Вилла синьора Рамеро утопала в цветах и зелени. Она стояла на высоком холме, и с балкона открывался прекрасный вид на побережье. Сезон дождей, мучивший страну с мая по ноябрь, здесь почти не ощущался. Разве что прольется иногда божья благодать с голубых небес, оросит сад и горные склоны, а более – никаких неприятностей.

Синьор Рамеро, высокий стройный мужчина с красиво тронутой сединой шевелюрой, принимал гостей. Таковых было двое: полный брюнет в белом полотняном костюме и тощий суровый генерал с лицом, изъеденным оспой. Оба гостя полулежали в плетеных креслах, выставленных на балкон, и пили мускатное вино, которое хозяин собственноручно выбрал для них в винном погребе.

– Все-таки французы понимают толк в вине, – с видом знатока произнес полный брюнет, катая розовую влагу по стенкам бокала.

– Французы понимают толк не только в вине, мой дорогой Фернандо, – с тонкой улыбкой заметил синьор Рамеро.

Генерал фыркнул, но ничего не сказал. Он поставил пустой бокал на стол и вытянул далеко вперед длинные жилистые ноги.

Хозяин неодобрительно покосился на него. Разве можно так хлебать драгоценный напиток? Да что с солдафона взять? Он, поди, и не понял, чем это вино отличается от той бурды, которой он и ему подобные привыкли утолять жажду каждый день.

Впрочем, синьор Рамеро постарался ничем не выдать своих чувств. Этот «солдафон» был одним из немногих, кто способен на настоящее дело. И ради того, чтобы заручиться его полной и безоговорочной поддержкой, синьор Рамеро готов был безропотно пожертвовать ему весь свой погреб.

– Еще, генерал Санчес? – спросил он, наклоняясь к бутылке.

Генерал отрицательно покачал головой.

– У меня правило: за обедом больше трех бокалов не выпивать.

И обнажил в ухмылке крупные желтоватые зубы.

Синьор Рамеро вежливо улыбнулся в ответ.

– Увы, я не могу похвастать таких здоровьем.

– Да, здоровье у меня что надо, – простодушно согласился генерал Санчес.

Он зевнул, не потрудившись прикрыть рот. Сытный обед и вино разморили его.

– Сигару? – спросил хозяин.

Генерал снисходительно кивнул и принялся выбирать из коробки сигару потолще.

– Возьмите сигару, синьор Фернандо, – обратился к брюнету Рамеро. – Это настоящая гавана. Единственное, что умеют хорошо делать на Кубе, так это сигары.

– Благодарю вас, Мануэль, – отозвался тот. – Но мой врач запретил мне курить.

– Какая жалость. В мире не так много удовольствий, чтобы отказываться от одного из них.

– Ну, зато я наверстываю в другом.

Глаза брюнета масляно блеснули, на пухлых губах заиграла улыбка. В этот момент на балкон вышла служанка, и он похотливо огладил взглядом ее стройные бедра и высокую грудь.

– Что-нибудь еще, синьор? – спросила служанка низким, хрипловатым голосом.

От ее голоса даже генерал пришел в волнение. Он подтянул ноги и выдвинул подбородок – олицетворение мужественности.

– Да, Мария, – кивнул Рамеро. – Принеси нам кофе, пожалуйста.

– Хорошо, синьор, – поклонилась Мария.

– Завари покрепче, детка, – напутствовал ее генерал.

Мария молча вышла.

После ее ухода Фернандо пощелкал языком.

– Вашу служанку стоит послать на конкурс красоты, уважаемый Мануэль.

– Хорошо девчонка, – согласился с ним генерал Санчес, даже не пытаясь скрыть свое вожделение.

– Да, в нашей стране хватает красивых девушек, – дипломатично ответил обоим синьор Рамеро. – Впрочем, у вас в Колумбии, дорогой Фернандо, их тоже немало.

– О, да, – согласился тот с игривой усмешкой.

– Нам бы еще умных политиков, и лучшей страны нельзя было бы найти во всем мире, – проворчал генерал Санчес.

– Золотые слова, мой генерал! – воскликнул хозяин.

На балконе воцарилось минутное молчание. Была затронута тема, ради которой, собственно, все и собрались.

