Глупость только веселит всех и радует, легкомысленно писал великий гуманист, словно в эпоху Возрождения дураков не допускали оценивать, решать и управлять. Глупы дети и глупы наслаждения, писал он, а мы любим детей и наслаждения. Глупа юность – от незнания и беспечности, но глупа и старость – от осмотрительности и скепсиса; глупо выглядят мудрецы на пиру и монахи среди мирской суеты; безнадежно и повсеместно глупы женщины; глупо потакание слабостям друзей и близких, ибо распускает их еще сильней; глупы и смешны петушащиеся любимцы публики. Особенно глупы актеры, певцы, ораторы и поэты.

Глупость, глупость, глупость… «А божеские почести, воздаваемые ничтожнейшим людишкам, а торжественные обряды, которыми сопричислялись к богам гнуснейшие тираны?» Чтобы не терпеть неприятностей от общения с вечной и повсюдной глупостью, вспоминал Эразм слова Еврипида, умные люди должны быть двуязычны – говорить одним языком правду, а другим – разглагольствовать сообразно времени и обстоятельствам.

Нет, положительно ничего нового не внес в решение проблемы писатель Э. Роттердамский, огульно охаявший в своем поверхностном труде всю современную ему действительность. И я уверен, что после выхода его злопыхательской сатиры было много писем от общественности с требованием обуздать клеветника, чтобы впредь ему было неповадно.

Вот черта, зорко подмеченная Эразмом Роттердамским: ни один человек на свете не мечтает избавиться от глупости, ибо вполне доволен иллюзорным сиянием своей полной умственной состоятельности. Оттого-то глупость и распевает в этой книге непрерывные сама себе дифирамбы. Что подмечено весьма достоверно: именно дурак особо склонен хвалить не только всё, что сделал, но и то, к чему хотя бы причастен. Хвалить упоенно, взахлеб, самозабвенно, требовать хвалы от окружающих и настойчиво организовывать ее – ради самой хвалы, порою даже без корыстной цели.

Очевидно, довольство своим умом – наша общая человеческая черта, но только%в дураке она достигает горделивой полноты. Не верьте тому, кто в огорчении или унынии обзывает сам себя дураком и сетует на умственную несостоятельность. Не верьте! Дурак не сделает такого, хоть зарежь. Это, конечно, умный: либо совершил ошибку и жалеет, либо придуривается с умыслом. Придуривание – это поведение, для которого нужен ум. Личина бравого солдата Швейка – маска спасительная и надежная. Притворяться глупей, чем есть, чтобы получать то скидку, то надбавку -: выгодно, полезно и удобно. «Дурак-дурак, а мыло не ест», – констатирует такую хитрость народная наблюдательность. Умному дурацкий колпак – и дом отдыха, и шапка-неуязвимка. А истинный дурак не любит, боится и стесняется дурацкого колпака, он обожает тогу и котурны, фимиам, треножник и панегирики. (Я словарь древнеримских греков предпочел сознательно ради высокой академичности изложения.)

Только неужели психологи старой школы, чисто описательно подходившие к работе человеческого мозга, – неужели они прошли мимо такой насущной темы?

Не прошли.

В октябре 1896 года на собрании Московского общества невропатологов и психиатров с большой речью выступил известный врач и вдумчивый психолог Токар-ский. Называлась его речь «О глупости», и ничего современней и духовно питательней я в жизни не читал.

История человечества, говорил Токарский, – это в такой же мере история глупости, как и история гениальности. Ибо именно глупость с полнотой и яркостью воплощала в словах и действиях все заблуждения, ошибки, предрассудки, суеверия, догмы и традиции, шаблоны и каноны своего времени. Глупость усердно, самозабвенно и старательно перегибала палку, доводя идеи до абсурда, а условности – до идиотизма, помогая следующим поколениям осознать, что это глупость, и поэтому ее преодолеть. Чтобы немедленно сочинить что-нибудь новое, предоставляя глупости рьяно ухватиться за него или хотя бы заклубиться вокруг. Это и есть прогресс, и был бы он без глупости немыслим.

Не в силах лаконично определить понятие, Токарский перечислил проявления, которых бы хватило на небольшой специальный словарь: ограниченность (узость и недалекость), безрассудство, самодовольство, легкомыслие, слепота, неосмотрительность, беспечность, упрямство, разгильдяйство, категоричность, бесцельность, нелепость, самоуверенность, апломб, тупое подражание.

