– Я вам покажу, – вызвалась Рия. Все четверо разинули от удивления рты. – Без меня вы не найдете.

Уэст сделал глубокий вдох и выдох.

– Время не ждет. Расскажи нам, куда идти. Что сказали тебе девушки?

Рия тронулась с места, позвав за собой мужчин:

– Пошли за мной. Клянусь вам, так будет быстрее.

Уэст не хотел, чтобы она шла с ними, но Норт остановил его, давая понять, что выбора у них нет. Рия повела их к черному ходу и вниз по едва освещенной лестнице на большую кухню. Огонь в печи догорал – слуг выгнали, и все забыли о нем. Пахло дрожжевым тестом. На каменном столе лежали кухонные принадлежности. Тут же стояла большая корзина с яйцами. В открытом очаге на подставке кипела кастрюля с супом.

– Мэри сказала мне, что на кухне работают круглые сутки. Епископы требуют, чтобы пища подавалась в любое время по их требованию.

Уэст знал, что девушкам предъявляется то же требование. Он подозревал, что и его друзья поняли созданный епископами порядок. Когда он обвел взглядом их хмурые лица, то получил подтверждение своему предположению.

Рия взяла лампу с изрядно поцарапанного дубового стола и зажгла ее. Подняв ее повыше, она повела всю четверку через буфет, кладовку, прачечную и комнату для глажения. Когда они дошли до двери, украшенной резьбой в виде гроздьев винограда по периметру рамы Рия остановилась. Панели представляли собой барельефы с изображением греческого бога Диониса, созерцающего устраиваемый в его честь праздник сбора урожая. Вокруг него пили, танцевали и развратничали его почитатели.

Рия встала спиной к двери и схватилась за ручку.

– Винный подвал, – прокомментировала она зачем-то, не глядя ни на кого. – Мы должны через него пройти.

Уэст обошел Рию и нажал на ручку.

– Я пойду первым.

Она подчинилась не споря и вошла в прохладное сырое помещение только после того, как Уэст дал ей знать, что она тоже может войти. По просьбе Иста она подняла лампу выше, чтобы они могли видеть дорогу.

Винный склад поражал богатством напитков всех сортов и разных лет разлива. Они заполняли все пространство вдоль стен от пола до потолка.

– Вот уж кто почитает Диониса! – восхищенно заметил Ист. – Думаю, даже у принца нет такой богатой коллекции. А теперь куда? – спросил он, оглядывая помещение в поисках двери.

– Вот, – показала Рия. – Сюда. – Она протиснулась мимо Иста и подошла к противоположной стене. Пол сильно холодил ее босые ноги. И лампа слегка дрожала в ее руках. Она поблагодарила Норта, когда он освободил ее от ноши. – Сорок три и тринадцать, – известила она. – Считаем бутылки отсюда, сорок третья вдоль стены налево и тринадцатая – от потолка.

Уэст первый нашел искомую бутылку, взялся рукой за горлышко, подождав, пока остальные не подтвердили, что он сделал правильный выбор.

– Мне ее вытащить или повернуть? Рия неуверенно пожала плечами:

– Я не знаю.

Уэст внимательно посмотрел на стеллаж, пытаясь определить, достаточно ли места, чтобы он повернулся или отъехал в сторону. Решение он принял быстро, протолкнув бутылку вовнутрь. Они все услышали щелчок. Как только панель приоткрылась, с другой стороны донеслись оглушающие крики.

Уэст оглянулся и увидел, что друзья готовы к наступлению. Норт передал лампу Рии, и ей пришлось отступить за спины мужчин.

Уэст дал знак начинать наступление.

– Я бы врезал одному из них по физиономии, – повторил он фразу из далекой юности.

Саут усмехнулся:

– Отлично.

– Замечательно, – поддержал Ист.

– Прямо в точку, – согласился Норт.

Уэст сильнее надавил на панель, она утопилась еще на фут в глубь смежного помещения, после чего начала медленно отползать в сторону. Уэст, Ист, Саут и Норт плечом к плечу ступили на порог самой секретной из комнат «Цветочного дома».

Ничего из того, что они видели, слышали или предполагали, не могло подготовить их к тому, чему они стали свидетелями. У себя за спинами они услышали, как едва слышно вскрикнула Рия.

