Внезапно я услышал настойчивый шепот, доносящийся будто бы из самого далекого далека. Он обволакивал меня как дым, притягивая внимание.
Мы готовы…
Ты не один…
Убьем его…
Наверняка Ридрек тоже слышал голоса, поскольку видение начало истончаться. Он отпустил сознание Джека и оглядел комнату. Его взгляд был устремлен на Тоби. Тот стоял у двери, ведущей в сад, в компании трех человеческих женщин, замороженных в момент флирта. Издав громкое злобное шипение, Ридрек обнажил клыки и крепче сжал мою шею.
Тоби был одет в костюм китайского мастера боевых искусств. Словно только что явился из Шаолиня. Самый подходящий наряд для убийства. Тоби выглядел спокойнее, чем я ожидал. Он поставил пустой бокал из-под шампанского на поднос, который держал неподвижный официант, и неторопливо направился в нашу сторону.
Второй ночной кошмар — с Ридреком и моими друзьями — начинал сбываться.
— Уходите отсюда!..
— О, слишком поздно. Ты ведь никуда не уходишь, верно, Тобиас?
Шепоты вернулись.
Мы попробуем уделать его… Беги… Оставь его нам…
Ридрек оглядел зал.
— Нам?…
Кажется, шепчущие голоса скорее позабавили, чем напугали его.
Из расфуфыренной толпы неподвижных гостей вынырнули Ибан и Герард.
— Ах, как мило! — почти пропел Ридрек. — Вы пришли сказать мне «привет»?
— Вообще-то, — мрачно произнес Тоби, — мы пришли, чтобы тебя съесть.
Дальнейшие события разворачивались очень быстро. Ридрек подался вперед, но я ударил его каблуком по ступне, а потом подсек ногу. Вместо того, чтобы взлететь, какой собирался сделать, Ридрек выпустил мою шею, и я, получив простор для маневра, резко толкнул его вперед. Старый мерзавец не устоял на ногах и рухнул на пол, и четверо вампиров одновременно накинулись на него. Тоби яростно вгрызся в яремную вену Ридрека, а потом развернул его так, чтобы Ибан и Герард сумели найти себе по сочному местечку.
— Держись от него подальше! — крикнула Оливия, оттащив меня назад. Потом она тоже кинулась к Ридреку и впилась ему в пах.
Верм издал громкий вопль и присоединился к драке номером пятым, ухватив Ридрека за лодыжку. С пыхтением и бульканьем ком тел подкатился под ноги Джеку. Кровь Ридрека брызнула во все стороны, заливая лица и вечерние костюмы. Серебристые волосы Оливии стали красными. Джек стоял, завороженный, так же неподвижно, как и наши смертные гости.
Опомнившись, я огляделся по сторонам, и во мне затеплилась надежда. Предложение Оливии было очень трогательным: она пыталась оградить меня от того вреда, который я неизбежно получил бы, нападая на своего создателя. Однако я не собирался оставаться в стороне. Моя жажда мести не будет утолена, пока Ридрек жив. И все же я хорошо знал своего создателя и понимал, что легкая и быстрая победа нам не светит.
От крика Ридрека, исполненного всепоглощающей ярости, задребезжали оконные стекла. Мой создатель вовсе не собирался сдаваться. Нескольких застывших людей, стоявших ближе всего к месту схватки, раскидало в стороны, словно ударной волной. Включилась сигнализация машин, припаркованных вдоль улицы, в отдалении раздался звук сирены. Казалось, в голове у меня звенят церковные колокола. Я схватил Оливию сзади за платье, пытаясь оттащить ее назад, но Ридрек оказался проворнее. Его тело изогнулось, поднимаясь над полом, словно повисшие на нем вампиры ничего не весили. Резко изогнувшись, Ридрек кинул молнию — ослепляющую электрическую вспышку, которая обожгла мои пальцы.
Все стихло. Впрочем, быть может, я просто оглох. До меня долетел запах горелой плоти. В ужасе я наблюдал, как мои друзья, будто мертвые жуки, отваливаются от Ридрека. Губы их были обожжены, кожа почернела в тех местах, где ее коснулась кровь Ридрека, тела безвольно распластались по полу.
Ридрек встал на четвереньки, а потом поднялся на ноги. Он был ранен и ослаблен, но отнюдь не мертв. А это значило, что всем нам конец. Мы были обречены с самого начала…
Из наших соратников остались на ногах лишь те, кто не нападал на Ридрека — я сам, Джек, Мелафия и Рени, прятавшаяся за пестрой юбкой матери.
