Скарлетт быстро вскочила с кресла, бегом поднялась по лестнице в свою комнату, чтобы взглянуть на себя в зеркало и убедиться, что выглядит превосходно, и, накинув элегантное пальто, побежала из дома. Она была уже на выходе, когда неожиданная мысль пришла ей в голову и, вернувшись назад, она надела шляпу с густой вуалью. Теперь все было так, как надо.

Скарлетт решила не брать водителя, она уже давно сама научилась водить автомобиль и иногда при случае выезжала одна. И теперь она решила, что это был как раз такой случай. Ведь все-таки это была достаточно деликатная ситуация. Посылать одного водителя, чтобы он вручил мужчине деньги, нехорошо. Ехать с ним вместе и делать это при свидетелях, еще хуже. Оставлять водителя внизу и подниматься одной… что он подумает, ведь он, наверняка, слышал все эти глупости, что говорил этот наглец, а, может быть, и заметил его взгляд там, в комнате…

Она хорошо запомнила дорогу, когда они вчера вечером возвращались обратно, несмотря на свое возбужденное состояние. Скарлетт улыбнулась: «Нет уж, сегодня она будет неприступна и тверда, как камень. Ее не смутят никакие его взгляды, а все его шутки и глупости она просто не станет слушать. А может быть, он сейчас в таком состоянии, что ему не до шуток».

Она остановила машину поодаль и пошла пешком к подъезду уже знакомого ей серого дома. Привратник, заметив, что богато одетая дама в шляпе, полностью закрывающей ее лицо, проходит мимо, не обнаруживая желания спрашивать его о чем-либо, тоже не решился предлагать ей свою помощь. Он повернулся и пошел к себе, пробурчав под нос, что она сама знает куда и зачем идет.

Скарлетт поднялась по знакомой лестнице и остановилась у стальной двери, только сейчас осознавая всю опасность своего безрассудного поступка. Но раз уж она здесь глупо уходить обратно, тем более, что, может быть, человеку и в самом деле нужна помощь. Она несколько раз стукнула кулачком в стальную дверь и, не услыхав за ней никаких звуков, уже начала подумывать, не пора ли уходить отсюда, вдруг ощутив себя очень неуютно на этой темной лестнице, как дверь неожиданно распахнулась и в ее широком проеме возникла знакомая высокая фигура вчерашнего молодого мужчины. Он сначала смотрел на нее с недоумением, которое тут же сменилось широкой насмешливой улыбкой. «Это у нас уже было», – подумала она, почему-то вспоминая Ретта в первые годы их знакомства. Действительно, Бен был чем-то похож на молодого Ретта, скорее всего этой своей дерзкой усмешкой, холодным оценивающим взглядом. Но она здесь не для того, чтобы сравнивать их.

– Здравствуйте, прошу вас, я не ожидал, – усмешка мужчины сменилась откровенной радостью, и он гостеприимно пригласил Скарлетт войти в комнату. Похоже было, что визит Скарлетт, и в самом деле, был для него полной неожиданностью.

– Простите за такое бесцеремонное вторжение, но я подумала, что должна узнать, как вы себя чувствуете и… помочь вам, – говорила Скарлетт, радуясь, что больше она не ощущала никакого волнения при виде этого молодого человека. «Он жив и, по крайней мере, по виду здоров. Теперь надо как-то поделикатнее попытаться вручить ему деньги».

Мужчина, припадая на одну ногу, пошел к дивану, на котором была разбросана постель. Очевидно, он недавно проснулся и успел только наспех одеться, когда она постучала.

– Простите, все это так неожиданно, я не успел убрать.

