— Моей властью, капитан, — обратилась она к Корису, — пусть будет, как говорит Саймон. Да опечатают хранилище этих странных познаний, а Горм за этими стенами пусть очистят для гарнизона, пока не настанет время решить судьбу хранящегося здесь, — она улыбнулась молодому офицеру. — Его я оставляю под вашей командой, Владетель-защитник Горма.

Лицо Кориса от воротника кольчуги до корней светлых волос побагровело. Потом он ответил, и горькие морщины около рта добавили ему лет.

— Неужели вы забываете, госпожа, — Топор Волта, звякнув, улегся на стол, — что некогда Кориса Уродливого изгнали отсюда?

— А что случилось с Гормом потом… и с теми, кто совершил эту несправедливость? — спокойно ответила она. — Разве ты слыхал, чтобы капитана гвардейцев Эсткарпа называли Уродливым?

Рука его сжалась на рукояти топора так, что выступили побелевшие костяшки.

— Прошу вас, госпожа, отыскать для Горма иного Владетеля-защитника. Я поклялся Норнами не возвращаться сюда. Для меня это вдвойне несчастное место. Полагаю, пока у Эсткарпа нет претензий к своему капитану, а война еще не выиграна!

— По-моему, он прав, и вы это знаете, — вмешался Саймон. — Быть может, колдеритов немного, и почти все они заточены в этих кораблях. Но мы должны добраться до ворот и убедиться, что их силы не собираются там для нового вторжения и борьбы за власть. Как насчет Иля? И не держат ли они гарнизон в Сулкарфорте? Насколько глубоко пустили они корни в Карстене и Ализоне? Быть может, мы лишь начинаем войну.

— Хорошо, — она погладила камень, — Саймон у тебя столько идей, оставайся здесь правителем.

Корис заговорил прежде, чем Саймон успел ответить:

— С моей точки зрения, неплохое решение. Правь Гормом, благословляю тебя, Саймон, и не опасайся, что я когда-нибудь потребую у тебя назад свое наследство.

Но Саймон покачал головой:

— Я солдат, к тому же еще из другого мира. Оставь собаке ее кость — есть такая поговорка, — след колдеритов — мой.

Он тронул свою голову, стоило лишь зажмуриться, как перед внутренним взором представала узкая долина, в которой разъяренный арьергард отбивался от преследователей.

— Ты отправишься только в Иль и Сулкарфорт? — впервые нарушил молчание Бриант.

— Куда еще ты поведешь нас? — спросил Корис.

— На Карстен! — и если бесцветный юнец и казался Саймону лишенным личности, эти слова могли заставить изменить мнение о нем.

— На что нам Карстен в такое время? — в голосе Кориса слышалась усмешка. Но все ли в нем было непонятным Саймону. Что-то было еще в этих словах, какая-то игра, а он не знал ни цели ее, ни правил.

— Ивьен! — имя это было брошено в лицо капитану как вызов на бой, и Бриант словно ожидал, что Корис его примет. Саймон переводил взгляд с одного молодого человека на другого.

Молодые люди заговорили так, будто и не подозревали о чьем-либо присутствии.

Лицо Кориса снова залила краска, а потом отхлынула, оставив его побледневшим и строгим, словно бы теперь предстояла ему битва, которой он не хотел, но не смел уклониться. Впервые оставив на столе без присмотра Топор Волта, он поднялся и направился к торцу стола легкой и изящной походкой, столь неожиданной для его непропорционального тела.

Со странным выражением, смесью надежды и непокорности, так оживлявшим его, Бриант ожидал Кориса и не дрогнул, когда тяжелые руки пали ему на плечи, явно чтобы сделать больно этому телу.

— Значит, ты хочешь этого? — словно под пыткой выдавливал слова Корис.

В последний момент Бриант, должно быть, захотел уклониться.

— Я хочу назад свою свободу, — тихо вымолвил он.

Грозные руки упали. Корис расхохотался с такой горечью, что Саймон внутренне запротестовал.

