Лицо Керка стало жестким от гнева.

— Нам нет смысла оскорблять друг друга.

— Я предупредила вас, что много выпила. — Не вполне твердой походкой я снова подошла к бару и налила еще стакан бренди. Керк наблюдал за мной. — Если вам нечего сказать мне, почему вы не идете спать? Я не буду вас останавливать на этот раз.

— Что вы хотите услышать от меня?

— Что-нибудь. Обзовите меня как-нибудь. Уверена, вы сделаете это безошибочно. — Я непроизвольно захихикала. Действие алкоголя подошло к апогею. — Вы считаете, что только у вас одного была суровая жизнь, мистер Керк? У меня были и собственные джунгли для расчистки, и бандиты тоже. Не такие, как у вас, но достаточно опасные для девушки, единственным оружием которой было лишь ее тело.

— Если вы не будете осторожны, то разбудите своих друзей.

Я поняла, что говорю слишком громко.

— А почему бы и нет? Они тоже могут послушать, если еще этого не знают. Это не секрет. Я бы не достигла своего нынешнего положения, если бы у меня не было шарма. Вы знаете, что у меня есть, мистер Керк? Ноги. — Я беззастенчиво задрала юбку выше колен. — Посмотрите, что я имею в виду.

Он стоял молча и пристально смотрел на меня.

— Это не лучшие ноги в Голливуде, но сойдут. Я вся такая. Не самая лучшая, но сойду. — Какие-то темные силы раздирали меня изнутри бессмысленным желанием преподнести себя в наихудшем свете, словно моя победа заключалась в унижении. — А мои актерские способности… Они великолепны! Я знала, что делать со своим телом и какое выражение придать своему лицу, чтобы каждый мужчина в зале мог подумать, что я умираю от желания сойти с экрана и упасть в его объятия. Знаете, кто может рассчитывать на это, мистер Керк? Правильно, любой мужчина, заплативший за билет.

— Вам лучше пойти спать, — пробормотал он. — У вас был тяжелый день.

— У меня была тяжелая жизнь. — Я снова хихикнула. — Знаете, у нас с вами больше общего, чем вы думаете. Как и вам, мне было совсем не обязательно выбирать этот путь. Я могла остаться на ферме, выйти замуж за подобного себе и нарожать кучу детей. Но это было не для Роксаны Пауэлл. Я рано развилась, мистер Керк, и мои амбиции выросли вместе с моими ногами. Когда мне было двенадцать лет, я заняла четвертое место на конкурсе красоты. Приз капроновые чулки. В шестнадцать я купила автобусный билет до Чикаго. Я исполняла гавайские танцы в винном погребке на Стейт-стрит, а затем еще и пела. Вы наверняка не знали, что я могу петь, правда? Сейчас продемонстрирую. — Соблазнительно извиваясь, я подошла к радиоприемнику и включила его. — Когда я насобирала сто долларов, то купила еще один билет. На этот раз — в Голливуд. Куда еще могло податься такое тело?

Музыка не появилась, но я начала петь, несколько переиначив слова Роберта Бернса: «Когда тело встретит тело, идя через рожь…»

— Как вам это нравится, мистер Керк?

— Может быть, хватит? Вы уже доказали свою точку зрения, — тихим голосом проговорил он.

— Уже? А разве вам не хочется услышать о моих загадочных успехах в области фотографии? Об открытках, для которых я позировала полуобнаженной, о предложениях, которые получала?..

— Заткнитесь! — потребовал он, перебив меня. — Я не намерен больше слушать вас.

— Только не говорите, что я вас возбудила! — В этот момент из приемника наконец полилась музыка. — Я лучше потанцую. Ведь я входила в состав танцевальной группы хора на студии «Уорнер бразерс» до того, как превратиться в женщину-тигра.

Я потянула молнию вниз на спине и расстегнула платье. Затем стянула его через голову и швырнула на пол, оставшись в бюстгальтере и нижней юбке.

— Вот какими талантами я обладаю! — Положив руки на голову, я начала волнообразно раскачивать бедра. — Ну что, здесь есть за что побороться? Сити так умеет? Сейчас, потерпите немного…

Заведя руки за спину, я принялась возиться с застежкой бюстгальтера. Керк подскочил ко мне и схватил за обнаженную руку, его глаза метали молнии.

