«Риджентси» битком набит. Здесь полным-полно горластых хулиганов, изо всех сил выделывающихся перед своими цыпочками. Кретины недоразвитые. Но даже они не в силах испортить мне настроение, если только кто-нибудь не прольет пиво на мой костюм. Держи себя в руках, Джек! Да, неприятности мне сейчас ни к чему. Оглядываюсь по сторонам, ища знакомые лица. Замечаю братьев Ламбриану. Крис улыбается. Тони немного нервничает. Подхожу, здороваюсь.

– Что будешь пить, Джек? – спрашивает Крис.

– Светлое, – заказываю я. Главное, сразу отказаться от крепких напитков, тогда из моей затеи будет толк.

Крис приносит мне кружку пива и представляет меня двум парням из Ноттинг-хилла. Тони тем временем куда-то слинял. Мне это кажется подозрительным. Что-то затевается – я это нутром чую.

– Не доверяю я твоему брату, Крисси, – шепчу я Крису Ламбриану.

Он потрясенно глядит на меня.

– Ты что, Джек? Он в полном порядке.

Я качаю головой.

– Не знаю, Крис. Просто не доверяю – и все.

Крисси улыбается.

– Я знаю его чертову уйму лет, Джек. Можешь мне поверить, Тони – надежный парень.

Да. Наверное, во мне просто проснулась старая подозрительность. Теперь-то мне незачем волноваться. Все улажено, и я – один из своих. Я в «фирме», как и братья Ламбриану. Опасаться нечего.

Возвращается Тони. Кажется, он действительно ходил отлить.

– У Белобрысой Кэрол сегодня классная вечеринка, – говорит он. – Куча телок и все такое прочее. Погнали?

– Вечеринка? – переспрашиваю я. – Правда, что ли? Так чего мы здесь торчим? Едем туда, живо!

Мы проталкиваемся сквозь толпу и выбираемся на улицу. Крисси предлагает ехать в его машине, но она заблокирована другими авто.

– Брось, – предлагаю я. – Поехали на моей.

Мы все набиваемся в «зодиак». Я и Крис впереди, Тони и парни из Ноттинг-хилла сзади.

– Ты знаешь, как ехать? – спрашивает Тони.

– Знаю ли я, как ехать к Кэрол? – смеюсь я. – Конечно. У меня с ней давняя любовь.

Белобрысая Кэрол. Пару лет назад у меня с ней действительно был небольшой романчик. Но самое главное – Кэрол знает, как устраивать вечеринки. Меня вдруг охватывает игривое настроение. Я совершенно уверен, что прекрасно проведу время. Трудно сказать заранее, может, мне повезет и у меня встанет. Правда, в последний раз это случалось довольно давно, но кто знает…

Мы почти приехали. Собственно говоря, тут и ехать-то всего ничего, только повернуть за угол – и мы на месте.

Выгружаемся из машины. Я иду первым.

– За мной, парни! – кричу я.

Поднимаемся по ступенькам к главной двери и входим. Из подвала доносится громкий «соул». Идем в подвал. Чика-чика-чика…

– Эй, где же вечеринка? – спрашиваю я. – Джек приехал! Где вино? Где девочки?!

Входим в нижний зал. Ни бухла. Ни девочек. Только на эстраде танцуют, обнявшись, два парня. Толстяк Рон сидит на диване и смотрит на них. Склабится. Выпученные глаза с тяжелыми жабьими веками, моргая, поворачиваются в мою сторону. За моей спиной вырастает Редж. У него пистолет. Холодная сталь прижимается к моей голове. О, черт!

Щелчок. Пистолет просто щелкает – и все. Дрянной креевский пистолетик опять заело. Снова щелчок. Можно подумать – это игрушка. Я почти готов увидеть выскакивающий из дула флажок с надписью «Ба-бах!». Это шутка, вот что это такое! Они просто решили меня напугать. Вот сейчас все рассмеются, и кто-нибудь скажет: здорово мы тебя накололи, Джек. Я смотрю на Рона, но он не улыбается. Полуприкрытые тяжелыми веками глаза со злобой глядят на меня. Парни на эстраде перестают танцевать. Все остальные тоже стоят, словно окаменев. Кажется, будто время остановилось, и только «соул» продолжает греметь на всю катушку. Чика-чика-чика. Крисси, сидя на ступеньках, начинает плакать. Нет, это не шутка. Я смотрю на Толстяка Рона. Его жирные губы слегка растягиваются, словно он хочет что-то сказать.