— Не сомневайся, со временем ты ее получишь! — И капитан отступил бы в сторону, если бы Бриант в свою очередь не вцепился в руки Кориса, с той же самой страстностью, как только что он сам.

— Я хочу вернуть себе свободу, чтобы сделать выбор. И он уже сделан… Неужели ты сомневаешься в этом? Или же и у тебя есть своя Олдис, чье могущество мне опять не оспорить?

Олдис? В голове Саймона наконец забрезжил огонек догадки.

Взяв Брианта за подбородок, Корис повернул к себе юное худенькое лицо:

— У Ивьена есть его Олдис. Пусть они попользуются друг другом, пока могут. Но, я думаю, Ивьен ошибся в выборе. И коль свадьба была с топором, топор же может ее и расстроить.

— Свадьба… свадьба — это болтовня Сирика и только, — негодующе вспыхнул Бриант, уже не противясь рукам капитана.

— Об этом вы могли и не говорить мне, — улыбнулся в ответ Корис, — госпожа Верленская.

— Лоис Верленская умерла, — повторил Бриант, — ты не получишь мое наследство в приданое, капитан.

Крошечная морщинка пересекла брови Кориса:

— И этого тоже можно было не говорить. Или такой, как я, может купить жену лишь землями и добром, а потом всегда сомневаться…

Рука ее с рукава метнулась ко рту Кориса и закрыла его. И ярость была в ее глазах и голосе.

— Корис, капитану Эсткарпа не следует говорить о себе так, а тем более мне, бесприданнице и дурнушке.

Саймон шевельнулся, понимая, что им обоим уже ни до кого. Тронув ведьму за плечо, он улыбнулся.

— Выйдем, пусть они сами заканчивают свой поединок, — шепнул он.

В ответ она по своей привычке усмехнулась:

— Взаимные признания в собственных недостатках скоро закончатся молчанием… и твердым союзом обеих судеб.

— Я правильно понял: она-то и есть пропавшая наследница Верленская, обрученная с Ивьеном.

— Да, это она. Лишь благодаря ее помощи мне удалось невредимой уйти из Верлена. Я попала к ним в плен. Фалк не слишком симпатичный враг.

От интонаций ее голоса улыбка Саймона постепенно исчезла.

— Думается, Фалку и его шакалам следует дать хороший урок, — добавил он, зная ее склонность к недомолвкам. Достаточно было уже того, что она признала, что спаслась из Верлена лишь благодаря этой девушке. Такое признание в устах владеющей Силой означало верную опасность. Он еле подавил в себе желание немедленно взять один из кораблей сулкаров, набить его своими горцами и немедленно отправиться на юг.

— Следует, вне сомнения, — с обычным спокойствием она согласилась с ним. — Как ты уже говорил, война в самом разгаре, и мы еще не победители. И Верденом и Карстеном придется заняться в свой черед. Саймон, меня зовут Джаэлит.

Все случилось так быстро, что в первый момент он даже не понял значения этих слов. А потом, зная обычаи Эсткарпа, удивился ее полной капитуляции: это было ее имя, то личное, что связывало ее с Силой, что можно было отдать другому лишь вместе с собой!

Топор Кориса лежал на столе, и прежде чем подойти к Саймону, она оставила рядом с ним свой самоцвет. И это он тоже заметил. Она сдалась, бросила все свое оружие, всю силу, что была ей дана, что определяла всю ее жизнь. Что значила такая капитуляция для нее, он мог лишь смутно догадываться… с благоговением. И показался себе лишенным всего, способностей, сил, таким же нескладным, как Корис.

И все же шагнул вперед, и руки его притянули ее к себе Отыскивая губами ее жадные губы, Саймон впервые подумал, что теперь все и впрямь переменилось. Он стал частью целого, и жизнь его переплетется с ее жизнью, вольется в жизнь этого мира. Навсегда, до конца его дней, и не желать ему больше иного.