— Милое создание, правда? — сказала Донна. Он кивнул.

— Какого цвета у нее глаза, как вы считаете?

— Серые. Когда она родилась, были синие-синие, но потом изменились.

— Мне тоже кажется, что они серые. А волосы? — Он осторожно коснулся отливающих медью мягких волос ребенка.

— Красновато-коричневые. — Она посмотрела на волосы незнакомца. — Может, позвать ее…

— Нет, пока не надо. Можно ее подержать?

Прежде чем Донна успела ответить, мужчина уже взял Викторию на руки. Тряпичный мячик упал на одеяло, но ребенок тут же забыл о нем. Вообще-то Виктория привыкла к вниманию взрослых — в театре ее постоянно нянчил кто-нибудь из числа актеров, не занятых в этот момент на сцене, и все же Донна Мэй не могла припомнить, чтобы девочка так реагировала на чужого дядю.

Громко и весело залопотав, она тотчас же радостно раскрыла ротик, демонстрируя только позавчера прорезавшийся нижний зуб. Размахивая ручонками, Виктория время от времени всплескивала ими, и тогда слышался звук, отдаленно напоминающий аплодисменты, что, в свою очередь, приводило малышку в полный восторг. Ее широко расставленные серые глаза неотрывно смотрели в лице незнакомцу, и когда он улыбался, Виктория отвечала ему радостным смехом.

Наблюдавшая за этой сценой Кейти молча стояла возле кухонной двери. Страница, которую она читала, упала на пол, но Кейти даже не пыталась ее поднять. Она все смотрела и смотрела на человека, который своими большими, красивыми руками обнимал ее дочь. Вот, усевшись на корточки, он получил от Виктории что-то вроде поцелуя, и Кейти сразу вспомнился другой сад и превратившийся в лягушку принц, которого она любила со всей невинной страстью молодости.

Дрожащей рукой открыв дверь, она вышла в сад. Скрип двери заставил всех троих повернуть головы в ее направлении.

— Логан! — сказала она. Понял ли он, как сильно бьется ее сердце?

— Кейти! — Не выпуская из рук ребенка, он медленно встал. — Она красивая девочка. — Логан окинул взором стройную фигуру стоящей на веранде Кейти. Легкий ветерок шевелил ее светлые волосы. Вот Кейти неловко поправила выбившуюся прядь, и Логан понял, что она так же нервничает, как и он сам.

— Зачем ты приехал? — спросила она.

Сделав шаг вперед, Логан остановился и вопросительно посмотрел на Донну Мэй. Встретив этот взгляд, искушенная в житейских делах актриса сразу же все поняла. Поднявшись на ноги, она подобрала одеяло, мяч и молча отдала их Кейти.

— Потом мне все расскажешь, — раскрыв над головой зонтик, заговорщически прошептала она. Повернувшись, Донна смерила Логана пристальным взглядом и протяжно вздохнула. — Боже, где мои двадцать пять лет! — И независимой походкой вышла из сада на улицу.

— Донна Мэй сделала тебе комплимент, — сказала Кейти. — Обычно она не льстит джентльменам — наоборот, она любит, когда они ей льстят, — не в силах остановиться, нервно щебетала она. — Может, войдем в дом? Виктория уже получила достаточно солнца.

Стараясь не проявлять чрезмерного любопытства, Логан вслед за ней прошел в гостиную. Маленькие комнаты были обставлены мебелью явно театрального происхождения — стиль самый разнообразный, вещи по большей части старые, хотя и не антикварные, многие поцарапаны и местами заляпаны краской. Очевидно, все деньги ушли у Кейти на дом.

— Я унаследовала избыток реквизита, — заметив его интерес, сказала Кейти. — Можно сказать, я все время живу на сцене. — Жестом она пригласила Логана сесть. Головка Виктории удобно лежала на изгибе его локтя. Отдав ребенку мячик, Кейти сложила одеяло и повесила его на спинку кресла. — Что тебе предложить? Чаю? Лимонаду? Я думаю, остался кофе, который Донна…

— Мне ничего не надо, Кейти. Может, присядешь?

— Ох! — Она тяжело опустилась на краешек стоявшего сзади нее кресла. — Давай я возьму Викторию.

— Ей и здесь хорошо.

— Сегодня у миссис Кэстл выходной. Обычно она мне помогает, но сегодня вечером у меня нет представления, поэтому я сказала ей, что…

— Нет нужды объяснять. Я и так знаю насчет миссис Кэстл. И знаю, что сегодня тебе не надо идти в театр. Именно поэтому я и выбрал для визита сегодняшний день. Сразу же отвечу на твой следующий вопрос: эти сведения я получил от Лайама О'Ши.

