струящийся по мечу. Тот, кто был капитаном стражи, шагает вперед.

Размахнувшись, рыбак кидает бутылку в сторону. Она летит, переворачиваясь в воздухе, и страж провожает ее глазами, лишенными белка и радужки. Его разорванный плащ вздымается сонмом атакующих щупальцев. Невероятно удлинившиеся полоски ткани бросаются следом за бутылкой. Перехваченная на лету, она оказывается в их тугих объятиях.

Взгляд стража возвращается к рыбаку.

Нет. На то место, где только что стоял рыбак. Теперь там пусто и вроде курится дымок. А может, это взметнувшиеся пылинки танцуют в лунном свете, падающем из открытого потолочного люка.

Неподвижное лицо стража не выражает ни малейшего удивления. Он недолго еще смотрит в пустоту. Его больше интересует пузатая бутыль из мутного стекла, ради которой он оказался в это время в этом месте.

И в этом теле.

Далекий голос трубы. Нереальный, как и все здесь.

Обмякшее тело Юргена в переплетении нитей. К счастью для себя, раньше, чем сойти с ума от боли, он потерял сознание,

Но Антону кажется, что он до сих пор слышит его крик. – Эй, – голос Юза, – песок высыпался. Нам пора, братишка.

Песок? Какой песок?

В руке Антона-Камбалы полный шприц. Только это сейчас имеет значение. И еще приближающийся трубный глас.

Труба означает опасность. Настоящую опасность в ненастоящем мире.

– Алло? – Это точно Юз. – Приди в себя, ковбой. Переливай данные, и поехали. У меня нехорошие предчувствия.

Труба пропела рядом, над головой. Размывающая волна вибрации прошла по стенам пещеры. Еще один оглушительный аккорд, и сеть мелких трещин разбежалась по потолку.

– Это ангел, – неестественно спокойным голосом сказал Юз. – Он ломится сюда. Дерьмо-о…

Правильнее было сказать «вломился». Огромный кусок кристаллической субстанции, из которой состояла пещера, рухнул на пол. Мельчайшие осколки разлетелись во все стороны. Антон шарахнулся, прикрывая голову руками.

Сверху, в ослепительном луче белого света, струящегося через пробитую им в потолке дыру, спускался Он. С мечом и горном, крылатый воитель в сверкающих доспехах – прямо как на рождественской картинке из забытого детства.

– Вытаскивай нас отсюда! – срываясь на хрип, заорал невидимый Юз. – Чего ты ждешь?!

– Придержи его пару секунд! – крикнул в ответ Антон. – Сделай это, Юз!

Порыв ураганного ветра задержал нисхождение ангела. Огромные крылья забились чаще, но ветер усилился в ответ. На мгновение воцарилось равновесие – страж Небес опускался на несколько пядей, и его тут же сносило обратно.

Перестав следить за этой борьбой, Камбала нацелил иглу шприца себе в лоб. И одним точным ударом вогнал ее над переносицей.

Извлечение – это очень болезненный процесс. Но он ничто рядом с ускоренной закачкой информации в переполненный базис. Это страдание чистое, как огонь, в котором сгорают твои нервные окончания. Нашествие голодных термитов, выгрызающих себе гнезда в переплетениях твоих извилин.

К этому невозможно привыкнуть, даже проделывая каждый день. И если стереть этот каждый день из памяти, забыть это все равно нельзя.

Такое не забывают никогда.

Но рука Антона, постепенно утапливающая поршень шприца, не дрожала. Из его рта не вырывалось ни звука. Он знал, что кричать бесполезно. Никто не придет тебе на помощь. Ни здесь, ни в том, настоящем мире.

Крохотную прихожую заполнял густой, молочного оттенка дым. Осколки многослойного бронепластика, из которого была сделана взорванная дверь, хрустели под ногами вооруженных людей в черно-желтых униформах.

Хозяин квартиры оставался в полном неведении относительно их вторжения. Он лежал в дальней комнате, на диване со встроенным ВР-модулем. И одновременно висел без сознания на тысяче паутинок в несуществующей пещере из зеленого кристалла.

– Подключайте его, – приказал офицер двум сопровождающим медтехникам, разворачивающим полевой комплекс жизнеобеспечения «Харон». –Через минуту мы его выдернем.

Шприц опустел. Бледный Камбала вырвал его из своего лба и с усилием помахал рукой посланцу Небес, все еще сражающемуся с упругой воздушной преградой.

– Свидимся в другой раз! – крикнул он. И добавил тише, себе поднос: – Держись крепче, Юз. Поехали!

Тело маленького человека в грязных лохмотьях истаяло облаком льдисто сияющих корпускул. Меч освободившегося ангела рассек смеющуюся над ним пустоту. Напрасно. Здесь больше некого было преследовать и карать.

Остался пыточный инструмент из железа и стекла, лежащий на полу. И так и не пришедший в себя пленник этого места. Огненный меч перерезал нити, на которых он был подвешен. Раскинувшее руки тело упало на крылатую тень.

И сгинуло в ней, как брошенный в стоячую воду камень.

– Приходит в себя, – сказал медтехник. – Давление повышенное, пульс в норме. Мы ввели ему полтора кубика успокоительного и кардиостимулятор.

– Мозги у парня не спеклись? – поинтересовался офицер. – Спросите у него что-нибудь.

Медик осторожно прикоснулся к плечу лежащего человека.

– Все в порядке, не надо волноваться, – успокаивающе сказал он. – Вы помните, как вас зовут?

– Тиссен Юрген, – сипло ответил пострадавший. – Кто вы такие?

– Спасательная бригада «Глобалкома», – медик продемонстрировал нашивку на рукаве белого халата. – Вы помните ваш личный код?

– Да. ШТ… 7820… 9231 тире 12. – Юрген с силой зажмурился. Открыл глаза. – «Глобалком».., значит, я не в Мультиверсуме?

– Нет, мы вас отключили. – Медтехник покосился на индикаторы «Харона». – Вы подверглись «крысиной атаке». В настоящий момент ваша жизнь и здоровье вне опасности. Сейчас вас доставят в клинику «Глобалкома», где вы будете тщательно и всесторонним образом обследованы. С настоящего момента вы находитесь в оплаченном отпуске по временной нетрудоспособности, господин Тиссен.