Лицо главного руководителя Центра по исследованию и освоению космического пространства озабоченно нахмурилось.

— Есть ли что-то общее в обстоятельствах гибели этих кораблей?

— Пока можно только сказать, что они были одной серии и оба оснащены искусственным мозгом типа IIIIIЛIД; и еще: и тот, и другой, судя по имеющимся данным, уничтожил взрыв запасов энергии для маршевых двигателей. У меня все, — добавил он, увидев, что на пульте перед Главным руководителем замигал огонек, который сигнализировал: с докладом уже спешит начальник службы грузовых перевозок…

Уже два месяца огромный, словно астероид, звездолет цивилизации Крака наматывал виток за витком над Голубой планетой, и все это время его экипаж, так же как и экипажи предшествующих кораблей, безуспешно бился над оптимальным решением главной проблемы.

«Если бы не эти ограничения… — думал капитан БРР, прыгая по рубке управления. — Все дело в том, что даже пальцем нельзя тронуть аборигенов. Проблема перестала бы существовать, лишь только бы мы пополнили атмосферу десятком баллонов с газом „СИ“. Десять баллонов — и они даже через миллион лет не выберутся в космос».

Капитан БРР остановился, минутная вспышка прошла, и ему стало стыдно таких мыслей, хотя он-то мог найти им оправдание. Его цивилизация не могла больше развиваться на Краке: планета давно уже стала слишком тесной для нее. Вокруг звезды Сим обращались еще две планеты, но сделать их пригодными для жизни было неизмеримо сложнее, чем переселиться в подходящую планетную систему другой звезды.

Таких систем поблизости было две. Одна, над третьей планетой которой теперь кружил звездолет БРРа, находилась совсем рядом, и осуществить сюда Нуль-транспортировку можно было без промежуточной станции, но… система оказалась занята зарождающейся цивилизацией. Оставалась вторая, более удаленная. Чтобы достичь ее, цивилизации Крака необходимо построить Промежуточную станцию. Для станции идеально подходила четвертая планета, розовая, как заходящая Сим. Однако из расчетов исследовательских экспедиций следовало, что переселение и демонтаж Промежуточной станции не удастся закончить раньше того момента, когда цивилизация Третьей планеты выйдет в космос, и ее корабли опустятся на поверхность Розовой планеты.

Этого нельзя было допустить. Лишь достигнув периода, который космосоциологи Крака определяли как период окончательного становления личности цивилизации, она могла вступать в контакт с цивилизациями, находящимися на более высоких уровнях развития.

Капитан БРР не видел оптимального решения, не видел, как и его предшественники на кораблях «АП», «Ропт» и «Дос». Его поэтому угнетало, лишало порой самообладания сознание огромной ответственности. Вот и теперь произошел очередной срыв.

Капитан БРР стоял у экрана внешнего обзора, безвольно опустив клешни. Его огромные, как блюдца, глаза смотрели на планету внизу и не видели ее, от всей его ссутулившейся фигурки в золотистом комбинезоне сквозило безнадежностью и усталостью.

— Командир, — в овальном проеме двери возник штурман БРР. Он несколько раз робко подпрыгнул. — Я тут подумал, и мне пришла в голову одна мысль. Вы ведь знаете, командир, что мое хобби — история эвристики… Так вот, я вспомнил об одной занятной штуке. Она называется — «мозговой штурм»…

БРР смотрел на него точно так же, как только что на обзорный экран.

— Это такая штука… очень наивная, конечно… Ставится проблема, и каждый предлагает такое решение, какое в этот момент придет ему в голову. Решения не обсуждаются. Это, понятно, страшно архаично…

Капитан БРР уже не слушал. Внезапно оживившись, он нажал клавишу вызова экипажа.

Через минуту все были в сборе. Из стен и пола выдвинулись удобные кресла.

БРР объяснил, что требуется от каждого, и сделал знак включить диктофон.

