— Ну ладно, так и быть. Ради вас. Фор ю оунли!

— Вот спасибо! Подарок за мной. Гешенк, то есть презент, тьфу! — э презент! У меня дома есть одна штучка, тебе понравится.

— Какая штучка, какая штучка?!

— Секрет, секрет, увидишь потом…

— Ой, а я чего хотела вам еще сказать… Я когда… ну когда к себе после возвращалась, он опять в конце коридора стоял!.. Ой, я так испугалась, чуть не закричала! Хотела к вам вернуться!.. А потом Мухамедка наверху у себя завозился, ключами от сейфа загремел, этот и ушел!.. Ой, как страшно!.. Я хотела Генриетте-библиотекарше рассказать, можно? — она умная, может что-нибудь посоветует?!..

Я цыкнул на нее, вернулся к себе, лег спать. Как Наполеон, кажется в битве при Маренго, под грохот орудий! Ночь-то я почти не спал… Маленький человечек, надо же! Генриетте рассказать, вот дура!..

Открыл глаза — три часа! Вниз! Курьерши на обычном месте, на диванчике, нет. Я — в столовую. Тоже нет. В библиотеку. Нет. Генриетта-библиотекарша (старая ведьма, я ведь ее не спрашивал!) говорит:

— Ее еще нет, звонила, что задерживается… Неужели курьерша уже рассказала ей?! Через час вышел

снова. Нигде нет. Генриетта — верх любезности:

— Нет, ее еще нет…

Я ведь опять ее не спрашивал! Что они, в самом деле, сговорились что ль все?!

Высиживаю еще час… Опять все то же… Еще час. Опять. Еще. Опять… Так до вечера… Генриетта — уже в холле у телевизора, около десяти:

— Видимо, сегодня не вернется. Осталась в городе…

Хорошо, что рядом никого не было!.. Попросил у нее что-нибудь почитать. Принесла глупейшую книжонку для школьников из жизни военных моряков. Полночи читал, глазами водил, в чем там соль, абсолютно не помню… Романтика моря!..

Да, совсем забыл! В этот день, выйдя в который уже не помню раз, наблюдал с половины лестницы, перегнувшись через перила, как в гостиной татарин и библиотекарша приветствовали друг друга — объятия, поцелуи, радостные крики, словно старые друзья, не видевшиеся лет по крайней мере десять! Любопытная сцена! И есть над чем поразмыслить…

Иду после завтрака через холл, курьерша сидит на диванчике с учебником английского…

— Ты где была?! Передала?!

— Передала, передала. Ой, только Вольдемара Вольдема-ровича не было дома, я его сыну передала, Тимуру Вольде-маровичу.

— Сыну?! Тимуру Вольдемаровичу?! Ты что, я сказал тебе: в собственные руки!!! Ты что, человеческого языка не понимаешь?!

— Вы не говорили!

— Говорил! Три раза повторил! В собственные руки!..

— Не говорили! Да ну вас! Ничего больше не буду вам делать! Ой, вон ваш Замарков идет! Сделайте вид, будто вы случайно мимо шли и слово английское мне объяснили!.. Бутылки я вам к вечеру занесу. — (Громко): — Спасибо, спасибо, Вадим Николаевич… Ай эм спендинг май вакейшн нот фар фром Москоу…

Я иду навстречу Замаркову, маленькому человечку с оловянными глазками. Что это у него с рукой, держит как-то странно? Ах да, у него в прошлом году был инсульт, ручка отнималась! Так, значит, это был он?!.. Нет, тот, пожалуй, субтильнее, этот поплотнее, животик, щечки… Нет, не он… Хотя в темноте можно и ошибиться… Поздоровались… Что-что?!

Это он — мне, официальным тоном:

— Попрошу вас задержаться на минуту, Вадим Николаевич. Весьма сожалею, но вынужден вас предупредить о необходимости строжайшего соблюдения установленных правил внутреннего распорядка… Нам с вами поручена ответственнейшая работа и вчерашний случай я считаю недопустимым. На первый раз ограничиваюсь устным взысканием и не требую от вас письменного объяснения, хотя довожу до вашего сведения, что в следующий раз вынужден буду подать руководству рапорт об имевшем место факте нарушения. Не делаю этого сейчас лишь из-за хорошего отношения к вам. Не ожидал я этого от вас, говорю по-товарищески. Не ожидал. Впредь распитие спиртных напитков запрещаю… Принесите мне сейчас же обе бутылки, мы с вами вместе выльем их в раковину и будем считать инцидент исчерпанным.