— К черту! Прекратите этот спектакль! Он взмахнул свободной рукой и ударил меня по лицу. Резкий неожиданный удар вмиг отрезвил меня, и я застыла, ошеломленная не столько его поступком, сколько своим. Из моего горла вырвался вопль отчаяния. Что за бес вселился в меня и завел так далеко в желании причинить боль этому человеку? Что я ему доказала! Ничего! От безысходности я начала рыдать пьяными слезами, оплакивая себя, глупую.

— Извините, — раздался его шепот так близко, что я ощутила на себе его горячее дыхание. — Я не хотел бить вас, но нужно было сделать либо это, либо…

Не знаю, что хотел сказать Керк, вероятно, он и сам не знал. Может быть… «либо поцеловать вас»? И что бы он сделал, останься мы стоять так близко друг к другу чуть дольше? И какой бы была моя реакция?

Нам не представилось шанса узнать это. Из столовой послышались тихие шаги, которые могли принадлежать лишь человеку, идущему на цыпочках. Уголком глаза я успела заметить какое-то движение и небольшой предмет, пролетевший по воздуху и тяжело упавший к нашим ногам.

У Керка вырвался хриплый тревожный возглас. В мгновение ока он подхватил меня на руки, швырнул на пол за диван и тут же накрыл своим телом. Мой вздох удивления и испуга потонул в громовом раскате взрыва гранаты.

Повторялись события, происшедшие в спальне Керка в первую ночь. Мы снова лежали, обнявшись, на твердом полу, потрясенные, но живые. Смерть снова метила в нас, но промахнулась. Пока я продолжала прятаться за диваном, ошеломленная взрывом, Керк был уже на ногах. Я увидела яростное, безжалостное выражение на его лице и пистолет у него в руке. В следующий миг он бросился в направлении столовой, откуда вылетела граната, и исчез из моего ограниченного сектора обзора.

Я попыталась крикнуть в знак протеста против того, что меня оставляют одну, но ничего не вышло. Прежде чем я набрала в легкие воздуха, в доме, где еще не улеглось эхо от первого взрыва, прозвучали два пистолетных выстрела. Они последовали один за другим с таким коротким интервалом, что практически слились в один. Раздался крик, и все смолкло.

Я свернулась калачиком за диваном в ожидании врага, который уничтожит меня. Но в конечном итоге раздался голос Керка:

— Все в порядке. Теперь он нам ничего не сделает.

Керк стоял надо мной, когда я открыла глаза. Я прильнула к его крепким ногам и заплакала от облегчения.

— Вам больно? — спросил он меня с беспокойством. Я покачала головой. Он наклонился и поднял меня на ноги. — Плакать причин нет, мисс Пауэлл. Я же сказал, что все в порядке.

— Он мертв? — выдохнула я сквозь слезы. — Вы убили его?

— Нет, но мне удалось вывести его из строя, — Керк кивнул в направлении столовой. — Можете убедиться сами.

То, что я увидела там, послужило тормозом начинавшейся у меня истерики. Убийца сидел на полу у двери, ведущей в кухню. Он раскачивался взад-вперед и слегка постанывал, зажимая руками рану на бедре. Фетровая шляпа свалилась с него, очки в роговой оправе косо сидели на переносице. Впервые Хуссейн не улыбался миру.

— Хуссейн?.. — прошептала я, как будто произнесенное имя должно было убедить меня в очевидной правде. — Хуссейн!

— Да, — подтвердил Керк. — Агент бандитов. Я рад, что им оказался не человек из моего окружения.

Движимая удивлением, я направилась к нашему шоферу.

— Постойте, — остановил Керк. — У него в рукаве может быть еще какая-нибудь штучка.

Внезапное превращение друга во врага потрясло меня. Я стояла, разинув рот, когда в комнату сверху свалились Дэн и Джи Ди. Шум, поднятый в последние несколько минут, мог поднять мертвых, и все же я была удивлена, увидев их. Я забыла, что на свете существует кто-нибудь еще, кроме Керка, меня и человека на полу.

— Ужас! — выдавил Джи Ди, обведя взглядом комнату. — Что здесь происходит?

Обе комнаты напоминали небольшое поле битвы. Граната разнесла вдребезги кофейный столик, пробила стену во многих местах, распорола ткань на диване, который защитил нас. В столовой, где разыгрался финал боя, одно кресло было перевернуто, а столешница тикового стола была обезображена длинной бороздой, оставленной пулей из оружия Хуссейна.