Вошел Тур. Укоризненно глянул на младшего брата и шагнул к близнецу.

— На втором этаже и в медицинских помещениях порядок. Погром только в центральной гостиной.

— Компьютеры целы, — Ворон кивком головы показал на аппаратуру.

Лис огляделся, обнаружил, что находится в серверной, и решил на будущее получше контролировать спонтанные воспоминания.

— А кто устроил погром? — нерешительно спросил он.

— Кикимора, вероятно, — бросил Тур.

Челюсть у парня сама собой поползла вниз.

— Тур, ты серьезно?

— А ты шутил? — парировал Ворон.

Совершенно сбитый с толку, Лис умолк.

Близнецы выдержали паузу, за которую Лис успел предположить: первое — издеваются, второе — свершилось чудо, и третье — что-то я опять неправильно понял. Наконец, Ворон сжалился над младшим братом.

— Похоже, мы окно забыли закрыть. Ураганы — вечные спутники гроз. Особенно в мае.

— А ваза и телевизор? — выговорил Лис.

— Ваза на подоконнике стояла, как раз напротив экрана, — объяснил Тур. — Все на сегодня, братцы. Вам пора спать.

— Надеюсь, ты не собираешься в одиночку двигать мебель? — нахмурился Ворон.

— В ближайшие два часа — нет, — улыбнулся его близнец.

Тур высадил студента за квартал до университета.

— После занятий позвони домой, — напутствовал он. — Ворон заедет за тобой. И не вздумай ловить попутки!

— Дали бы мне «Хонду», меньше было бы проблем, — проворчал Лис.

— Я тебе сейчас не то что мотоцикл, велосипед не доверю. Сумку не забудь.

Парень сгреб под мышку пакет с тетрадями, едва сдержал зевок и молча удалился. Тур дождался, когда младший брат завернет в переулок, механически пригладил бороду и включил передачу. Беленькая «Шестерка» вздрогнула, чихнула и отшвартовалась от тротуара. Водитель поморщился. Потрепанная колымага не шла ни в какое сравнение с лихим «германцем». Но хирург не мог позволить себе появиться во дворе больницы на шикарном БМВ, а иные марки, тем более «подержанные», брат категорически отказывался приобретать.

Выслушав мнение коллеги по поводу ночной грозы, Всеволод Полозов принял дежурство, бегло просмотрел истории болезни двух неудачников, доставленных в смену предшественника, отдал распоряжения медсестрам и закрылся в ординаторской. Штатные хирурги делали обход вверенных палат, молодой врач из дежурной бригады опаздывал, поэтому доктор Полозов на некоторое время остался один. Настроение было паршивое не столько от усталости, скопившейся за бурные выходные, сколько от томительного ощущения в глубине сердца. Лис дважды пытался завести разговор о погибшей девушке, а он дважды обрывал тему. Грубее, чем следовало, как сейчас казалось. А собственно, почему?

Всеволод Полозов медленно подошел к окну. Брат признался, что увидал призрака. А сам он промолчал о неком событии, происшедшем у запертых ворот особняка. Вязкое марево под чуткой ладонью было реальным. Кто-то или что-то мешало коснуться тактильной пластины, мешало попасть в дом. И кинулось наутек, стоило Туру осознать его присутствие. В памяти проплыла череда необъясненных фактов, помеченных ярлыком случайности. Последним в туманной галерее был чрезмерно разборчивый грозовой шквал, перевернувший мебель, разбивший телевизор и раскромсавший диванные подушки. Завершением ретроспективной панорамы стал рассеянный и унылый Лис, на которого утром было жалко смотреть. До своей Кикиморы не докричался — так за завтраком истолковал его настроение Ворон.

Возле низкого здания, особняком стоящего на дворе клиники, остановился фургон с толстой черной полосой на борту. Доктор Полозов поспешно отступил от окна. О мертвых позаботятся соответствующие службы, а ему пора заняться проблемами живых. Он взял папку с документами и вдруг почувствовал на плече легкое прикосновение.

— Лида, вы… — и оглянулся.

