Быстро, насколько могла, я спустилась с дерева и побежала к Керку. Он угрюмо рассматривал поврежденную лодку.

— Похоже, вам удастся исполнить свое желание — мы пойдем пешком.

— Мне не привыкать, — сказала я и нервно рассмеялась. — Вы были великолепны! Я так испугалась, когда он пошел на вас, Керк тоже засмеялся. Без усов он был похож на мальчишку.

— Если честно, я тоже испугался. Но скажите, что за звук вы издали? На мгновение мне показалось, что наступил конец света. — Он кивнул в сторону поверженных врагов. — Наверное, на них это подействовало так же.

Я объяснила, из каких недр памяти извлекла визг рассерженной свиньи. Он покачал головой:

— Изумительный звук. Но, боюсь, он мог привлечь еще чье-то внимание, особенно в сочетании с выстрелами. Так что, пожалуй, нам пора убираться отсюда. Но сначала… — И Керк принялся собирать оружие.

Я было хотела воспротивиться тому, чтобы нести его с собой. Но он и не собирался делать это, а побросал карабины далеко в реку. Я тем временем подобрала одну из газет. Лучше смотреть на газету, чем на безжизненные тела. Впрочем, прочесть ее я не смогла: газетный лист покрывали китайские иероглифы. Когда Керк закончил свое дело, я спросила его, о чем пишется в газете.

— Это газета партизанских джунглей, — объяснил он. — Боюсь, она покажется вам скучной. Я видел такие. Чаще всего они содержат темы для групповых обсуждений. — Он посмотрел в газету. — Этот номер, кажется, рассматривает марксистскую позицию в отношении любви.

— И что же тут скучного?

— Послушайте несколько вопросов: «Каков правильный взгляд на любовь?», «Какова причина любви?», «Каково ваше отношение к любви?»…

Каков правильный взгляд… причина… отношение? Лично я не могла ответить на эти вопросы. Пока не могла. А может быть, не смогу никогда…

И я пошла за Керком в джунгли.

Малайцы никогда не передвигаются по джунглям пешком, если этого можно избежать. Они используют реки, которых в Малайе множество. С потерей каноэ водный путь был для нас закрыт, но поначалу я и понятия не имела, какая нас постигла катастрофа. В детстве мне пришлось немало походить пешком, и, когда Керк сказал, что до Гурроч-Вейл меньше десяти миль, я мысленно щелкнула пальцами: вернемся как раз к завтраку. Как бы не так…

За час мы не продвинулись и на полмили. Каждый шаг вперед буквально прорубался сквозь обильную растительность, которая, казалось, была полна решимости не пускать нас. Керк ритмично орудовал своим тяжелым ножом, наклонившись вперед, как воин, вступивший в бой с неприятелем. Его противник, однако, не проявлял желания сдаться. Я следовала сзади, неся «стен», который в этой битве был совершенно бесполезен.

Для неопытного человека джунгли, особенно ночью, ужасное место. Листва над головой была настолько густой, что лунный свет едва проникал вниз, да и то отдельными пятнами. Несмотря на то что видимость практически отсутствовала, джунгли жили своей жизнью. Об этом говорили далекие и близкие звуки, характерные для скотного двора. И хотя кроме двух-трех летучих мышей нам ничего пока не попалось на глаза, я не могла не вспомнить об историях, слышанных мною в безопасной обстановке Куала-Лумпура, — о пауках-кровопийцах, осах величиной с голубя и кобрах длиной в восемнадцать футов. Не говоря уж о таких обычных опасностях, как нападение обезьян, медведей и тигров.

Но самым неприятным, с чем я столкнулась, был запах. Тяжелый смрад гниющих растений окутывал нас, как туман, липнул к одежде, телу, и только горячая ванна и душистое мыло помогут вам избавиться от него. Легко понять, почему в беллетристике и кинофильмах о джунглях избегают упоминания об этом: Тарзан, Маугли и иже с ними вряд ли выглядели бы романтичными героями.

