Четыре гражданские войны, бушевавшие на территории России в течение первого тысячелетия ее истории, привели к огромным жертвам и разрушениям. С другой стороны, после каждой войны происходила если не смена формации, то, во всяком случае, кардинальные изменения в стране.

Замечу, что подобное происходило и в других государствах. Так, Великая французская революция 1789 года, а также последующие 20 лет республики и империи перенесли Францию из средневековья в наше время. Туристы, прибывшие во Францию, видят куда больше того, что возникло с 1789 по 1809 год, чем за 1500 лет правления королей – от Хлодвига до Луи XVI. Флаг, гимн, административное деление страны, кодекс Наполеона вместо архаичного феодального права, вплоть до одежды и норм поведения между людьми – все это принесла Революция.

А самое главное – конгломерат больших провинций с собственным языком (провансальским, гасконским, бретонским и т. д.), своими законами, мерами веса и т. д., объединенных исключительно властью короля, стал единой и неделимой Францией!

Посмотрим на США – идеал наших демократов. Предположим, северяне не стали бы затевать гражданскую войну с южанами, и в Америке стали бы мирно сосуществовать два государства. Существовала бы сейчас там сверхдержава или было бы нечто типа Боливии и Колумбии?

А возьмем азиатскую сверхдержаву – Китай. Он почти 200 лет был полуколонией с малодееспособной центральной властью и лишь после кровавой гражданской войны и последующих суровых репрессий коммунистического руководства стал третьей в мире державой, запустившей человека в космос, и первой, сумевшей завалить весь мир своим ширпотребом.

Фраза «Россия исчерпала лимит революций», брошенная в конце 1990-х годов кем-то из «демократов», стала заезженным штампом. Ее постоянно повторяют политики и журналисты, не вдумываясь в смысл сказанного. Получается, что кто-то там на небесах или за океаном раздает разным странам лимиты или кредиты на революции.

Я уж не говорю о важных профессорах, раскрывающих публике тайны наших революций. Оказывается, революция 1905–1907 гг. была организована японцами и на японские деньги, ну а, соответственно, Октябрьскую революцию учинил Вильгельм II, отправив кучу денег большевикам. Совсем забавно получается, мол, русские за деньги готовы любую революцию устроить. Шлите «бабки» – устроим красную, коричневую, оранжевую и прочая – по вкусу заказчика.

Увы, прогресс человечества неотвратим, хотя во все времена находились ученые холопы, доказывающие, что именно при этом правителе и при этом строе достигнута высшая точка развития человеческого общества.

Логика и здравый смысл в сочетании с революциями и войнами являются повивальными бабками истории. И когда у правителей не хватает логики и здравого смысла, начинаются революции и войны.

Каждый правитель должен давать что-то существенное народу и иметь с ним обратную связь через оппозицию, независимую печать, митинги, демонстрации и т. д.

К сожалению, у многих отечественных правителей появлялось желание управлять, исключительно опираясь на силу и надеясь на ученых холопов – специалистов по одурачиванию населения. Но еще Наполеон сказал, что «можно прийти к власти с помощью штыков, но сидеть на штыках нельзя». Президент Кеннеди добавил: «Можно постоянно обманывать часть народа, можно какое-то время обманывать весь народ, но постоянно это делать невозможно».

Страна застрахована от революций, лишь когда у оппозиции есть реальные рычаги влияния на власть. Пусть не лучшим, но все-таки неплохим примером нам служит Англия XVIII–XX вв. Там, слава Богу, обошлись 300 лет без революций, зато несколько десятков премьер-министров и даже королей были отстранены от власти мирным путем, как легально через парламентские дебаты, так и с помощью закулисных интриг.

Термин «оппозиция» произошел от английского слова opposite – противоположный, расположенный напротив, обратный. По большому англо-русскому словарю opposition переводится – противоположность, сопротивление, противодействие, оппозиция, есть и астрономическое значение – противостояние.

