Патрульная машина выскочила на дорогу, развернулась и оказалась прямо перед автобусом. Бак резко вывернул руль налево, но машина поехала ему наперерез Избежать столкновения не удалось. От удара смялся капот, а машину резко развернуло вокруг своей оси Баку показалось, что большой старый автобус не очень-то пострадал, но пополз вверх указатель датчика температуры двигателя.

— В конце концов, кто там за вами гонится? — спросил Ритц.

— Египетский пограничный патруль, — ответит Бак.

— Бьюсь об заклад, что они уже тут всех оповестили по радио. Наверняка дорогу заблокируют.

— Я только что разбил патрульную машину. Может быть, я сумею прорваться через их заграждения? Это тебе придется определить практическим путем. Если вы находитесь так близко, как ты сказал, то мне лучше выбираться к самолету.

— О, зажигалка действует! — прокричал Бак, обращаясь к Циону.

— Не уверен, что хотел бы слышать именно это!

Разбитая патрульная машина продолжала их преследовать. В отдалении Бак увидел огни взлетно-посадочной полосы.

— Цион, иди сюда. Нам нужно разработать план дальнейших действий.

— План? Просто безумие какое-то!

— Ну, а как же тогда можно назвать все то, через что мы уже прошли?

— Безумием Божьим! Камерон, объясни мне, что делать. Я буду выполнять твои указания. Сегодня нас ничто не остановит.

Стало очевидно, что пограничник в патрульной машине не просто попросил перекрыть дорогу, но и вызвал по рации помощь. Навстречу автобусу, перекрывая обе полосы, двигались две пары фар.

— Ты когда-нибудь слышал как летчики «проверяют, у кого нервишки крепче»? — спросил Бак.

— Нет, — ответил Цион, — но, кажется, я начинаю понимать, о чем ты. Ты собираешься бросить им вызов?

— Согласись, им есть что терять, и гораздо больше, чем нам с тобой.

— Пожалуй, ты прав. Я покорно следую за тобой. Делай, что должен сделать!

Бак до конца выжал педаль газа. Стрелка датчика температуры дошла до максимальной отметки и теперь просто дрожала. Из двигателя вырывался пар.

— Цион, слушай меня внимательно! Мы сделаем следующее!

— Ты лучше веди машину, Камерон! Потом все мне объяснишь!

— Не будет никакого потом! Если эти машины не отвернут в сторону, то будет большое столкновение. Я думаю, что в любом случае мы сможем проехать дальше. Нам придется очень быстро принимать решение, когда мы доберемся до заграждения, которое они подготовили в аэропорту. Мне нужно, чтобы ты слил содержимое всех этих канистр с бензином в одно большое ведро, с широкой горловиной, а я тем временем подготовлю зажигалку. В случае когда я пойму, что смогу прорваться через их заграждение, то просто поеду вперед и подъеду как можно ближе к взлетно-посадочной полосе. Самолет Ритца должен быть на правой дорожке примерно в сотне метров от терминала. Если я не смогу пробиться напрямик через ограждение, то я попытаюсь его объехать. Ну, а если и это будет невозможно, то я собираюсь резко повернуть руль влево и ударить по тормозам. Тогда мы врежемся в заграждение задней частью автобуса и все, что не закреплено, вывалится из задних дверей. Ты должен поставить ведро с бензином в проходе примерно в двух с половиной метрах от задней двери, и когда я подам тебе сигнал, ты бросишь в него зажигалку. Это надо будет сделать заранее, чтобы бензин успел загореться прежде, чем мы врежемся.

— Я не понимаю! А мы-то сами как спасемся?

— Если заграждение будет невозможно преодолеть, то нам остается единственный шанс, когда задняя дверь автобуса распахнется и оттуда вылетит горящий бензин, цепляться изо всех сил, чтобы самим в него не попасть. Пока они отвлекутся на огонь, мы выпрыгнем из передней двери и побежим к самолету. Понял?

— Я все понял, Камерон, но что-то мне это не больно нравится!

— Держись крепче! — прокричал Камерон, когда машины были уже совсем близко. Цион одной рукой уцепился за металлический поручень за спиной Бака, а другой обхватил его, прижав к сиденью, как живой ремень безопасности.

