– Пошли скорее отсюда, пока еще целы, – посоветовал Тема.

Олег в нерешительности топтался на месте. Если за ними и впрямь следят, болтаться тут слишком долго не стоит. А с другой стороны, нужно попытаться хоть что-нибудь выяснить по горячим следам.

– Может быть, сделаем так? – внимательно посмотрел Олег на друзей. – Темка, Катя и Таня идут домой. А мы с Женькой тут походим. Нас-то ведь в галерее не было.

– Раньше бы об этом подумал, – с укором произнес Тема. – Если за нами и впрямь следят, то уже просекли, что мы – одна компания. Так что уж или все вместе сматываемся, или идем заниматься делом.

– Я тоже так думаю, – согласилась Таня.

– И вообще, чего уж действительно прятаться, – подхватила Катя.

– Прятаться я тоже не собираюсь, – ответил Олег. – Но, – понизил он голос почти до шепота, – давайте все же проверим, есть ли за нами слежка.

Он первым двинулся вниз по переулку. Время от времени ребята по очереди резко оглядывались, однако ничего подозрительного больше не замечали.

– Вроде показалось, – выдохнул с облегчением Олег, когда вся компания достигла Трубной. – Пошли обратно.

Они вернулись к кукольной галерее. Прошли несколько раз взад-вперед мимо фасада. Внимательно осмотрели еще раз тротуар. Но ничего интересного там не нашлось. Разве кроме двух черных следов от колес на асфальте.

– Такое бывает или когда резко затормозишь, или если с места рвануть, – сказал Олег.

– Как раз и рванули, – подтвердил Темыч. – Внутри было слышно, как шины визжат.

– Значит, они тачку прямо у входа оставили, – кивнул головой Олег. – Сколько, вы говорите, все это длилось?

– Минут десять уж точно, – ответила Катя. – Пока они все собрали, пока у меня куклу из рук вырвали…

– И Танина тетка в обморок еще падала, – солидно добавил Темыч. – На нее тоже время ушло.

– Вообще-то для воскресного дня рановато, – покачал головой Олег, – но…

Не договорив, он огляделся. Прямо напротив галереи «Суок» было здание театра.

– Пожалуй, с этого мы и начнем.

Мальчик в очках решительно пересек переулок и потянул на себя застекленную дверь.

– Ты куда? – попытался остановить его Тема. – Надпись, что ли, не видишь?

И он ткнул пальцем в витрину, где крупными буквами значилось: «Театр выехал на гастроли».

– Ну и что, – усмехнулся Олег. – Вахтерша наверняка ведь не на гастролях.

– Будет она с тобой разговаривать, – с большим сомнением покосился на друга Женька. – Вахтеры в театрах, знаешь, какие злющие.

– Все равно попытаться стоит, – ответил Олег. – Она могла видеть, что утром делалось в переулке. Под каким бы предлогом к ней подкатиться? – задумался он.

Застекленная дверь вдруг широко распахнулась. Из нее прямо под ноги ребят плеснули воду. Следом возникла старушка в синем халате, платочке и с огромной шваброй.

– Черт! – отпрыгнул в сторону Тема.

– Заткнись, – прошипела над его ухом Катя. – Все дело испортишь.

Тема послушно умолк.

– Простите. Вы тут вахтер? – осведомился тем временем Олег у старушки.

– Скорее, универсальный работник, – ехидно отозвалась старушка со шваброй.

– Как это? – совершенно оторопел Олег.

– Ну, я одновременно вахтер, уборщица, а когда театр, как, например, сейчас, на гастролях, еще вроде и за директора остаюсь.

Старушка-уборщица подняла голову и окинула лукавым взглядом ребят.

– Вообще-то я в недавнем прошлом актриса, – призналась она.

– Разве… – оторопела Катя.

– Что «разве»? – блеснула глазами старушка.

– Ну… – смущенно пробормотала черноволосая девочка. – Я думала, что актрисы… что никогда…

– Говори. Не смущайся, – подбодрила старушка.

– Она думала, что актрисы такими универсальными работниками не становятся! – выпалил Женька.

– Очень даже становятся, – начала протирать шваброй площадку перед дверью бывшая актриса. – В особенности когда выходишь в тираж, а жить, кроме пенсии, не на что.