Я знал, что он идиот, но не думал, что до такой степени. Не сказал ему ни слова и пошел прочь… Стало быть, курьерша все-таки с ними! И я — как мальчишка! На черта мне понадобилось ее испытывать?!.. Что же однако теперь делать?! Этот болван пребывает в состоянии административного восторга и может нагадить мне немало…

Подымаюсь на второй этаж. Татарин приоткрыл дверь своей комнаты, ждет на пороге, манит пальцем. Я послушно сворачиваю, мне все равно, единственный для меня способ — принять их игру, прикинуться, что я ее принял…

Татарин, совсем ласково:

— Что же ты поторопился, юноша, я ж говорил, что тебе шиснадсать… А защем вино просил? Хотел меня угостить? Молодес, однако, сеню намерение… Только зачем коньяк? Я коньяк не пью, голова болит… Виски хочешь? Благородный, английский… Какой запах!.. Лондон… Кончим работа, поедем в Лондон, в Гайд-парк, сядем на лавочка и… Ты пей, пей… Молодес… Слушай, есть новость… Симур ходил вчера к папаши… Знаешь?! Ну да, знаешь, знаешь… А зачем ходил, знаешь?.. Согласия просил. Для отъезда согласие отес нужно, в ОВИР справка дать, иначе заявление, бумаги не примут… Скандал был! Отес ногами топал, нож-наваха схватил. Зарезать хотел, потом себя зарезать, руку себе поранил, пиджак разрезал! Кричал! «Убью! В тюрьма сгною! Из-под земли достану! У меня рука длинный! От меня не уйдешь!» Симур клялся: «Буду жить тихо, мемуары не издаю, в Америка не поеду, буду в Испании жить, пьесы писать!»… Отес лекарство пил, неотложка вызывали… Отес отказался. Наотрес отказался… Слушай, Симур ему твоя записка не отдал! Понял, что ты ему палка в колес хочешь ставить… Кричал: «Не отпустите, диссизенс стану! Все равно с работа уволят! Пресс-конференсия давать буду! В Самиздат напишу! Демонстрасия перед Верховный Совет устрою! Хуже будет!.. И скажи Кольцову, пусть не надеется, не видать ему S=F как своих ушей!» Убежал, прибежал к себе на Сретенка, вызвал Мария, — ты ее не знаешь? — а у ее бывшего мужа такая же история была: он в Израиль собрался, а партийные родители новой жены, тесть с тещей, ее с ним сначала не отпускали, потом видят, дочь уперлась, и ничего, примирились, мать ей даже шуба норковая перед отъездом купила… А Мария эта сама за Симур замуж хотела, он не хотел, теперь она не хочет, он хочет. Она его и подбивала уехать, теперь не хочет. А у нее, кажется, уже другой наклюнулся за это время, любит и жениться предлагает… Она колеблется, а он (Симур) говорит: «Я на все согласен, только уедем!»… Из-за девки вот до чего щеловек дошел… Обрати внимание, деликатно говорю… Что думаешь делать, а?..

Я уже не спрашивал, откуда ему все известно. Хотя бы часть цепочки я все равно уже вытянул: курьерша исповедалась библиотекарше, эта — передала татарину… Я сказал только:

— Вы же обещали помочь! Татарин изобразил, что обиделся:

— Я не помогаю тебе, нет?

— Чем же?!

— А информасия — не помощь, нет?! Кто тебе информа-сия о Паутов давал? Кто тебе про корабль открыл? Паутов нервничал, а? Ты мне ничего не рассказал. Почему? Я к тебе всей душой…

— Помилуйте, я вам сразу же рассказал, что он нервничал… Правда, не понимаю, почему? То есть, почему нервничал…

— Не понимаешь?! Дедуксия нет. Логика не любишь… Но ты врешь однако, юноша! Зачем тогда книжка из военно-морской жизни брал?! А?! Дедуксия! Старого Мохамед-ог-лы обмануть хочешь?! Нехорошо, нехорошо!..