Не снижая скорости и не пытаясь отвернуть в сторону, Бак гнал автобус прямо в направлении двух пар фар. В последний момент он закрыл глаза, ожидая неминуемого столкновения, но когда вновь открыл их, на дороге уже никого не было. Он посмотрел назад сначала на одну полосу, а затем — на другую. Обе машины съехали с дороги, а одна из них перевернулась. Однако первая машина все еще продолжала их преследовать, и Бак услышал оружейную пальбу.

Дальше по дороге меньше чем в полутора километрах светились огни маленького аэропорта. Въезд перегораживали высокие ограждения из арматуры и колючей проволоки, за которыми стояло полдюжины машин, несколько вооруженных солдат. Бак понял, что не сможет ни пробиться сквозь это сооружение, ни объехать его.

Он приготовил зажигалку, а Пион перенес канистры и ведро с бензином в заднюю часть автобуса.

— Оно переворачивается! — закричал он.

— Установи его как можно лучше! — прокричал ему Бак в ответ.

Когда Бак несся в открытые ворота прямо на заграждение, патрульная машина продолжала находиться вплотную к автобусу. Бак чуть не уронил зажигалку, но «хватил, не дав ей упасть, и бросил назад Циону. Зажигалка, упав на пол, закатилась под сиденье.

— О, нет! — воскликнул Бак.

— Нашел! — отозвался Цион. В зеркало заднего вида Бак увидел, что Цион выбрался из-под сиденья, бросил зажигалку в ведро и кинулся вперед.

В задней части автобуса разгоралось пламя.

— Хватайся! — закричал Бак, резко выворачивая руль влево и нажимая на тормоз. Автобус так быстро развернуло, что он едва не завалился на бок. Его задняя часть врезалась в скопление машин, дверь распахнулась, повсюду разлился горящий бензин.

Бак и Цион, выскочив из автобуса, побежали налево вдоль заграждения, пригибаясь как можно ниже. В это время солдаты стали стрелять в автобус, а некоторые с криками побежали прочь от пламени. Цион захромал, и Бак, подхватив его, поволок к темной части терминала, находящейся рядом со взлетной полосой.

Здесь, готовый к взлету, их ждал самолет Ритца. До пережитых ими событий самолет никогда не казался им таким похожим на безопасный оазис. Бак дважды обернулся, но, по-видимому, никто не заметил их исчезновения. Все складывалось слишком хорошо, чтобы походить на правду, но очень хорошо согласовывалось со всем произошедшим этим вечером.

Когда они были в пятнадцати футах от самолета, Бак услышал выстрелы и, обернувшись, увидел, что вслед им из дальнобойных винтовок стреляют солдаты. Добежав до трапа, Бак схватил Циона сзади за пояс и толкнул в салон. Когда сам Бак бросился внутрь салона, пуля успела прошить подошву его правого ботинка. Ритц уже выруливал на взлет, когда Бак, захлопывал дверь, неожиданно почувствовал резкую боль в ступне.

Ритц пробормотал:

— Я просто прихожу в ярость, когда это вижу, что эти негодяи стреляют в мой самолет.

Самолет взмыл в небо как ракета и быстро набрал высоту.

— Следующая остановка, — объявил Ритц, — аэропорт Полуоки, штат Иллинойс, США.

Бак, не в силах пошевелиться, лежал на полу. Он хотел выглянуть в окно, но не осмелился. Цион закрыл лицо руками. Он рыдал и, казалось, молился.

Ритц повернулся к ним.

— Ну, Камерон, ты внизу там все разгромил. Ради чего все это?

— Чтобы рассказать, потребуется целая неделя, — ответил Бак, вздыхая.

— Ну, — сказал Ритц, — что бы там ни происходило, было здорово.

Час спустя Бак и Цион сидели в креслах, осматривая полученные травмы.

— Это просто вывих, — сказал Цион. — Когда мы первый раз врезались, нога попала под одну из опор сиденья. Я боялся, что сломал ее. Она быстро придет в норму.

Бак медленно снял правый ботинок и повернул его так, чтобы Цион увидел, как прошла пуля. От подошвы к лодыжке пуля пробила чистое отверстие. Бак снял носок, пропитанный кровью.

— