Чтобы помочь читателю это понять, я изложу основную идею теории Босковича, не прибегая к математике (что, безусловно, неверно по отношению к этой идее, подобно изложению «без математики» теории Эйнштейна). Но ничего не поделаешь.
В своей книге, опубликованной в 1758 году, Боскович предполагает, что пространство, Время и движение прерывисты, состоят из «частиц». Что касается движения и материи, то эта теория появляется в начале XX века: это «квантовая» теория Планка. Невозможно, чтобы она была изложена в XVIII веке. А это было именно так.
Что же касается Времени и пространства — это наука будущего. А выводы, которые он извлекает из этой теории, настолько смелы, что намного опережают самые передовые идеи физики 1974 года. Например:
«Но, возможно, существует иной по отношению к нашему порядок вещей, при котором, к примеру, нет никакого соотношения расстояния… или Времени. Разуму чрезвычайно трудно это понять, и едва ли возможно принять».
«Если вначале одна и та же материальная точка соединена с одной и той же точкой пространства в нескольких моментах Времени, разделённых некоторыми интервалами, то в том же месте произойдёт регрессия».
«Для нас было бы возможно проходить через закрытые двери и пролетать через стены, не встречая на своём пути никакого препятствия… если бы мы могли сообщить себе достаточную для этого скорость».
«Возможно, что Солнце и все связанные между собой звёзды представляют собой лишь одну из частиц некого высшего по отношению к ним порядка… и что все они принадлежат к другому порядку, ещё более огромному; и возможно, что существует множество частиц этого же порядка».
Всего в нескольких фразах, взятых не из научно-фантастического произведения, а из научного труда, написанного в середине XVIII века, Боскович последовательно упоминает и Вселенные, находящиеся вне нашей пространственно-временной системы, и перемещение во Времени, и прохождение сквозь стены, и миры, по отношению к которым наша Вселенная является всего лишь одним из атомов.
Кроме этого, он говорит и о многих других возможностях. На сколько десятилетий, на сколько столетий опережая современную науку?
Так, он считает, что «частицы» материи, частицы пространства и частицы времени могут иметь восемь различных сочетаний (два в кубе). Что, например, даёт возможность одному объекту находиться одновременно в двух различных точках пространства (replicatio). Но Боскович полагает, что этот феномен не существует в известной нам природе.
Нет сомнений, что он отнёсся бы с большой долей скептицизма к биолокационным или мультилокационным возможностям, приписываемым некоторым святым, а в наши дни — Падре Пио. Надо признать, что относительно Падре Пио католическая церковь также придерживается весьма скептической точки зрения.
Даже у Эйнштейна, даже у Ньютона мы не находим такой смелости воображения, как у Босковича.
Примерно в то же самое время Гаусс открывает неевклидову геометрию, однако не осмеливается публиковать свои труды… Боскович же спокойно излагает истины будущего, как человек, не опасающийся ни людского мнения, ни громометаний церкви. И даже если он был суров по отношению к глупцам, его никогда не преследовали и не считали сумасшедшим.
Уже в то время довольно быстро стало ясно, что он знает всё, всё читал, всё изучил. С ним советуются по всем проблемам, в частности, о том, как помешать рекам размывать берега, как отремонтировать купол собора Св. Петра в Риме, или же открыть места для проведения археологических раскопок, или вылечить больных малярией.
Внешне он напоминает человека, чем-то похожего на Арамиса, придворного аббата, галантного и весьма скрытного относительно своих успехов у женщин. Иногда он — дипломат, выполняющий секретную миссию. А прежде всего — очень представительный учёный. 26 июня 1760 года он становится членом Королевского Общества и сочиняет в честь этого события восхитительную, как говорят, благодарственную поэму.
Даты его рождения и смерти могут с таким же успехом оказаться вымышленными. Акты гражданского состояния в то время не регистрировались. А если его документы и были представлены при поступлении в колледж Иезуитов, то там, как правило, не слишком внимательно их изучали. Что также бывало и в тех случаях, когда дело касалось внебрачных детей важных персон.