— Бегите! — крикнул я. — Прочь отсюда!..
Я оттолкнул Мелафию в сторону и с яростным криком врезался в Ридрека. Моя ярость добралась до него раньше, чем я сам. Ридрек с удивлением смотрел на капельки красного тумана, повисшие перед его лицом. А потом мои руки сомкнулись на горле старого вампира. Я схватил Ридрека и взмыл в воздух. Закачались люстры. Я укусил его за горло, раздирая кожу на шее. Ридрек не остался в долгу и впился клыками мне в плечо. Рыча, как волки в смертельной схватке, мы врезались в потолок. Хрустальная люстра разлетелась вдребезги, осыпав людей внизу мириадами осколков. Известь и обрывки дранки окружили нас пыльным облаком. Позабыв обо всем, я рвал горло Ридрека, и в мире не осталось ничего, кроме жажды убийства.
Его кровь была точно кислота, обжигающая меня эссенцией чистого зла. Неважно, сколько я выпью — все равно мне не удастся убить Ридрека; однако я могу поранить его, лишить силы, приостановить. Хотя бы на чуть-чуть. Алый туман моей ярости окружал нас; собрав жалкие остатки своей силы, я взвыл и снова впился Ридреку в горло.
На краткий миг я ощутил вкус его страха. Мне требовалось хоть какое-нибудь преимущество, и я сделал обманное движение, пытаясь попасть Ридреку в глаз. Удалось. Влажный «хлоп» прозвучал сладчайшей музыкой, и влага из растерзанной глазницы хлынула мне на руку.
Старый вампир ударил меня в грудь, разрывая шерсть и лен одежды. Мой создатель допустил одну ошибку, но я знал, что второго шанса он мне не предоставит. Острые когти, все еще горячие после энергетического удара, раздирали мою кожу и мышцы, пытаясь добраться до сердца и вырвать его. Они проникали все глубже, из раны хлынула кровь. Однако я ухитрился сместиться в сторону ослепшего глаза Ридрека, и мне удалось вывернуться. Я упал на пол рядом со своими друзьями, зажимая рану ладонью.
Мелафия, прикрывая собой Рени, двинулась ко мне. Она сорвала с шеи синий шарф и подсунула его под мою руку, чтобы остановить кровь.
— А теперь, Джек, дай мне флакон, — распорядился Ридрек.
Кровь вуду, кровь Лалии снова сделает Ридрека сильным, сильнее, чем он сам способен представить. Я видел, что Джек колеблется, прикидывая варианты действий.
— Не делай этого! — крикнула Мелафия. — Кровь принадлежит мне, моей семье. Ты не имеешь права ею распоряжаться!
— Тихо, женщина! — рявкнул Ридрек. — У тебя нет здесь власти.
Он отмахнулся от Мелафии как от надоедливого москита, а потом обернулся к Рени. Девочка издала тихий удивленный вскрик, когда Ридрек поднял ее в воздух. Жрица вуду схватила дочь за руку, но не смогла удержать. Рени брыкалась изо всех сил, пока не повисла в воздухе перед лицом Ридрека.
Краем плаща мой создатель вытер свою кровоточащую пустую глазницу.
— Твоя семья, говоришь? — сказал он, смерив Рени недобрым оценивающим взглядом.
— Вот, возьми. — Джек вытащил из кармана флакон.
Я ощущал тревогу моего отпрыска, когда он смотрел на крошечную беспомощную Рени. Но вместе с тем Джек все еще желал тех темных даров, которые предлагал Ридрек. В нем все смешалось. Я чувствовал его жажду власти, богатства, славы и крови, и одновременно я ощущал оставшуюся в нем человечность… Ту самую человечность, которую я берег и лелеял и нем как сокровище. Сейчас ее ожидало суровое испытание.
Я снова вспомнил видение, дарованное раковинами Лалии. В тот раз я увидел будущее, которое стало теперь настоящим. Джек в синем бархатном пиджаке, предающий меня — и всех нас… Вот и пришел конец моей слишком долгой жизни. Если у Джека и был какой-то собственный план, он уже наверняка провалился.
— Это честная сделка, — сказал мой отпрыск. — Ты можешь убить их в другой раз.
Итак, Джек хотел получить награду и убедить Ридрека отпустить близких ему людей. Мало же он знал о своем прародителе, который никогда не держал слова. Но так ведь это я не взял на себя труд просветить своего отпрыска, не рассказав ему об истинном зле — так же, как и о многих других вещах. И моя нынешняя человеческая семья разделит судьбу Дианы.