В ординаторской не было никого.

Нервы сжались в комок. Медленно потекли секунды. Врач стоял неподвижно, ожидая второго фантомного знака. И знак пришел: что-то скользнуло по предплечью.

Всеволод Полозов сорвал с руки перчатку и протянул ладонь в пустоту. Нечто откликнулось, мягко сжав дрогнувшие пальцы.

— Кто здесь? — прошептал он.

Ни звука, ни блика, ни дуновения.

Взгляд скользнул по телефонному аппарату на столе. Осенило. Он поспешно снял трубку и набрал номер. После четвертого гудка абонент ответил.

— Доброе утро, это Полозов, — он откашлялся, дабы скрыть предательское дребезжание в голосе. — Когда назначено вскрытие моей пациентки?… Да-да, пассажирки мотоцикла… Уже?… Нет, не предупредили… Да, спасибо. Да, вижу эпикриз. Извините, не заметил сразу… Что?

Патологоанатом пробурчал нечто нелестное в адрес всех «полуштатных дежурантов» и повторил:

— Претензий от родственников не будет, говорю, потому что родственников нет. Она детдомовская. Как раз увозят уже. У меня тут и так мест не хватает.

Жалобные гудки сменили немногословного собеседника. Доктор Полозов медленно опустил трубку на рычаг и вздрогнул: показалось, что на кисть упала горячая капля.

«Мы должны похоронить ее имя!» — голос Лиса вспыхнул в памяти.

— Пожалуй, шиза все-таки заразна, — вслух повторил Тур слова близнеца и решительно снял белый халат. — А ты, Кикимора, возвращайся домой.

К счастью, входящая в ординаторскую медсестра последнюю фразу не расслышала.

— Лида, я должен отлучится минут на сорок. Но я никуда не уходил.

— Всеволод Васильевич! — глаза аккуратной девицы в белой шапочке очаровательно округлились.

— Все будет в порядке, не волнуйтесь. Номер моего сотового вы знаете.

Несмотря на утренний час на городском кладбище царило оживление. Два катафалка виртуозно разминулись в воротах, а подъехавший третий, чтобы не создать классическую «пробку», благоразумно остановился на дороге. Затормозила и белая «Шестерка».

Тур опустил стекло, автоматически выдернул из пачки сигарету, закурил. В дальнем конце поля, разбитого на крошечные дворики низкими оградами, столпилась притихшая кучка подростков во главе с двумя пожилыми женщинами. Забытый пепел дважды упал на колени, прежде чем нетерпеливые могильщики сняли привезенный гроб с железных «козел», заменивших лафет. Тур отвернулся. Конкретных мыслей не появлялось, но разгорающаяся тревога подогревала кровь и заставляла сердце сжиматься чаще и чаще. Это Ворон почуял неординарное состояние близнеца.

— У меня все нормально, брат. Не звони мне сейчас, — проговорил Тур, хотя понимал, что слова как таковые не дойдут до адресата.

Но Ворон как будто услышал. Сотовый телефон в кармане промолчал.

Вторая сигарета потухла, когда провожающие сели в мрачный автобус. Сделавший дело катафалк развернулся, медленно проехал мимо «Шестерки» и вскоре скрылся из вида. Тур не двигался. От кончиков пальцев к плечам и груди потек влажный холод. Озноб застрял в спине, сковав тело морозной пленкой. Остыло лицо. Ветровое стекло заволокло пепельным туманом, и дневной свет в салоне померк. Шелест ветра в юной кроне лохматой ольхи превратился в глухой шорох змеиной чешуи — помнишь?

Всеволод Полозов вздрогнул всем телом. Бешено колотилось сердце. Он несколько раз глубоко вдохнул и решился заглянуть в зеркало: белое острое лицо покрыла обильная испарина. Он неуверенно усмехнулся. Ворон выглядел точно также после первого и единственного посещения кладбища. Это было давно, и с тех пор брат избегал появляться в подобных местах. Тур вроде бы и раньше знал, почему. Теперь знал наверняка.