Джейн Петти находилась в центре мраморного храма. Она лежала на жертвенном алтаре, руки и ноги ее опутали золотые цепи. Широкий ошейник из кованого золота закреплялся на алтаре таким образом, чтобы она не могла не только поднять голову, но и толком ее повернуть. Тонкие розовые рубцы крест-накрест прорезали ее бледную кожу, батистовая рубашка, превращенная в лохмотья, лежала на полу как доказательство того, что хлыст использовали, чтобы лишить ее одеяния.

По углам алтаря застыли прислужницы Джейн с прикрепленными к железным кольцам на мраморном основании золотыми браслетами. Они стояли коленопреклоненные на гладком холодном полу, и на их лицах со следами слез читалась стоическая решимость выдержать все испытания. У мраморной ионической колонны все заметили еще одну молодую женщину с поднятыми руками, в браслетах, прикрепленных к стене. Пальцы ее ног едва касались пола. Последняя девушка сидела на скамье без цепей и браслетов, но сидела так, что не могла отвести взгляда от происходящего у алтаря.

Епископы предстали совсем неузнаваемыми в своих темно-рубиновых балдахинах и масках во всю голову. Каждый из них персонифицировал какого-то зверя. Застигнутые врасплох, некоторые из них пытались прикрыть срам, и все дышали так тяжело, что сходство со скотами, которыми они себя изображали, казалось почти полным.

Виконт Херндон, стоявший возле колонны, все еще держал свою правую руку на нежной, с розовым соском груди пленницы. Уэст узнал его по руке с длинными узкими пальцами – той руке, что поглаживала лепесток орхидеи в оранжерее, где он принимал Уэста.

Сэр Алекс Коттон у алтаря продолжал рассеянно поглаживать роскошные шелковистые волосы Джейн. Его пальцы напоминали когти хищной птицы, а пронзительные глаза смотрели на Уэста из-под маски сокола.

Плеть, как и следовало ожидать, держал в руках Беквит. Он стоял у алтаря с противоположной от сэра Алекса стороны. Балахон его распахнулся от шеи до пениса. Рука поднялась до уровня головы – головы барана – для удара. Кнутовище еще извивал ось в воздухе, как тело змеи.

Вот куда они сбежали, подумал Уэст. При появлении Саута Беквит поднял тревогу, и те, кто успел добежать до дьявольского капища, спустились туда. Не совсем ясно, был ли представлявшийся здесь спектакль пиром во время чумы; последним праздником, перед тем как их загонят в угол, или епископы праздновали свое спасение. Уэст решил, что, скорее всего второе более верно. Епископы привыкли к безнаказанности. В пользу последней версии говорило и то, что помещение, где они находились, не имело выхода.

Рия не хотела пускать Уэста. Она положила руку ему на талию, и он почувствовал, как дрожат ее пальцы. Но она не стала его удерживать, понимая, что возглавить борьбу должен он, Уэст. Все остальные тоже рвались в бой. Гнев переполнял их.

В Хэмбрике, по словам Уэста, драку затевали епископы, а члены Компас-клуба лишь принимали вызов. Сегодня им первым предстояло нанести удар. Четыре угла зала – четыре стороны света, и каждый должен взять под контроль определенную, лишь ему предназначенную зону. Рия, затаив дыхание, смотрела, что будет дальше.

Епископов шестеро. На поддержку девушек можно не рассчитывать.

Чтобы уравнять шансы, члены Компас-клуба освободили руки, передав оружие Рии.

Солдат, Моряк, Мастер. Они ждали, пока Шпион нанесет первый удар. Когда баранья голова Беквита раскололась от сокрушительного удара Уэста, драка началась.

Стояло раннее утро, когда Рия и Уэст приехали к нему домой. Солнце еще не встало, но первые несмелые лучи уже пробивались из-за горизонта.

Уэст попрощался с друзьями и вместе с Рией поднялся в дом. Он не удивился, что друзья не торопились уходить, пока Рия не вошла в дом.

В холле их ждали все слуги. Кто-то дремал, сидя на лестнице. Двое сидели прямо на полу, поджав ноги, и клевали носом. Флинч уместился на скамье с довольно крупной ключницей. Они сидели, поддерживая друг друга спинами.