Но главное было в речи Токарского – анализ русской народной сказки о дурачке (а таковая есть наверняка у всех народов и на всех языках).

Вчера только избили дурака – играл на дудке и плясал на похоронах. Уже мать объяснила ему: надо поступать в соответствии с тем, что видишь. И сегодня снова дурак увидел толпу людей и, уже наученный, с готовностью (более того – с любовью к людям и желанием угодить) принялся горько плакать. Но его опять побили, потому что это была свадьба.

Другие варианты аналогичны. Пошел дурак по деревне и видит: загорелась конюшня. Первая реакция на нечто неизвестное у него всегда одинакова: он стал играть на дудочке и плясать. Побили. Поплелся к матери. «Глупый, – сказала мать, – ты взял бы ведро с водой и залил огонь». Пошел опять дурак и видит: на зарезанной свинье щетину палят. Он схватил и выплеснул ведро воды. Последствия понятны.

(Кстати, пусть меня на этом месте великодушно простят безусловно умные, но настолько старательные евреи, что болезненно вздрагивают они и с печальной осудительностью смотрят, если кто-нибудь упомянет само название этого милого домашнего животного. Испуг этих ревнителей имеет прямое отношение к нашей теме.)

Искушенный современный читатель растолковал бы все сюжеты просто и легко: за чем ходил к матери дурак, побитый впервые? За ценными руководящими указаниями. За что же его опять побили? За слепое следование последней инструкции.

А ведь жизнь переменчива! И воспринимать ее в течении, верно оценивать применимость и уместность заученного – вот чего не может глупость.

Идя путем чисто научным, Токарский увидел в поведении дурака нечто более глубокое и общее. Наш разум обычно строит поступки и мнения на основе далеко не полных данных о характере ситуации. Мы ведь нормально и естественно усваиваем только часть того, что видим и слышим (а еще сколько не видим и не слышим!), вовсе не всегда мы верно и полно улавливаем все связи в увиденном и услышанном. Зато мы точно выделяем признаки существенные и значимые (толпа, покойник, жених с невестой, огонь, конюшня, свинья), сопоставляем их с нашим опытом и совершаем поступок. Это может быть вариант готовый и привычный, но может быть – и сочиненный на месте. И дурак поступает так же, но из прошлого усвоил мало или неверно, а сейчас неверно понял, ибо пропустил существенные признаки.

Однако вот что очень важно: «Дурак свободен от сомнений. Восприняв мало, глупый полагает, что воспринял все, и считает себя обладателем истины…» (Токарский).

Вот почему дураки так уверенны, категоричны, безапелляционны и решительны: ведь безусловная истина на каждый случай – у них в кармане! И чем больше накопилось опыта (слабо переваренного, но крепко усвоенного), тем несговорчивей и тверже, тем бесповоротней и отважнее дурак. И покуда умники еще только сомневаются, обдумывают, перебирают варианты и последствия, дурак уже всё понял и вынес неукоснительное суждение. Или даже наломал уже дров. А при столкновении асфальтового катка с человеком всегда страдает человек – даже если каток был неправ и слегка поторопился. А в цивилизованном двадцатом веке при наличии связи и технологии дурак делается глобально страшен и опасен – я не о мерзавцах говорю, а именно о дураках.

И потому обменный курс: за одного битого двух небитых дают – не должен относиться к битому дураку, поскольку опыт плохо и неполно усваивался им. Вот, например, сидит дурак на суку и старательно пилит этот сук. Вот он упал, ударился и даже сам сообразил причину (если крепок задним умом). Теперь он – дурак с опытом. Это придает ему сил и решимости. Сук он больше пилить не станет. «Нашли дурака», – презрительно скажет он. Даже не полезет, скорее всего, на сук. Но в колодец не задумываясь плюнет. А от дождя побежит прятаться в пруд. Сидя в стеклянном доме, будет кидать в прохожих камни. И так далее. А всем возможным жизненным ситуациям обучить заранее невозможно. А нам с ним рядом – жить и жить. Порою даже глупо и опасно становясь между дураком и совершаемой им глупостью.