И потом, Нортхэм ей нравился. Он понравился ей с самого начала, и ничего тут не поделаешь. Собственно, если бы он нравился ей чуть меньше, она приняла бы предложение стать его любовницей. А будь она и вовсе к нему равнодушна, согласилась бы стать его женой. Ему повезло, что она такого хорошего о нем мнения.

Элизабет не слишком удивилась, когда он предложил ей помощь. Участие полковника в ее судьбе, видимо, обострило чувствительность Нортхэма, и он догадался о ее затруднениях, хотя и не понимал их природы. Что ее встревожило куда больше, так это последовавшие от него предложения, и Элизабет с облегчением думала о том, что час их расставания уже близок. Завтра утром Нортхэм уедет, и она сделает все, чтобы они больше не встретились. Может, все они и крутятся на одной карусели, но есть реальный шанс избежать нежелательных встреч, если держаться в центре механизма. Нужно только убедить Луизу, что это то самое место, где ей надлежит находиться, а остальное как-нибудь обойдется.

– Я вовсе не уверена, что Саутертону можно доверять, – говорила между тем леди Хитеринг. – Вы заметили, что он много болтает, но ничего не говорит? Я склоняюсь к мысли, что это делается преднамеренно, хотя и не представляю зачем.

– Просто ему нравится себя слушать, – снисходительно заметила леди Пауэлл. – Не думаю, что этого достаточно, чтобы считать его не заслуживающим доверия.

Леди Хитеринг взмахнула рукой, отметая это возражение.

– Дело не в том, Грейс. Просто…

И так далее. Слова, как стрелы, летали над головой Элизабет, время от времени поражая ее в самое сердце, как, например, сейчас, когда речь зашла о доверии.

– Доверься мне, Элизабет, – попросил Нортхэм, покидая ее комнату. Он был так серьезен, произнося эти слова, что она не могла дать ему иного ответа, кроме правды.

– Я доверяю тебе… – с трудом выговорила она. Наверное, на этом следовало остановиться и позволить ему уйти, но Элизабет считала себя обязанной открыть ему еще одну истину, хочет он того или нет. – Но ты доверять мне не должен.

Нортхэм посмотрел на нее так, словно собирался возразить. Элизабет поспешно закрыла дверь и повернула ключ в замке. После этих прощальных слов они обменялись не более чем дюжиной фраз. Элизабет даже не подозревала, что способна испытывать такое сильное чувство потери.

Подняв голову, она увидела приближающегося Саутертона и улыбнулась тепло и безмятежно. Глядя на нее, никто бы не догадался, что она не в силах произнести ни слова. Только она одна знала, что не смогла бы проглотить застрявший в горле комок даже под дулом пистолета.

В конце дня гости барона собрались в самой большой из гостиных, расположенной на первом этаже. О предстоящем вечером развлечении строились догадки, основанные на намеках, которые леди Баттенберн искусно подбрасывала, как крошки от пирожного. Одни говорили, что ожидается какая-то таинственная персона, якобы приглашенная исключительно на этот вечер. Другие утверждали, что состоится очередная игра в вопросы и ответы. Самые азартные заключали пари, ставя на шарады или карточные фокусы.

Когда леди Баттенберн наконец объявила программу развлечений, оказалось, что все эти предположения не лишены оснований. Действительно ожидался гость, которому можно задавать вопросы, и предлагалась своего рода шарада, разгадать которую, как заявила баронесса, будет непросто. И в завершение всего намечалось гадание по картам и предсказание судеб.

– Нам удалось, – сообщила баронесса притихшей аудитории, – заполучить на этот вечер мадам Фортуну. Из самых достоверных источников мне стало известно, что она не имеет себе равных в способности к ясновидению. Она точно предсказала падение Наполеона, его изгнание и последующее возвращение к власти. Более того, она предсказала, что его сошлют на Эльбу. Думаю, при столь блестящих талантах разгадать загадку знаменитого вора Джентльмена не составит для нее никакого труда.

Леди Баттенберн радостна улыбнулась, словно эта замечательная идея только что пришла ей в голову. Тот факт, что большинство гостей не обманул ее простодушный вид, не волновал баронессу. Она полностью завладела их вниманием, что доставляло ей ни с чем не сравнимое удовольствие. Окинув взглядом собравшихся, она отметила сдержанную улыбку своего мужа, волнение леди Хитеринг, скептицизм мистера Ра-дерфорда, иронию Саутертона и, наконец, выражение полного смирения на лице Элизабет.

