Ной вторил ее движениям. Он осыпал поцелуями лицо жены, веки, еле заметно пульсирующие виски, розовый копчик носа. Одновременно большими пальцами рук нежно ласкал соски ее грудей. Джесси стоило больших усилий сдерживать стон.

— Расслабься, — прошептал Ной, — не нужно напрягаться. — Теперь он целовал груди Джесси. Ной ощутил, что она крепче обняла его за плечи, минуту спустя разжала пальцы, обхватив руками его голову и удерживая возле розового соска. Ее тело изгибалось. Только сейчас Ной заметил, что бледная кожа ее груди покраснела от уколов его щетины. — О Господи, прости, — он почесал подбородок, — я сегодня не успел побр…

Джесси страстно притянула его голову, словно требуя, чтобы он занялся ее второй грудью.

— Не останавливайся, пожалуйста, — прошептала она. Дополнительных слов ему не требовалось. Ной продолжал целовать ее грудь, играя кончиком языка с ее соском и в то же врем гладя ее плоский живот, постепенно опускаясь все ниже и ниже.

Когда губы Ноя, горячие и влажные, последовали за его руками, Джесси вздрогнула и, словно задыхаясь, принялась судорожно хватать ртом воздух и через мгновение раздвинула ноги. Ной обхватил ее бедра и, чуть приподняв, опять стал целовать в губы. Джесси трепетала от предвкушения дальнейших действий, вцепившись руками в края расстеленного на траве одеяла и издавая сладострастные звуки. Обволакивающее тело наслаждение сковывало все члены. Сквозь закрытые веки солнечные лучи казались ей огненно-оранжевыми и ярко-малиновыми и напоминали танцующие огоньки пламени. Джесси ощущала жар в спине, а на изгибах локтей, на лице и шее блестели капельки пота.

Внезапно она вскрикнула, доведенная до состояния крайней степени восторга. Сердце застучало беспорядочно, словно никак не могло угнаться за возрастающим с каждой минутой возбуждением. Джесси почувствовала тень на своем лице, принесшую прохладу и защиту от нестерпимо палящих лучей. Ной снова целовал ее в губы.

Даря ему свои ласки, Джесси согнула ноги в коленях, ожидая, что сейчас он сольется с ней. Однако этого не случилось, и она, открыв глаза, с удивлением посмотрела на Ноя. Джесси увидела расширенные черные зрачки изучающих глаз, а на сжатых губах печать добровольного отказа. Она догадалась, что ему невыносимо трудно контролировать свои эмоции.

— Я сделал это ради тебя, Джесси, — признался он, еле прикасаясь к ее губам. Его голос был низким и хриплым. — Мне не всегда нужно только получать от тебя.

Она отрицательно покачала головой:

— А мне показалось, что вначале ты так не думал.

— А ты действительно хочешь этого сейчас?

Джесси кокетливо улыбнулась:

— Глупенький. — Оттолкнув его плечи, она повалила Ноя на спину и села на него сверху, наклонилась над ним, и ее груди коснулись его тела, а копна белокурых волос упала на его лицо. — Твой альтруизм в данном случае абсолютно неуместен. Тебе наплевать на нас обоих?

Ной отрицательно мотнул головой. Снова обхватив бедра Джесси, он сделал то, чего они так страстно желали. Она целовала его, играя языком у него во рту. Он заглушал свой стон, прижавшись губами к ее губам и закрывая глаза от неизъяснимого блаженства.

Стараясь вторить ее ритму, Ной не забывал ласкать груди Джесси и гладить бедра. Он отчетливо видел ее даже закрытыми глазами и мог представить, как она покусывала нижнюю губу, кружась в водовороте наслаждения. Он видел, как ее темные влажные зрачки расширялись до такой степени, что черный цвет начинал преобладать над серым. Джесси энергично изгибалась, шелковистые завитушки ее волос щекотали его кожу, отчего по всему телу бегали мурашки. Он вторгался в нее, а она с удовольствием принимала его. Обхватив руками ее бедра, Ной призывал ускорить ритм. Его обволакивали ее тепло и нежность.

Джесси не сводила глаз с лица Ноя. Сейчас оно было более напряженно, а губы вытянулись в тонкую линию: он явно прилагал усилия, чтобы продлить их наслаждение. Почти в тот же момент, что и сам Ной, Джесси почувствовала, что он уже не в силах сдерживать себя. Он крепче сжал ее в объятиях и застонал. Она услышала, как задыхаясь, он произнес ее имя в одном порыве. Казалось, каждый его мускул был, словно струна.