– Если, кроме пенсии, не на что, тогда конечно, – согласился практичный Тема.

– Вот я и говорю, – явно истосковалась по собеседникам бывшая актриса.

– Я только не понял, «в тираж», это как? – решил выяснить Темыч.

– Это когда раньше у тебя было амплуа героини-любовницы, потом ты состарилась, а к этому времени в твой родной театр является новый главный режиссер, с которым у тебя нет ровно никакого взаимопонимания.

– Кошмар! – горячо посочувствовал Олег. «Как бы ее навести на нужную тему?» – пытался сообразить он.

– Кошмар? – посмотрела в упор на него универсальная работница театра. – Нет, молодой человек, заблуждаетесь, – добавила философски она. – Это жизнь. Ну, ладно, – дотерла небрежно она каменную площадку перед входом в театр. – Всех благ, ребята!

Она уже почти скрылась за дверью, когда Катя вдруг крикнула:

– Подождите, пожалуйста! Как вас зовут?

Универсальная работница театра остановилась.

– Зачем вам? – спросила она.

– Ну, понимаете, – стала придумывать на ходу Катя. – Мне кажется, бабушка что-то о вас рассказывала.

– Обо мне? – с удивлением посмотрела на нее пожилая женщина.

Ребята с ужасом следили за развитием беседы. Куда это понесло Катьку?

– Ну да, – спокойно продолжала черноволосая девочка. – У меня бабушка тоже актриса. По-моему, вы одного с ней возраста. Вот я и подумала: может, вы ее знаете. Тогда я ей бы привет передала от вас и вообще…

Теперь ребята взирали на Катю с нескрываемым восхищением. Впрочем, она с детского сада отличалась большой находчивостью. Именно ей принадлежал замечательный способ, как избавиться он ненавистной манной каши, которой друзей постоянно потчевали в младшей группе. Под чутким Катиным руководством компания с Большой Спасской, выждав, когда воспитательница отвлечется, быстро передавала Кате тарелки, а та сбрасывала с них кашу в ведерко с крышкой. Далее ведерко отправлялось с ребятами на прогулку, где каша скармливалась жившему по соседству с детским садом черному песику по имени Джек.

– Актриса? – заинтересовалась универсальная работница театра.

– Да, – кивнула Катя. – Она у меня играла в Театре Вахтангова и в кино снималась. Правда, – решила внести ясность девочка, – меня в то время еще не было на свете.

– Значит, как раз мое поколение, – поставила на пол ведро пожилая женщина. – А как зовут твою бабушку?

– Лидия Андреевна Ветрова, – тут же отозвалась Катя.

– Как? Ты внучка Лидочки? – выронив швабру, всплеснула руками универсальная работница театра. – Мы же с ней вместе в пятьдесят пятом году снимались в фильме «Балтийская любовь»! Его ставил Петя Можайский, – сделался вдруг мечтательным взгляд у бывшей актрисы. – Лидочка, твоя бабушка, играла жену капитала дальнего плавания. А я – возлюбленную. Он, по сценарию, на мне потом женился, а от первой жены уходил. А в жизни… – запнулась бывшая актриса. – Ну, вам, наверное, это неинтересно.

– Как раз наоборот интересно! – поспешил Олег на выручку Кате.

– Естественно, – тут же вмешался Темыч. – Живая история нашего старого кино.

– Ну, не такого уж старого, – несколько огорчилась бывшая актриса. – В свое время Петя Можайский гремел как новатор киноискусства. Кстати, «Балтийская любовь» и сейчас вполне смотрится.

– Естественно, – украдкой состроив Темычу зверскую рожу, воскликнула Катя. – Фильм замечательный! И вы там отлично играете!

– Ну уж, – зарделась от удовольствия бывшая актриса. – Кому сейчас это нужно?

– Настоящее искусство всем нужно, – очень тихо, но с убеждением проговорила Таня.

«Так, – пронеслось в голове у Олега. – По-моему, с этого фильма нужно скорей съезжать. А то она еще, чего доброго, станет спрашивать о деталях».

Катя одновременно думала о том же самом. Ее бабушка часто распространялась о своих бывших фильмах, но внучка, как правило, слушала ее не очень внимательно. И про фильм «Балтийская любовь» узнала впервые из уст универсальной работницы театра.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».