Он взмахнул рукой. Бабочка улетела, трепеща в воздухе яркими крыльями.

А Ван Лун двинулся дальше своей размеренной, но быстрой походкой, уверенно выбирая путь между раскидистыми кустами папоротников и стволами деревьев. В его ушах звучал голос Гали Рыжко, непрерывно зовущий его и указывающий направление:

— Торопитесь, товарищ Ван! Мы ждем вас, мы очень беспокоимся за вас!..

Лес казался бесконечным; впрочем, разве не был он таким и на самом деле? В этом Ван Лун убедился еще тогда, когда его несла в своих лапах гигантская стрекоза. Теперь же он превратился в хитрого, коварного врага, наступавшего на Ван Луна сразу со всех сторон. Лес наблюдал за ним тысячами глаз своих невидимых обитателей, лес таил в себе неожиданности и тайны, которые ожидали человека на каждом шагу, чтобы помешать ему, задержать, сбить с дороги.

Толстые огромные деревья, увенчанные густыми кронами красной листвы, мало мешали Ван Луну. Он легко обходил их, без устали проверяя направление по голосу Гали Рыжко. Но ему часто приходилось с трудом пробираться в сплошных зарослях кустарников и тропических лиан.

Цепкие ползучие растения переплетались в плотное кружево, сотканное из крепких живых канатов. Перекидываясь с дерева на дерево, ползучие растения сплетались в одну сплошную сеть, тянувшуюся на сотни метров. Обходить такие живые заграждения было бы слишком долго, и Ван Луну приходилось выискивать прикрытые разросшейся оранжевой листвой узкие проходы, через которые можно было с трудом протиснуться, перерубая более тонкие растения кинжалом, чтобы спустя несколько минут оказаться перед новым препятствием.

Неровная местность, перерезанная оврагами, пересеченная холмами, то вела Ван Луна вверх, где, казалось, под самыми облаками вздымались к небу стройные пальмы и кипарисы, то заставляла опускаться вниз, в густые заросли оранжевых папоротников, в вязкое болото, которое засасывало ноги.

Как часто выручал его скафандр в этом долгом и трудном путешествии!

Впервые он по достоинству оценил прочный и надежный скафандр, когда выбирался из болотистой низины, карабкаясь вверх по крутому склону глубокого оврага. Что-то красное неожиданно мелькнуло перед его глазами, упало на ногу и плотно обвило ее.

Ван Лун едва удержался на ногах. Это была длинная и тонкая змея. Обвившись вокруг ноги Ван Луна, змея яростно шипела. Ее маленькая треугольная голова припала к ткани скафандра, пытаясь прокусить ее длинными выгнутыми зубами и смачивая скафандр сочившейся из зубов ядовитой жидкостью.

«Если прокусит скафандр, будет плохо», — подумал Ван Лун, занося над змеей кинжал.

Но тут же он сообразил, что даже острым зубам пресмыкающегося не разгрызть плотную металлическую сетку, которая покрывала снаружи резиновую ткань скафандра. Нет, укусы даже самой разъяренной змеи не опасны ему! Вложив кинжал в ножны, Ван Лун спокойно схватил змею рукой в плотной перчатке около злой, ожесточенно шипевшей головы, стащил пресмыкающееся с ноги и, перехватив извивающееся тело ближе к хвосту, размозжил его плоскую голову о ствол ближнего дерева.

Вторично Ван Лун оценил скафандр, когда путь его пересекло небольшое узкое озеро. В нем кипела удивительная, не похожая на земную, жизнь. Странные существа обитали в этом озере; они выпрыгивали из мутной, илистой воды одно за другим, падали обратно, поднимая брызги, плескались у берегов. Вряд ли даже безумная фантазия какого-нибудь художника способна была выдумать такие формы животных, какие видел перед собой изумленный Ван Лун.

Вот плывет огромный черный жук, за которым тянется длинный желтый членистый хвост. Этот хвост угрожающе задран вверх, он заканчивается острым кривым жалом, как у скорпиона, и так же, как у скорпиона, это жало впивается в тело добычи, невидимой Ван Луну под поверхностью воды.

