— Ты не хочешь, чтобы я тебя увидел? — спросил он.

— Я выгляжу, как яблоко с ногами. Этан склонился и поцеловал ее в губы.

— Вот и хорошо, — произнес он. — Я люблю яблоки. Мишель по-прежнему колебалась.

Этан повернул ее и слегка подтолкнул в сторону гардеробной.

— Иди. Я пока согрею постель.

Он сдержал слово. Несколько минут спустя, когда Мишель скользнула в постель, простыни уже были теплыми.

— Спасибо, — прошептала она, придвигаясь ближе и повторяя изгибы его тела. Она сама положила его руку на свою округлившуюся талию и просунула ногу между его ногами. Этан не шевельнулся. — Этан!

Мишель приподнялась и провела пальцами по его лицу, линии губ, щеке. Его веки были опущены, губы слегка приоткрылись. Дыхание стало ровным и глубоким. Мишель с улыбкой наклонилась и прикоснулась губами к его рту.

Через несколько минут Мишель тоже уснула.

Губы прижимались к ее груди, язык ласкал набухший сосок. Там, где прикасались его руки, кожа становилась теплой и влажной, испуская пряный аромат, и на вкус казалась сладкой.

Пальцы Этана скользнули по ее шее, большой палец попал во впадинку горла. На затылке волосы Мишель были короткими, мягкими, словно детские, и прикосновение Этана исторгло у Мишель глухой стон. Он покрыл мучительно-сладкими поцелуями ее шею.

Мишель понравилось просыпаться от вкуса губ Этана на своих губах и ощущения его кожи под ладонями. Она зашевелилась сонно и вяло. Ночная рубашка расстегнулась до пояса и сползла с плеч; руки Этана спустились вниз, к груди. Ее соски затвердели еще сильнее. Опустив голову, он осторожно прикусил один из розовых бутонов, осторожно дразня его зубами.

Мишель глубоко вздохнула, едва дрожь наслаждения пробежала по ее телу.

— Тебе больно? — спросил он.

Его голос звучал хрипловато, омывая Мишель волнами жара и желания. Она содрогнулась.

— Нет, не больно. Я хочу, чтобы ты ласкал меня. — Мишель выгнулась всем телом и снова вздрогнула от наслаждения, а не от боли. У нее вырвался приглушенный вскрик.

Ладонь Этана ласкала ее живот, палец скользил вокруг растянувшейся лунки пупка. Ребенок толкнул ножкой, и Этан отдернул руку как от огня.

Смеясь, Мишель положила его руку обратно.

— Чувствуешь? Вот опять.

— Она рвется на волю.

Мишель покачала головой.

— Она просто потягивается. — Мишель обвила руками шею Этана и вытянулась вдоль его тела. — Как ее мать.

Поцелуи заглушил ее слова. Этан провел языком по ее нижней губе, и Мишель приоткрыла рот, впитывая его дыхание и хрипловатые стоны.

— Это не повредит ребенку?

Потянувшись, Мишель обхватила ладонью и сжала его затвердевшее оружие, тихо усмехнувшись.

— Не волнуйся, — произнесла она. — С ребенком все будет в порядке. — За эту дерзость она была наказана долгими поцелуями.

Руки Этана передвинулись вниз по бедрам Мишель. Его ласки становились все настойчивее, ее бедра раздвигались под его прикосновением так же покорно, как губы. Язык довершал искусную работу пальцев.

— Мы слишком долго ждем, Этан, — прошептала она. — Я хочу тебя.

— Тогда возьми меня.

Она поднесла руку Этана к губам и поцеловала по очереди каждый палец, а затем перевернулась, чтобы оседлать его. Он подхватил ладонями ее отяжелевшую грудь, поглаживая пальцами потемневшие соски. Она опустилась на него. Спутанные кудри разметались по ее плечам, по телу скользнули голубоватые тени от окна. Она двигалась среди них, как сильфида, лаская его всем телом.

Этан не отрывал глаз от ее лица, пока наслаждение не достигло высшей точки. Выгнув спину, он проник в ее глубину, и его глаза, того же оттенка, что и тени в комнате, прикрылись в экстазе и блаженстве.

Отстранившись, Мишель легла на спину. Его рот скользил по ее разгоряченной коже, ладонь легла между бедер, пальцы едва касались чувственного распустившегося бутона. Одержимая желанием, она изогнулась и с мольбой простонала его имя.