Свидетельство о смерти в те времена, как правило, также составлялось весьма неточно.
Г-жа Элизабет Хилл, являющаяся лучшим из биографов Босковича, пишет, что свидетельства о его рождении не обнаружено, а имеется лишь запись, сделанная в списках о крещении детей в Дубровнике.
Она также утверждает, что после его кончины была запрещена какая бы то ни было похоронная процессия и что его могила затеряна. Очевидно, не было и намёка на какое-либо вскрытие или же медицинскую экспертизу, сделанную когда-либо Босковичу.
Известно лишь то, что он похоронен в Милане и что умер 13 февраля 1787 г. в 11 часов утра.
После его смерти со всех сторон стали раздаваться хвалебные речи в его честь. Все отмечали его вспыльчивость, то раздражение, которое он проявлял, будучи вынужденным жить среди людей, коих почитал за глупцов. Астроном Лаланд, произнёсший речь во Французской Академии, сказал по поводу его скверного характера следующее:
«Это был единственный его недостаток, который окупался всеми другими качествами, в целом составляющими великого человека».
Памятник, установленный Босковичу в загребских садах, представляет собой статую, лицо которой застыло в созерцании некого видения, «видения космического века» — как говорит скульптор Иван Местрович. Его именем назван также один из кратеров на Луне.
Сохранился один экземпляр книги Босковича, посвящённой Лаланду. Подпись Р.Б. очень схожа с подписью Роджера Бэкона. Это было отмечено Рене Алло, я же не делаю из этого никаких выводов.
Как бы там ни было, такие знания и такая смелость научного воображения и непривычны, и неестественны.
Очень вероятно, что Боскович был мутантом. Возможно также, что ему было поручено распространять знания, полученные извне. В книге «Пришельцы в истории» я отнёс Босковича к числу этих распространителей знаний, прибывших из космоса.
Но сегодня я скорее склонен видеть в нём гостя из будущего. В этом случае он может распространять свои знания, не боясь каких-либо потрясений, поскольку, явившись из будущего, уже знает, что тем самым не изменит Историю.
Боскович бывает у Вольтера, Лаланда, Бенджамина Франклина, а также у необыкновенного барона де Гляйхена, духовного наставника нарождающегося франкмасонства, автора, в частности, такой любопытной фразы: «Склонность ко всему чудесному, свойственная от рождения всем людям, мой особый интерес ко всему невероятному, беспокойство по поводу моего привычного скепсиса, моё презрение к тому, что мы знаем, и моё уважение ко всему неведомому — вот те мотивы, которые вовлекли меня в путешествие по воображаемым пространствам».
В Лондоне Боскович посещает Невидимый Колледж и алхимиков и, по-видимому, поддерживает отношения и обменивается информацией с Кавендишем. Об этом я писал в «Пришельцах в Истории».
Затем он путешествует по Европе и по Азии, особенно внимательно изучая те места, в которых столетие спустя Шлиман обнаружит Трою.
Его жажда делиться своими знаниями была столь велика, что, когда в июне 1768 года он, выходя из своей кареты, сломал ногу, он продолжал читать лекции, лёжа в постели и принимая студентов в своей комнате. Ногу ему лечил один колдун из Брюсселя при помощи загадочной мази. Этот колдун, некто по имени Фогель, продолжал своё лечение на расстоянии, используя порошок симпатии, чем помог Босковичу избежать ампутации.
Он рассказывает о случае с ногой своему другу Ла Кондамину, который по возвращении информирует его о запрещении и изгнании калифорнийских иезуитов.[23]
В 1758 году Боскович открывает часть своих знаний в книге «Theoria phylosophiae naturalis», затем правит и заново издает её в 1763 году. Боскович пишет на латыни, а английский перевод появляется в 1922 году. Как это ни странно, французского перевода этой книги не существует.