Если бы нам пришлось проделать все путешествие по девственным джунглям, мы до сих пор были бы там. Но часа через два мы наконец вышли на тропу, и идти стало намного легче. Как объяснил Керк, тропу проложили слоны. По тропам, проложенным этими пионерами джунглей, идут и остальные животные. Включая человека. Большинство автомобильных и железных дорог здесь тоже проложены по древним слоновьим тропам.

Мы присели на корточки, чтобы отдохнуть, но я видела, что Керк не теряет бдительности. Казалось, он прислушивается к чему-то. Когда я спросила у него, каких диких зверей он опасается, Керк пожал плечами:

— Меня больше волнует двуногая разновидность.

— Вы думаете, нас преследуют?

— Вероятно. По крайней мере, благоразумно считать именно так, чтобы быть начеку.

Он окинул меня внимательным взглядом, заставив сделать попытку привести свою одежду в порядок. Она была сшита для съемок, а не для подобных прогулок. Левую штанину бриджей для верховой езды аккуратно распорол острый шип, и теперь оттуда выглядывало мое бедро. Блуза тоже была порвана во многих местах и наглядно демонстрировала цвет моего белья. Но самым большим предательством по отношению к моей скромности были потерянные верхние пуговицы. Покраснев, я запахнула ворот, но Керк продолжал смотреть на меня.

— Скоро на вас ничего не останется, — наконец изрек он. Я натянуто улыбнулась.

— Между прочим, я одета получше вашего. И при необходимости всегда смогу сделать себе что-нибудь из листьев.

— Это должно быть интересно. — Он поднялся. — Отдохнули?

Вероятность появления в нашем тылу врага замечательным образом восстановила мои силы. К тому же я была рада ускользнуть от откровенного ощупывания его глаз. На плантации он никогда не смотрел на меня так. Он сбросил не только привычную одежду.

Мы двинулись дальше быстрым шагом, останавливаясь лишь для того, чтобы время от времени снимать с себя колючки или позволить Керку сориентироваться. Я давно потеряла ориентацию, но Керк держался уверенно, будто находился среди своих каучуконосных деревьев. Я была совершенно уверена в нем. Это я, которая не доверяла ни одному мужчине даже в том, чтобы узнать точное время. Во мне явно происходила какая-то трансформация. За последние несколько дней, с момента встречи с Керком, весь мой мир перевернулся с ног на голову, как в детском калейдоскопе. Правда, его стеклышки еще не совсем улеглись и не составили отчетливого узора…

Я настолько погрузилась в свой внутренний мир, что потеряла ощущение реальности. В результате, когда Керк неожиданно остановился как вкопанный, я наткнулась на его плечо. Мгновенно вернувшись к действительности, но не сознавая, с какой стороны нам грозит опасность, я подняла «стен», готовая открыть огонь. Быстрым движением руки Керк остановил меня, заставив замереть.

Несколько секунд мы стояли молча, а потом я заметила то, что видел он. В нескольких ярдах от нас что-то легко двигалось по тропе, и в следующий миг в лунном свете появилась огромная злая морда с горящими глазами. Это был тигр!

Я хотела бежать, кричать, но не сделала ни того, ни другого. Отчасти из-за мертвой хватки ужаса, сковавшего меня, отчасти из-за Керка, мягким движением подтолкнувшего меня в объятия цепкого подлеска и вошедшего туда вслед за мной, Над нами снова витала реальная возможность смерти. Я ожидала прыжка, который положит конец нашим жизням.

Путь перед тигром освободился, и он медленно и неслышно двинулся вперед, не отрывая своих глаз от моих — или я себе это только вообразила? Зверь подходил ближе и ближе, пока мне не стало казаться, что я чувствую его горячее дыхание. В момент наибольшего моего отчаяния он прошествовал мимо нас и, бросив в нашу сторону прощальный взгляд, удалился по тропе. Ночная тьма поглотила его вновь.

Керк держал меня в руках, пока я не перестала дрожать.

— Я не дал вам стрелять, потому что «стен» не остановил бы его, а лишь разъярил, — объяснил он. — Я понадеялся, что он не тигр-людоед. На людей нападают только старые особи. Конечно, если бы мы побежали… — И добавил сердечно:

— Вы смелая девушка. Большинство женщин на вашем месте закричали бы.