– Что я должна сделать?

– Я хочу, чтобы ты срочно встретилась с Муни. Мне нужно знать, кто проболтался. И еще мне нужно знать, через какую таможню я могу провозить грузы, не боясь, что их задержат.

– Хорошо. – Я кивнула.

– И еще мне нужно знать, что он задумал, – добавил Гарри.

– Что ты имеешь в виду?

– Что-то происходит. Что-то непонятное, Руби. Я передаю Муни деньги для всего взвода, но до меня дошли слухи, что старший суперинтендант, начальник отдела, не получает причитающейся ему доли. Иными словами, деньги, которые мы даем Муни, до руководства «грязного взвода» не доходят. Если так будет продолжаться, то очень скоро его боссы возьмутся за меня, а это может привести к серьезным осложнениям.

Я видела, что Гарри до крайности взволнован. Это было совсем на него не похоже.

– Ты из-за этого не смог поехать с Томми вчера вечером? – спросила я.

Гарри вздохнул:

– Нет. У меня было другое дело.

Он закурил новую сигарету.

– Какое, Гарри?

Он выпустил к потолку струйку дыма.

– Тебе об этом знать не обязательно, – проговорил он. – Твоя задача – встретиться с Муни и все как следует разузнать.

Но в тот день у меня не было времени, чтобы исполнить поручение Гарри. Мне нужно было ехать в Уондсворт. Я уже давно договорилась встретиться с Эдди на «Фабрике ненависти». Надо сказать, что физически он выглядел довольно неплохо. В его лице я увидела наглядный пример того, как тюрьма поддерживает молодых мужчин в хорошей физической форме, не давая им располнеть и облениться, день за днем питая их злобу и готовность к новым антиобщественным поступкам. Наверное, одному Богу известно, сколько мелких афер и крупных преступлений было задумано и спланировано во время неторопливых прогулок во внутренних двориках многочисленных британских тюрем.

Наш разговор начал увядать, как только мы с Эдди обменялись приветствиями и дежурными вопросами о делах и здоровье. Довольно скоро мы замолчали вовсе. Лишь минуты через полторы я набралась храбрости и выпалила то, за чем пришла.

– Я хочу развестись с тобой, Эдди.

Он вздохнул. Последовала еще одна длинная пауза.

– Руби…

– Мне очень жаль…

Эдди снова вздохнул.

– Только не сейчас, Руби, – сказал он. – Не сейчас, ладно?

– Эдди…

– Сама подумай, что скажут на это в комиссии по условно-досрочному освобождению… Они могут подумать, что, если они выпустят меня сейчас, я начну преследовать тебя. Потерпи немного, ладно?

Эдди с мольбой посмотрел на меня.

– Есть только два способа отсидеть свой срок до конца, Руби. Любовь и ненависть… И то и другое не дает тебе сломаться. Не заставляй меня возненавидеть тебя. Дай мне шанс.

На том мы и порешили.

С Муни я встретилась в пабе на Брюэр-стрит. Убедившись, что я приехала с пустыми руками, он счел необходимым разыграть удивление.

– Что, ты сегодня без конвертика?

– Да, Джордж. Больше того, Гарри хочет знать, что стало с деньгами, которые он передал тебе раньше. Ты оставил их себе, не так ли?

Муни жеманно улыбнулся.

– Ах, какой я нехороший!

– Перестань, Джордж. Часть денег предназначалась для высокого начальства. Таков был уговор.

Муни уклончиво пожал плечами.

– Кроме того, таможня арестовала груз шведских «картинок». Как это могло произойти?

– Боюсь, что Управление таможенных пошлин и акцизов не по моей части.

– Но кто мог на нас настучать?

Он снова пожал плечами.

– Мне кажется, – сказала я, – ты говорил Гарри, что сумеешь предотвратить утечку информации.

– Да, говорил. Но только в пределах своих служебных возможностей.

– Не мог бы ты узнать у таможенников, кто их проинформировал?

Муни рассмеялся:

– Боюсь, таможенники не особенно доверяют «грязному взводу». Они уже обратили внимание, что порнопродукция, которую мы конфискуем, снова появляется на рынке, только по чуть более высокой цене.

– Гарри хотел бы ввозить товар, не подвергая его риску. Ему нужно знать, где это лучше всего сделать.

– Ну, я уверен – он что-нибудь придумает.

– А как насчет денег, которые ты должен был передать твоему старшему?