В слежке за собой она все время подозревала Майкла, а вовсе не Логана. Непроизвольно выпрямив спину, Кейти гордо вскинула подбородок.

— Это была скверная затея, — сказала она. — Я думала, что его нанял… — Замолчав, Кейти нервно сжала руки. — Если ты хотел меня напугать, то полностью добился своей цели.

«Кого же она боится?» — подумал Логан.

— Я просто хотел убедиться, что тебе ничто не угрожает, — сказал он вслух. — Ты так внезапно уехала из Нью-Йорка…

— Ты как-то мне говорил, что больше не будешь вмешиваться в мою жизнь. Разве ты уже не отомстил? Или, шпионя за мной, ты находишь в этом какое-то извращенное удовольствие?

Она не дала Логану ответить, заметив, что Виктория уснула у него на руках. Встав, Кейти забрала у него свое дитя. Оказавшись в ее объятиях, Виктория зашевелилась во сне, но так и не проснулась.

— Я положу ее в постель. Теперь она проспит примерно час.

— Я пойду с тобой.

Кейти решила с ним не спорить. Ведущая наверх лестница была узкой и такой старой, что каждая ступенька слегка прогибалась посредине. Проходя мимо комнаты Кейти, Логан заметил древнюю кровать с балдахином, на которой были разложены страницы рукописи. Кремового цвета стены, очевидно, недавно покрасили, но комната была скудно обставлена, а пол стоило бы застелить ковром, чтобы скрыть виднеющиеся на нем царапины.

Комната Виктории оказалась, напротив, яркой и светлой — обои в синий цветочек, выкрашенные в белый цвет оконные рамы. На застланном коврами полу лежало множество игрушек, слишком больших для пятимесячного ребенка. «Очевидно, это опять дело рук ее друзей по театру», — подумал Логан. По словам Лайама, актеры относились к ней как к родной. Логан поднял с пола одну из игрушек — вырезанного из бальсового дерева громадного клоуна. На желтоволосом уродце красовались шаровары в красную и белую клетку, передник и огромные, не по размеру, красные кожаные туфли.

— Немного похожи на те, что были у тебя в двенадцатилетнем возрасте, — сказал Логан.

Укрыв Викторию легким одеялом, Кейти повернулась посмотреть, о чем он говорит, и, сама того не желая, невольно улыбнулась:

— Да, мне тоже так кажется. Красные туфли… — Ее улыбка погасла. Эти туфли подарил ей полковник Аллен, чтобы она хранила их секрет. — Я тогда очень гордилась своими красными туфлями, — с ноткой горечи сказала она.

Логан положил клоуна обратно.

— Кейти…

— Давай спустимся вниз, — с деланной беспечностью сказала она. — Виктории нужно… — Но не успела она подойти к двери, как Логан остановил ее, с бесконечной нежностью коснувшись ее руки. Кейти повернулась к нему, в ее больших миндалевидных глазах светился немой вопрос.

— Скажи, Виктория — моя дочь?

Она часто представляла себе, как Логан задает ей этот вопрос. Иногда она просыпалась среди ночи вся в поту — ей снилось, что Логан требует от нее ответа. Разумом она понимала, что больше никогда не увидит Логана, и в то же время во сне она снова и снова слышала его голос — так же ясно, как теперь наяву.

— Пожалуйста, Логан, давай спустимся…

— Она моя дочь?

— Да. — Высвободив руку, она поспешно сбежала вниз по лестнице.

Логан еще несколько минут постоял возле кроватки Виктории, глядя, как в уголке крошечного рта формируется капелька слюны и медленно скатывается по подбородку. Ему это казалось настоящим чудом.

Кейти он нашел на кухне — она сидела за маленьким квадратным столом, держа в руках чашку кофе так, будто хотела согреться, и задумчиво смотрела в сад. Выдвинув стул, Логан осторожно сел.

— И как долго ты это подозревал? — без всякого выражения спросила она.

— Не так долго, как можно было бы подумать. Всего лишь неделю.

Логан рассказал ей обо всем: о том, как прочитал ее карточку в кабинете Скотта, как узнал о болезни Виктора то о чем она ему не сообщила, и о том, как в конце концов передал своим сотрудникам все дела в газете, чтобы иметь возможность самому съездить в Вашингтон и выяснить наконец правду.