Наслаждаясь своим триумфом, баронесса подняла руку и показала на дальний вход в гостиную. По ее знаку двое лакеев распахнули двери, явив собравшимся знаменитую гадалку.

Нортхэм не мог поверить, что это та самая мадам Фортуна. Он рассчитывал увидеть старую женщину, но обнаружил, что минувшие годы, за которые он успел вырасти и стать мужчиной, почти не изменили ее. Он снова почувствовал себя десятилетним мальчишкой, который сидел напротив нее за столом, на котором посверкивал хрустальный шар. Ее седеющие волосы были скрыты под шелковым шарфом. С вытянутых мочек ушей свисали тяжелые медные серьги, касавшиеся сутулых плеч. На ней были черное платье и лиловая шаль, заколотая крупной брошью из ляпис-лазури. Взглянув на ее худые руки с выпуклыми костяшками пальцев, он живо вспомнил, как они в тот день сжали его подбородок.

Саутертон, извинившись перед леди Пауэлл, двинулся через толпу к Норту. Остановившись за его спиной, он тихо проговорил, склонившись к его уху:

– Она выглядит точно так же, как мне запомнилось. Как такое может быть?

Нортхэм пожал плечами. Он и сам хотел бы это знать. Его взгляд остановился на леди Баттенберн.

– Что ты думаешь о ее плане? – спросил он.

– Поймать вора?

Норт кивнул:

– Я бы сказал, что это чушь, если бы на месте Мадам была любая другая гадалка. – Саутер вздохнул. – А так кто знает… Насколько я помню, она очень умна. Если Джентльмен и правда среди нас, ему следует поостеречься.

Нортхэму пришло в голову, что, возможно, страх и был тем инструментом, которым собиралась воспользоваться баронесса. И определенно она нашла способ закончить свой прием поистине незабываемым сюрпризом.

– Как ты думаешь, она вспомнит нас?

– Только если ты обратишься к ней с той же просьбой.

Такого ответа Норт и ожидал. Да он и сам произнес бы те же слова, задай ему Саут этот вопрос. Тем не менее он с трудом сдержал смех, изобразив приступ кашля, что привлекло к ним внимание гостей и дало Сауту повод звучно шлепнуть его по спине.

– Извини, – буркнул он, когда Нортхэм, поморщился.

– Не притворяйся, что ты не получил от этого удовольствия.

Саутертон только хмыкнул. Оглядевшись по сторонам, он увидел леди Пауэлл, высматривавшую его в толпе.

– Прошу прощения, старина, но леди Пауэлл, кажется, засекла меня. Я пошел. – Он двинулся прочь и растворился среди гостей, теснившихся вокруг стола мадам Фортуны.

Краем глаза Нортхэм увидел, как очаровательная вдовушка изменила курс, устремившись за ним следом. И тут его друг подхватил под руку Элизабет и вывел ее из толпы взволнованных зрителей. Нортхэм отметил, что она последовала за виконтом, ни секунды не колеблясь. Вздохнув, он спросил себя, неужели его сердце будет каждый раз екать при взгляде на Элизабет? Ему вспомнились ее слова: «Ты доверять мне не должен». Что она хотела этим сказать?

Гости освободили пространство для мадам Фортуны, расположившись широким полукругом вокруг ее стола. Лорд Аллен выразил желание первым испытать судьбу. Беззаботно улыбаясь, он уселся на стул перед гадалкой, которая разложила перед ним карты Таро и попросила выбрать одну из них, что он лихо и проделал. Несколько мгновений мадам Фортуна изучала карту, затем взгляд ее темных глаз впился в Аллена. Ее узкие губы сложились в недобрую линию, и когда она ткнула в него указательным пальцем, улыбку как ветром сдуло с его лица.

– Вы вор, – произнесла она хриплым прокуренным голосом. Гости подались вперед, напряженно прислушиваясь. – Но не Джентльмен. То, что вы взяли, не было дано вам по доброй воле. – Она погрозила ему пальцем. – И не пытайтесь меня обмануть. Вы знаете, о чем я говорю.