Джесси ощутила, что его дрожь передалась ей. Он стал частью ее. Их объединило наслаждение, исключительное по своей силе. Ничего подобного до сегодняшнего дня они не испытывали. Еще вчера утром она в горьких раздумьях обливалась слезами, думая, что он собирался обмануть ее. Сегодняшний день был началом чего-то особенного, оно вошло в ее жизнь нежданно-негаданно.

Повернувшись на бок, Ной притянул к себе Джесси.

— Милая. — Он провел пальцами по красивому из гибу ее губ.

— Что? — Джесси схватила губами его палец.

— Я не хочу, чтобы ты тревожилась… — попытался возвратить ее из рая на грешную землю Ной.

О чем он говорил? Она была слишком изнурена и счастлива, чтобы о чем-то тревожиться.

— Что ты имеешь в виду? — все еще не хотела выходить из блаженного состояния Джесси.

— Как бы тебе сказать? Ты слышишь этот звук?

Джесси прислушалась только потому, что он настойчиво

Обращал ее внимание на что-то. Царившую вокруг тишину нарушал шелест листьев. Закричала птица, ей ответила другая. Где-то у реки раздавались щелкающие и хлопающие звуки. Внезапно она вытаращила глаза и села, прижав колени к груди. Она увидела проплывавшую по реке двухмачтовую шхуну. Расстояние было не такое уж и большое, чтобы Джесси не могла заметить: почти вся команда собралась у борта. Схватив рубашку Ноя, Джесси накинула ее на себя и побежала в лес, чтобы укрыться от посторонних взглядов.

— По-моему, ты не намеревалась паниковать? — крикнул ей вслед Ной, наспех просовывая ноги в брюки.

Со стороны шхуны слышались громкие улюлюканье и свист. Но нельзя сказать, чтобы Ной почувствовал смущение. Ситуация была крайне забавной. Помахав рукой матросам, Ной поспешил за Джесси. Похоже, ей было не так весело.

Она сидела, съежившись, под толстым сучковатым дубом. Голова склонилась, а плечи дрожали. Присев на корточки, он нежно дотронулся до ее колена.

— Джесси, пожалуйста, не плачь. Мне очень жаль, что так получилось. Я должен был быть более осмотрительным.

— Тебе не следовало кланяться им, — с обидой сказала она, — как актер после сыгранного спектакля.

— А я и не кланялся, — попытался возразить Ной, — я им лишь рукой помахал.

Он никак не мог разобрать, плакала ли она или нет.

Джесси попыталась придать лицу строгий вид, но вместо этого расхохоталась. Она вытерла блестевшие от слез глаза и сказала:

— Наверное, мне сейчас нужно испытывать стыд, но

Это было так смешно. Только скажи, пожалуйста, что среди

Тех парней на палубе не было ни одного твоего знакомого!

— Ни одного. — Ной знал, что шхуна принадлежала

Старшему из семейства Флемингов, но не собирался рассказывать об этом.

— Точно? — подозрительно спросила она.

Положив руку на сердце и с честным выражением лица, Ной вымолвил:

— Клянусь!

Джесси встала, скинув его рубашку.

— Я не сделаю и шага отсюда, пока полностью не оденусь. Ты должен принести мою одежду.

Ной тоже встал, но не двинулся с места, лишь смахнул кусочек сухой коры дерева, запутавшийся в ее волосах.

— Почему ты так смотришь на меня? — спросила она с замирающим сердцем, чувствуя, как глубоко проникает в нее его долгий пристальный взгляд.

— Как так?

— Как-то странно. У меня что… чем-то выпачкан нос? — Джесси застенчиво вытерла нос рукавом его рубашки.

— Я люблю тебя…

— Значит, если бы у меня действительно был выпачкан нос, ты…

— Я люблю тебя, — повторил он, подходя еще ближе.

— Правда? — Она прислонилась к дереву.

Опершись о ствол над ее головой, он наклонился и поцеловал Джесси.

— Только ничего не говори, — тихо предупредил он, — я ничего не ожидаю взамен. Я просто хочу, чтобы ты знала о моих чувствах. — Отойдя от дерева и не сказав больше ни слова, Ной направился за ее вещами.