Прикосновение его опытных рук доставляло ей море удовольствия. Ее тело словно разгорелось под его руками, и теперь таяло как воск. Напряжение рассеялось, и Мишель разжала пальцы, выпустив его волосы и скомканные простыни.

Этан наблюдал за ней, наслаждаясь ее свободой и безумным экстазом. Мишель казалась ему такой прекрасной, что Этан не понимал, как мог не замечать этого раньше. Осторожно сняв с нее рубашку, Этан укрыл Мишель простыней. Ее дыхание стало ровнее. Этан прислушивался, поглаживая ее волосы и лицо. Он повернулся на бок и лежал, подперев голову рукой.

— Напрасно я отпустил тебя из Денвера, — сказал он. — Я думал, мне всю жизнь придется жалеть об этом.

Мишель подняла руку к его лицу и обвела указательным пальцем линию скулы.

— Слишком многого тебе не надо было делать — как и мне. Но больше мне не о чем жалеть. Теперь ты со мной. Именно этого я и хотела.

— Ты добиваешься всего, чего захочешь.

Блестящие зеленые глаза Мишель вдруг посерьезнели.

— Конечно.

Этан поцеловал ее в губы.

— Я не подозревал, что засну так быстро, — виновато произнес он. — Вероятно, ты представляла себе нашу брачную ночь совсем другой.

— Я никогда не представляла никакой брачной ночи. Даже не думала о свадьбе. Я считала, что ты для меня потерян, Этан. Невероятно, но мне приходится благодарить Хьюстона и Детру за то, что ты здесь.

Этану не хотелось думать об этом.

— Мне не надо было робеть, — заметила Мишель. — Тогда я попросила бы тебя жениться на мне еще в Стилуотере.

Этан улыбнулся, заинтригованный этой мыслью:

— Ты и вправду думала об этом?

Мишель кивнула.

— Но я боялась, что этот поступок будет чересчур смелым — даже для меня. — Она повернулась на бок, вытягивая ноги, чувствуя, как шевелится в животе ребенок. — Нет, неправда: я боялась, что ты откажешься.

— Не знаю, что бы я сказал, но уже тогда я любил тебя. — Он подхватил густую прядь ее волос и принялся навивать на палец. — А теперь… теперь я по-прежнему люблю тебя.

Тщательно скрываемый зевок изменил форму ее прелестных губ.

Этан усмехнулся:

— Давай спать, Мишель.

Она нашла его руку под простынями, переплела свои пальцы с его и закрыла глаза. Спустя минуту Этан последовал ее примеру. Они заснули одновременно.

— Я нашла ее адрес, — объявила Ди. Осторожно, чтобы не задеть раненую ногу Хьюстона, она присела на край постели, вынула из сумочки лист бумаги и протянула ему. — Это оказалось совсем не трудно. Я сказала одному из секретарей, что она назначила мне встречу у себя дома, а я потеряла адрес. Дальше все было очень просто.

— Отель «Святой Марк», номер 305. — Хьюстон свернул листок и вернул его Ди. — Ее не было в редакции?

— Сегодня — нет. — Синие глаза Детры лихорадочно блестели, пока она пыталась спокойно передать новости. — И, вероятно, завтра тоже не будет. Сегодня утром в «Кроникл» творится настоящая суматоха. Даже не расспрашивая, я могла бы узнать, в чем дело, об атом сплетничали все.

Хьюстон отозвался сухим тоном, слегка скривив от боли губы:

— Так что же стряслось? О чем знает весь Нью-Йорк, кроме меня?

Ди встала, отложила сумочку и сняла пальто. Глядя в треснувшее зеркало над умывальником, она поправила волосы, заложив несколько выбившихся прядей за ухо. Ей хотелось оттянуть момент признания, хотелось, чтобы Хьюстон извелся от ожидания, чувствуя свою зависимость от нее, Детры.

— Похоже, вчера вечером Мишель Деннехи вышла замуж.

— Вышла замуж?

Ди кивнула, метнув в сторону Хьюстона лукавый взгляд.

— И за кого бы ты думал? За Этана Стоуна!

Гримасничая от боли, Хьюстон сел на постели. Пот выступил над верхней губой. Минуту он молчал, пересиливая боль.

— Значит, он здесь.

— Да. Объявление появится в дневных газетах.

— Он был здесь все время или…

— Только что прибыл, — прервала Детра. — У меня создалось впечатление, что все, с кем работала Мишель, изумлены. Они с Этаном даже не были помолвлены.

— Значит, он приехал сюда из-за нас.