Проклятье. Что я сделал?! Я сожалею. Что бы это ни было, я сожалею. Я правда не хотел… Давно на это набивался, Джек Шляпа!.. Мне очень жаль.

– Кончайте же его! – шипит Рон.

Это случилось, когда я поняла, что никогда не стану «Белокурым Секс-Символом Британии».

Была весна 1962 года, и я находилась в «Кентукки-клубе» на Майл-Энд-роуд. Братья Крей устраивали прием по случаю премьеры «Воробьи не поют» – сентиментальной комедии Джоан Литтлвуд. Сверкают блицы, Близнецы с удовольствием позируют вместе с Барбарой Уиндзор. А я думаю: ну вот, столько времени я ждала, пока Дайана Дорс состарится и сойдет со сцены, а теперь меня кто-то опередил. Ронни Крей тем временем хлопочет вокруг группы знаменитостей рангом помельче, пытаясь загнать в кадр как можно больше узнаваемых лиц.

– Эй, Руби, хочешь сняться? – окликает меня кто-то.

Я качаю головой. Нет, не хочу я сняться. Сверкать на заднем плане фальшивой улыбкой – это не для меня. Не стоит лишний раз напоминать публике, что моя карьера застопорилась. Интересно, зачем я вообще сюда пришла? Ведь я терпеть не могу бывать на подобных вечеринках, да еще без более или менее «звездного» спутника! Должно быть, виноват мой агент, который просто достал меня своими телефонными звонками. «Контакты, милочка, контакты, связи и знакомства…»

Все же компания здесь подобралась любопытная. Насколько я успела заметить, в экспериментальном театре Джоан Литтлвуд предпочитали пролетарский стиль. Бандиты из Ист-Энда, напротив, разоделись в пух и прах. Нынче на улице братьев Крей праздник. Для них эта премьера действительно большой успех, даже несмотря на то, что принцесса Маргарет побывала только в театре, а на прием не пошла.

Я оглядываюсь по сторонам. Мужчины в темных костюмах с грубыми лицами собрались в группы согласно неписаной табели о рангах. Сегодня гангстеры ведут себя примерно и даже пытаются вести светские разговоры с юными актрисами и штатными комиками.

Я медленно дрейфую по залу, тщательно следя, чтобы улыбка не сходила с моего лица. Нельзя показывать, что моя карьера, как говорится, оставляет желать… Осанка, жест, взгляд – все как учили в «школе обаяния», она же – школа актерского мастерства корпорации «Рэнк». Мне хочется выпить, и я сворачиваю к бару. По дороге я прохожу мимо человека, лицо которого кажется мне смутно знакомым. Очевидно, когда-то, где-то я с ним уже встречалась. Гладко зачесанные назад волосы, слегка деформированные черты, какие бывают у боксеров, пронзительный взгляд, который скрещивается с моим и не отпускает. Откуда же я все-таки его знаю?! Потом меня осеняет. О дьявол, это же он! Еще одно неприятное напоминание. Уже пройдя мимо, я бросаю осторожный взгляд через плечо. Он здесь с молодым человеком, почти мальчиком. Что ж, так я и предполагала… Он смотрит мне вслед. Наблюдает. Я непроизвольно вздрагиваю от страха, но стараюсь взять себя в руки. Для начала мне нужно просто добраться до стойки.

– Джин с тоником, пожалуйста.

– Позвольте мне заплатить…

Через стойку протягивается рука с банкнотой. Оборачиваюсь. Это он.

Мальчика с ним уже нет. Рядом с ним я вижу одного из деятелей шоу-бизнеса, с которым разговаривала несколько минут назад. Джимми, кажется, фамилию не помню.

– Руби, – начинает Джимми, – разреши представить тебе…

– Мы, кажется, уже знакомы, – перебиваю я. – Вы ведь Гарри, верно? Гарри Старкс.

Он улыбается, довольный, что я его узнала. На его щеке виднеется тонкий шрам, да и выглядит Гарри несколько погрузневшим. Это, впрочем, только придает его облику внушительности.

– Да, – говорю я с легким смешком. – Мы знакомы уже довольно давно. Не так ли, мистер Старкс?