Я валялся у себя в номере на постели одетым и листал последние ТАСС'ы… Европа… Африка… Да, вот! Значит — правда! Корреспондент агентства «Рейтер» сообщает из республики S=F о восстании на военном… — здесь он почему-то назван «корветом»… Есть сейчас корветы или нет, какие к черту корветы?! Восстание вспыхнуло в полночь… Перестрелка на борту, двое раненых… Снялся с якоря… ушел в неизвестном направлении… Судьба находившихся на борту представителей городского муниципалитета… Ничего не понимаю… Ага! Вот яснее… Агентство «Франс-Пресс» сообщает… Руководитель восстания, командир флагманского крейсера «Прогресо», адмирал Хосе-Эсте-бан… по радио предъявил президенту республики ультиматум… ультиматум об освобождении трех членов организации, арестованных в марте этого года по обвинению… В противном случае будет открыт огонь из орудий главного калибра по нефтяным промыслам на острове… Так-так… «Нью-Йорк Тайме»… Слухи, распространившиеся вчера вечером в столице S=F относительно цели захвата адмиралом… флагманского крейсера, пока не подтвердились… По сведениям из компетентного источника, патрульные самолеты базы ВМС запеленговали крейсер в районе… долгота, широта… в двухстах милях от… курс зюйд-вест… Не исключена возможность, что крейсер движется в направлении мыса Горн с тем, чтобы выйти в Атлантический океан… Татарин, как всегда, знает все лучше всех… или врет… но насчет корабля он ведь мне не соврал?.. Интересно, что он будет там делать, крейсер, а не татарин? Погода портится, дождь… Оно и лучше, можно не страдать, что нельзя выйти на улицу… Интересно, какая все-таки погода в районе мыса Горн? Там ведь обычно штормит… Ага, вот еще… Чрезвычайное заседание кабинета министров S=F. Парламентские дебаты. Нет, это чушь… Заседание отложено… О-о-о, о-о-о!.. Пекинское радио передало сообщение о митинге трудящихся в связи с героическим походом крейсера?! Ничего себе! Ха-ха!.. А что это? Батюшки! Заявление члена Политкомиссии ЦК В. Интерлингатора!.. Так-так… Кризис… революция… единство… нет, ничего не пойму! Что это все значит?! Где Интерлингатор?! Почему не согласовали со мной? Почему татарин ничего не сказал?! А, он ведь в заговоре против меня… Я ему не верю, не должен верить… Почему я об этом все время забываю?! Запутывают они меня! Я должен успокоиться и все сопоставить… Дедуксия… вот тебе и дедуксия! Нет никакой дедуксии! Один порочный круг. Я один, я заперт! Я как заколдован, вот в чем дедуксия! Так с чего начнем?.. Действительно ли этот негодяй плывет на корабле? Если да, то интересно, где они сейчас?.. Долгота, широта… курс… Пролив Каттегат или пролив Скагеррак?.. За окном дождь, изморось, какая сразу настала сырость… Холодно… Что за погода сейчас на Балтике? Штормит? Туман?.. Кораблекрушение?! Нет, я не должен рассеиваться, я должен быть сосредоточен. Иначе мне не вырваться отсюда-Холодно… Закрыть форточку… Нет сил… Хоть бы заболеть… Лежать день, два, месяц… Никуда не ехать… Тихо-тихо лежать… Зачем мне все это? Банановая республика, революция, Паутов… Вот я хочу туда, в S=F. Я так там ни разу и не был. Моя жизненная программа, моя мечта не исполнена, и я живу ею, этой S=F. Я рассматриваю часами каждую фотографию оттуда, каждый туристский проспект, я прочитываю от строчки до строчки всякую, самую вшивую их газетенку, заглядываю во всякий бульварный романчик, я изучил все, имеющееся об S=F в нашей и зарубежной литературе; все социальные, экономические, политические, культурно-исторические аспекты национального развития у меня как на ладони. Я знаком с биографиями всех тамошних общественных деятелей, живых и мертвых, литераторов, артистов, педагогов, ученых, генералов и адмиралов, я знаю об этой стране больше, чем любой из ее жителей. Когда они захотят издавать свою Большую Энциклопедию, они должны будут обратиться ко мне!.. Но, Господи, зачем мне это?! Господи, зачем?! Зачем мне вся эта жизнь?! Я не хочу!.. Я их не люблю!..