– Это другое дело. Вероятно, мистеру Старксу придется сделать дополнительный взнос.

– Гарри это не понравится.

– Думаю, что нет. Но мне кажется, что в данный момент у него проблемы поважнее.

– Какие же?

– Фортуна ему изменила. Тони Ставрокакис официально признан «основным свидетелем».

– То есть?

– Ему, видишь ли, очень не нравится срок, к которому его приговорили, поэтому сейчас он диктует свои мемуары сотрудникам Отдела по борьбе с тяжкими преступлениями.

– Нужно срочно предупредить Гарри!

– Да, конечно. Впрочем, у меня такое чувство, что он уже все знает, только сделать ничего не может. Ставрокакис сидит теперь в уютной одиночной камере с цветным телевизором и прочим, и Гарри никак до него не добраться. Когда процесс над братьями Крей закончится и они надолго отправятся за решетку, настанет черед мистера Старкса. Полицейское начальство готово из штанов выпрыгнуть, лишь бы никто не занял вакантное место Близнецов. На низовые подразделения идет колоссальное давление, так что не исключено, что мы можем надолго расстаться с нашим общим другом. Вот почему я предлагаю подумать, как мы могли бы вести дела без Гарри.

– Ты это серьезно, Джордж?

– Почему бы нет, Руби? Нам нужно только найти человека, который смог бы возглавить розничную сеть вместо мистера Старкса. Кстати, этот бизнес тоже долго не протянет. «Санди пипл» развила бешеную активность, пытаясь организовать кампанию против порнографии. Кроме того, у отдельных чинов из высшего руководства лондонской полиции начинают появляться определенные подозрения, касающиеся «грязного взвода». Впрочем, пару лет, я думаю, мы еще протянем, а большего и не надо. У нас достаточно времени, чтобы заработать целую кучу денег, Руби. С Гарри или без Гарри – не имеет значения.

– А что потом?

– Я подумываю о досрочной отставке. С такими деньгами я смогу поселиться в каком-нибудь спокойном, теплом уголке, где меня никто не знает и где я без забот проживу остаток дней. Больше всего мне симпатичен юг Испании. Я бы купил виллу где-нибудь на Коста-дель-Соль…

Несколько секунд он задумчиво смотрел куда-то в пространство, потом его взгляд устремился на меня.

– Еще я думал о том, как было бы неплохо, если бы рядом со мной был близкий человек…

– Что-о?

– Я серьезно, Руби. Гарри обречен, а со мной ты будешь в безопасности. Я предлагаю тебе тихую гавань и защиту, которая может тебе пригодиться. А за это… Я не стану требовать от тебя слишком многого.

– Джордж…

– Подумай об этом, Руби. Подумай как следует.

На следующий день я позвонила Гарри.

– Гарри, нам нужно поговорить!

– Руби! – В его голосе звучало радостное возбуждение. – Приезжай скорее! Мы с Джонни собираемся пропустить по стаканчику. А знаешь, куда мы едем?

– Гарри, это важно!

Но он, похоже, меня не слышал.

– Мы едем к Джуди!

– Гарри!

– К Джуди, Руби. К Джуди Гарленд, представляешь?! Приезжай, я хочу, чтобы ты тоже была с нами.

Джуди Гарленд остановилась в доме-«конюшне» неподалеку от Слоан-сквер. Вместе с ней жил ее новый жених Мики Динз.

Джуди встретила нас в брючном костюме какой-то дикой расцветки типа «пейсли».[49] Ее узкое и бледное, как у мертвеца, лицо казалось еще бледнее из-за обрамлявших его прядей черных крашеных волос. Мики носил бакенбарды. Его длинные, до плеч, волосы, были заботливо взлохмачены. Одет он был в мохеровый костюм и водолазку. Лицо Мики казалось каким-то утомленным, и это делало его старше. Тем не менее он все равно выглядел намного моложе Джуди. Впрочем, кто не выглядел?

Гарри, разумеется, настоял на том, чтобы сфотографироваться. Казалось, он наконец-то дополнил свою галерею, свою коллекцию звезд шоу-бизнеса последней жемчужиной, за которой давно охотился. Гарри Старкс и Джуди Гарленд. Гангстер глядит сурово, но благожелательно. Посмертная маска Джуди внезапно оживляется инстинктивной улыбкой: глаза и зубы сверкают при ярком свете лампы-вспышки. Мы фотографируемся с Джуди по очереди, словно все мы – давние друзья, встретившиеся после долгой разлуки.