– Это я должна извиниться перед вами, я сейчас уйду, это действительно неловко, я только хотела…

– О, что вы, я так рад, вы себе даже не можете представить. Прошу вас снимите шляпу, давайте я помогу вам снять пальто. Я сейчас приготовлю кофе, пожалуйста, побудьте со мной…

В его глазах не было и намека на насмешку, он снял с нее пальто, нечаянно коснувшись ее руки и, повернувшись, вышел в боковую дверь. Скоро Скарлетт почувствовала запах свежемолотого кофе. Она подумала, что было бы неловко, если бы она сразу с порога начала предлагать ему деньги. Он выпроводит, ее и будет прав. Надо принять его предложение и выпить с ним кофе, а за разговором она найдет способ навести его на денежный вопрос. Скарлетт подошла к видневшемуся в простенке рядом с боковой дверью зеркалу, сняла шляпку и поправила слегка растрепавшиеся волосы. Она еще стояла так с поднятыми к волосам руками, когда услышала его голос.

– Я не могу вам не сказать, что вы очаровательны.

Она резко обернулась и увидела его: грациозный, как длинный, мощный, готовый к броску черный барс, он стоял позади нее, пожирая ее гипнотическим взглядом. Они какое-то время стояли, глядя в глаза друг другу, а потом Скарлетт почувствовала, что его сильные решительные руки обнимают ее, а твердый рот уже ищет ее губы и впивается в них с молодой, ошеломившей ее страстью.

Она удивилась: «Боже мой, что же он делает? Да как он смеет, в самом деле!» Она была настолько поражена, что даже не пыталась оттолкнуть его, а он, раздвигая кончиком языка ее губы, жадно приник к ним увлекая ее куда-то. И она уже перестала что-то соображать, чувствуя только как внутри поднимается ответное страстное желание подчиниться его сильным и нежным рукам. А он легко поднял ее на руки и понес к дивану, покрывая поцелуями лицо, шею, грудь…

Он был молод и неутомим, и Скарлетт забыла мелькнувшую было мысль о Ретте, о своем падении, о греховности всего, что с ней сейчас происходило.

Она не поехала сразу домой, хотя и знала, что Кэтти уже ушла, и дома никого нет. Все равно она не могла появиться сейчас там, ей надо было побыть совершенно одной, чтобы еще раз как бы заново пережить случившееся. Ей даже не пришло в голову подумать, что будет с ней дальше, как будут складываться отношения у них с Беном, если будут… что скажет Ретт, если узнает. Она ни о чем таком сейчас не думала и не могла думать. Единственное что она даже не мыслями, а чувствами понимала, что с Реттом она все равно не расстанется, как бы хорошо не было ей с Беном. Ретт – это святое, это ее жизнь, ее воздух, ее выстраданное сокровище.

А Бен? Скарлетт засмеялась, неожиданно вспомнив, что он даже не спросил ее имя, а она не успела представиться ему. И сразу же почувствовала облегчение. Так это же прекрасно! Если бы он знал, кто она, сейчас же все было бы кончено. Она больше не захотела бы с ним встречаться, чтобы еще глубже не затягивать себя в омут этой бессмысленной и порочной страсти. А так ей ничего не грозит, она не скажет своего имени, а если он ее все-таки спросит, назовется вымышленным. А впрочем, она еще подумает, стоит ли продолжать все это. Скорей всего, нет.

Наконец Скарлетт пришла в себя настолько, что могла спокойно подъехать к дому. Она поставила машину и постаралась незаметно проскользнуть в дом, опасаясь, что любопытные слуги могли по ее лицу что-то заподозрить. Конечно, доносить Ретту они не будут, но и лишние их перешептывания и внимательные взгляды ей тоже не к чему.

Скарлетт поднялась к себе в комнату и пробыла там до вечера. Нельзя сказать, что она много думала о Бене или о Ретте. Что произошло, то произошло. У нее не было раскаяния от того, что все так случилось. Бен со своей молодой животной страстью сумел внести в ее скучную жизнь новые ощущения, заставил сильнее биться сердце. Она вновь почувствовала себя молодой и желанной для другого мужчины, не Ретта. В любви Ретта она была уверена, и эта уверенность притупляла остроту чувств, делала их привычными и спокойными. Она с наслаждением потянулась, закрыв глаза и представляя гибкое молодое тело Бена, его гладкую кожу, чистое, без единой морщинки лицо. Может быть, она еще заедет к нему… хотя, стоит ли?