– Президент не отложил свой визит в Эквадор? – осторожно поинтересовался синьор Рамеро.

– Нет. На следующей неделе едет, как и запланировал, – сказал генерал.

– А какова цель визита? – осведомился Фернандо.

– Корреа[1] хочет провести показательные учения. А без нашего полковника, как известно, ни одни учения не могут обойтись. Вот он и выразил желание на правах старшего товарища лично проинспектировать военные силы Эквадора. А заодно он хочет подарить братскому Эквадору кое-что из нашей военной техники. Кстати, он сделал очередной заказ России…

– Сколько он будет транжирить наши деньги? – возмутился синьор Рамеро. – Всю страну завалили автоматами Калашникова и старыми российскими истребителями. А ему все мало. Скоро Венесуэла превратиться в свалку русского оружия.

– Вряд ли, синьор Мануэль, – вкрадчиво сказал колумбиец. – Пока ваш неистовый Уго не вооружит Кубу, Боливию и весь остальной коммунистический сброд, он не успокоится.

– Вот именно! – с горячностью отозвался Рамеро. – Скоро здесь возникнет коммунистический рай, а мы так и будем сидеть и смотреть, как голодранцы разбазаривают наше имущество. Глядишь, скоро сами останемся без штанов.

– Вам вроде бы грех жаловаться, дорогой Мануэль, – заметил Фернандо. – Я слышал, ваши кофейные плантации пока не собираются национализировать.

– Э, бросьте, – отмахнулся тот. – Мои плантации – это лишь малая часть того, чем владели когда-то мои предки. Чертов индеец лишил меня всего. Чудо еще, что у меня остался этот уголок. Но, боюсь, если положение в стране не изменится, я лишусь и этого.

– Ну, зачем вы так трагично…

– Синьор Фернандо, – невесело усмехнулся Рамеро, – хорошо вам меня успокаивать, имея долю в кокаиновом бизнесе. Ваша страна, слава богу, не сошла с ума и понимает, что миром правят деньги и только деньги. А здесь вы сами видите, что творится.

– Да, – сочувственно покивал гость.

Генерал Санчес негромко кашлянул, как бы заявляя о своем желании участвовать в разговоре. Ромеро и Фернандо выжидательно уставились на него.

– Мы готовы, – коротко сообщил Санчес. – Если колумбийцы нас поддержат, я гарантирую, что армия в течение дня окажется в наших руках.

– Колумбийцы вас поддержат, – уверенно заявил синьор Фернандо. – На границе сосредотачиваются крупные силы. Уже собраны отряды коммандос общей численностью в полторы тысячи человек.

– Этого мало, – сказал Санчес.

– Это лишь начало, генерал, – заверил его Фернандо. – Через неделю у вас будет поддержка в пять тысяч отборных бойцов. Стоит им лишь дать сигнал, и они перейдут границу.

– Пяти тысяч будет достаточно, – кивнул Санчес. – С такими силами я готов принять на себя командование восстанием. Однако все это не будет иметь никакого смысла, если президент останется жив. Беднота сходит по нему с ума и снова заставит выдать его им, как это было шесть лет назад.

– Он не останется жив, – сказал негромко Рамеро.

Фернандо посмотрел на него.

– Вы уверены, дорогой Мануэль?

– Абсолютно, – улыбнулся Рамеро.

Он изящно поднес сигару ко рту и выпустил облако дыма.

– Выкладывайте, черт возьми, – рассердился Санчес. – Или мы по-прежнему будем играть в кошки-мышки?

Синьор Рамеро не обиделся. Ему даже понравилась горячность генерала. Такие люди видны как на ладони. Надо лишь умело руководить ими. И давать сладкий пирожок, чтобы они послушно выполняли команды.

На балконе появилась Мария с подносом в руках.

Но на этот раз гости почти не заметили ее появления. В полной тишине она налила кофе и вышла.

– Итак, синьор Рамеро? – глянул на хозяина колумбиец.

– Я не зря спросил генерала Санчеса о планах президента, – сказал Рамеро. – Его поездка в Эквадор – дело решенное, не так ли, генерал?

– Именно так, – подтвердил тот.

– Так вот, господа. Покушение будет устроено там.

Санчес поперхнулся дымом.