Вот оранжевая, покрытая крупными бородавками жаба величиной с человеческую голову. Но вместо широкого жабьего рта у нее твердый кривой клюв между большими выпученными глазами. И это делает жабу похожей на сову. Жаба, не двинувшись с места, делрвито клюнула какое-то существо, пррплывавшее мимо нее, растерла его кривым ртом и мгновенно проглотила. В ее открывшемся на секунду клюве Ван Лун успел заметить острые и неровные зубы.

Коричневая змея с маленькими ножками и высоким гребнем вдоль спины, извиваясь, выскочила из мутной воды, взлетела в воздух и стрелой упала на оранжевую жабу с совиным клювом. Змея тугой петлей обвила широкую и толстую шею жабы и в тот же миг ужалила ее в спину… Жаба, взвизгнув, свалилась в воду, судорожно дергая перепончатыми лапами. Она была еще жива, когда коричневая змея уже начала торопливо пожирать ее, отрывая от жабы кусок за куском.

Ван Лун на минуту забыл даже, что у него нет времени для наблюдений. Он застыл на берегу озера и, пораженный, смотрел на свирепую борьбу за существование, на эту жестокую жизнь, кишевшую в воде. Но тут же. спохватился: ведь надо идти! Но куда? Обходить озеро вокруг — слишком долго, оно тянулось направо и налево на несколько сот метров, обход занял бы не меньше получаса. Перейти вброд? Конечно, это нетрудно, озеро было узким и, кажется, мелким. Но ведь населявшие его животные могут напасть…

— Э, раздумывать некогда!

Подняв левой рукой пистолет, а в правой держа наготове кинжал, Ван Лун решительно ступил в воду. Вязкое дно, покрытое толстым слоем ила и перегнившими растениями, не позволяло идти быстро. Нелепые, странные животные выпрыгивали из воды перед ним, шипели, угрожали зубами и острыми жалами, но ни одно из них не осмеливалось напасть открыто.

Мутная вода поднималась выше и выше. Она дошла уже до пояса и подступала к груди. Ван Лун шел осторожно, всякий раз сначала нащупывая надежное место, куда можно было поставить ногу. Внезапно он почувствовал, как что-то задержало его. Будто чья-то сильная рука схватила его левую ногу и не пускала ее дальше. Эту ногу теперь можно, было только с трудом волочить под водой. К счастью, противоположный берег озера был уже близко.

— Удивляюсь: озеро маленькое, а схватило большое животное. Иначе — откуда такая сила? — бормотал про себя Ван Лун.

Напрягая все силы, он выкарабкался, наконец, на берег. Его левая нога тянула за собою какую-то неуклюжую, темную колоду.

Черная толстая пиявка величиной с крупного сома присосалась к его левой ноге. Но присасывалась она не только своим круглым ртом, как делают это земные пиявки; вся нижняя половина ее скользкого тела была покрыта такими же круглыми присосками, каждая из которых прилипла к ткани скафандра. Даже тут, на берегу, она не желала оставить свою добычу! Она извивалась, прижимаясь плотнее к ноге, старалась передвинуться повыше, чтобы отыскать на скафандре уязвимое место.

— Не выйдет, не пробуй! — сквозь зубы, процедил Ван Лун и быстрым взмахом широкого кинжала распорол пиявку вдоль ее круглого тела.

Один за другим отпали присоски, и огромная пиявка, все еще извиваясь, свалилась на землю. И сразу же на нее накинулись другие водяные хищники, тотчас выпрыгнувшие на берег из воды, будто они только и ждали этого момента.

— Торопитесь, товарищ Ван, мы очень беспокоимся за вас! — снова зазвучал в ушах Ван Луна тревожный голос Гали Рыжко. — Торопитесь!

Ван Лун взглянул на часы. Кислорода в резервуарах оставалось еще часа на два. Успеет ли он за это время добраться до корабля?..

Он бросил последний взгляд на озеро и двинулся дальше, стараясь делать возможно более широкие шаги.

Идти стало легче. Местность поднималась выше и выше, почва делалась суше. Здесь росли только крупные старые цикадеи, создававшие своими кронами плотный красный шатер, сквозь крышу которого нельзя было заметить ни одного просвета. Тут царил полумрак первобытного леса — и ни одно растение, кроме оранжевых папоротников, не могло выдержать отсутствия света. А папоротники мало мешали Ван Луну, который быстро шел вперед, прислушиваясь к голосу Гали. Два часа дыхания… всего два часа! Хватит ли их ему?