В стране же, где оппозицию делят на «непримиримую» и «конструктивную», в переводе на нормальный язык это господа, умильно лепечущие: «Чуть-чуть правее (левее), Ваше сиятельство» («Ваше превосходительство» в исполнении Никиты Михалкова), как раз и возникают предпосылки силового варианта смены власти.

Общим в четырех гражданских войнах на Руси было то, что все они носили личностный характер, то есть были вызваны действиями конкретных лиц. Любую из войн при желании главных действующих лиц можно было предотвратить.

Выбирая между революцией и гражданской войной с одной стороны и верхушечным переворотом с другой, пусть даже с убийством некомпетентных правителей, волей-неволей приходится отдавать предпочтение последнему варианту.

Революция и гражданская война – слишком дорогая цена выбора оптимального пути для государства. История не терпит сослагательного наклонения, но, я думаю, очевидно, что Софья Алексеевна, Анна Леопольдовна, Петр III и Павел I принесли бы России неисчислимые беды и, возможно, привели бы к гибели наше государство. И лишь решительные действия офицеров дали нам Петра Великого и Екатерину Великую, которые и создали нашу великую Россию.

У наших гвардейских офицеров в 1895–1904 гг. был шанс избавиться от Николая II и его семейства и привести к власти энергичных людей. Кого конкретно? Не знаю! Но на Руси, слава Богу, умных людей всегда хватало. Встречались они, правда, весьма редко даже среди генералов, например начальник ГАУ А.А. Маниковский или знакомый нам Я.А. Слащов. Был и достаточно умный претендент на трон – великий князь Александр Михайлович, кстати, муж родной сестры Николая II Ксении и отец пятерых сыновей.

Кардинал Мазарини сказал о Кромвеле: «Такие люди подобны молнии, о них узнаешь, когда они поражают». Вряд ли кто будет спорить, что лейтенант Бонапарт закончил карьеру в лучшем случае бы полковником, если бы не Революция. Кстати, он уже пытался устроиться на военную службу в Турцию или Россию. Главное, была бы ситуация 1792 года, а «наполеоны» найдутся.

А теперь остановимся на двух важных особенностях четырех русских гражданских войн – вмешательстве церкви, а также иностранных государств и сепаратистов.

К сожалению, православная церковь ни разу не сдержалась от вмешательства в гражданскую войну. А ведь подобные действия приносили церкви лишь временные дивиденды: пожертвования и привилегии, выдаваемые одной из сторон конфликта. В целом же участие в войнах компрометировало церковь. Канонизация Бориса и Глеба, анафемствование, а позже канонизация мощей Дмитрия Шемяки, канонизация царевича Димитрия Углицкого, наконец, Николая II и его семьи не принесли пользы РПЦ. И они постоянно будут служить источником конфликтов между церковью и обществом, а также внутри церкви.

Все аргументы в пользу этих «политических» канонизаций, мягко говоря, несерьезны. Зададим несколько риторических вопросов.

Почему, например, не был канонизирован нашей церковью Государь и Великий князь Дмитрий Иванович (1483–1509 гг.), внук Ивана III, которого уморил в темнице его дядя Василий Иванович, незаконно узурпировавший престол? Напомню, что в 1498 г. Дмитрий Иванович был торжественно помазан на великое княжение своим дедом.

Зато канонизировали незаконного сына Ивана Грозного Димитрия. Ведь православная церковь тогда признавала только три брака, а тут – бастард от седьмой (!) жены, да и к тому же еще самоубийца.

Почему не канонизировали законного русского императора Ивана Антоновича, правнука царя Алексея Михайловича? Он всю жизнь, с младенчества, провел в острогах и казематах. Вот уж действительно безгрешный мученик!

А за что канонизировали Николая II? Его уничтожили, как уничтожают любое имущество, которое невозможно вывезти и которое может быть использовано врагом.

Ответ очевиден – канонизация и Дмитрия Углицкого, и Николая II была крайне необходима для компрометации политических оппонентов.