Сначала повисло продолжительное недоуменное молчание. Слышно было, как потрескивают электрические разряды за щитом пульта управления.

— Раскрутить Луну в обратную сторону, — зеленея от смущения, сказал, наконец, инженер ВРР.

Но его слова, хоть и встреченные насмешливым помаргиванием, словно прорвали плотину:

— Искусственно увеличить гравитацию!

— Создать микроорганизмы, разрушающие металлы.

— Закрыть звезды искусственными облаками!..

Началась настоящая «скачка идей». БРР с трудом сохранял невозмутимость.

— Увеличить число «естественных» спутников до нескольких десятков!

— Утвердить жителей планеты в убеждении, что природой и их судьбами управляют некие высшие силы…

— Что!? — подскочил БРР. Психолог РРР смущенно повторил.

— Прекрасная идея! Замечательно! — застучал клешней о клешню БРР. — Мы нашли оптимальное решение!

Экипаж недоуменно смотрел на командира.

— Да, вот он — заветный тормоз, который приостановит развитие цивилизации минимум на два столетия. И в то же время он не подпадает ни под одно из ограничений, наложенных Советом Крака. Как это не пришло нам в голову раньше?! РРР, твое имя войдет в историю.

РРР смущенно покачивался. Члены экипажа встали и в знак уважения склонили тыквообразные головы.

В этот день на звездолете был праздник.

Через трое суток от исполинской глыбы звездолета «Дейс», как блохи, отпрыгнули исследовательские планетолеты. На них находился почти весь экипаж корабля, кроме дежурной команды. Они летели в районы планеты с наиболее развитыми цивилизациями.

Все астронавты были искусно загримированы под аборигенов.

Психолога РРРа звали теперь Пророк Магомет. У капитана БРРа тоже было непривычное для слуха жителей Крака имя — Иисус Христос.

Он счастливо улыбался. Он еще не знал, что ему предстоит Голгофа.

Я только успел сесть в кресло, как из приемника информации на стол передо мной упал глянцевый листок пластмассы. Шрифт был алый. Я прочитал:

«ИВу 234Г.

Вчера от звезды 127АВ — Синий Краб — вернулся корабль „Вольт-20“. Астронавт МАК 453А мертв. Безотлагательно расследуйте причину гибели».

И подпись: индекс председателя совета Центра по исследованию космического пространства…

— Проводить?

МАК 9765Е, руководитель спасательной команды, поплыл, перебирая леер, от спасательного корабля к звездолету «Вольт-20». Я действовал так же уверенно: все это привычно для следователя ЦИКП.

— Звездолет пришвартовался к орбитальной станции, — говорил по рации 9765Е. — Люки продолжали оставаться запертыми. Все люки. МАК по-прежнему не выходил на связь. Мы сразу почувствовали неладное… Потом вырезали замок люка основного входа… МАК стоял в кают-компании у стола, к которому были примагничены тюбы с обедом. Тюбы были нетронуты. МАК был мертв. Его удерживали вертикально магниты ботинок. В кают-компании был вакуум. Нам сразу стало ясно, что пробита обшивка звездолета. Потом обнаружили, что пробит и комбинезон МАКа.

Мы стояли уже в шлюзовой камере «Вольта».

— Да? — переспросил я.

— Тут есть одна тонкость. МАК 9745В заметил, что в кобуре астронавта нет лазера-пистолета, — он очень наблюдателен.

— И…?

— На этом наши полномочия сразу кончились.

— Понятно…

Мне стал ясен алый шрифт приказа и нелепое в таком случае слово «безотлагательно».

9765Е остановился за порогом кают-компании, пропуская меня вперед.

Я посмотрел на астронавта. Глаза его были закрыты, лицо застыло в гримасе боли, руки — полуподняты. Все в кают-компании находилось на положенном месте, лишь лазер-пистолет, вынутый МАКом из кобуры, повис в невесомости над пультом программирования Главной ЭВМ.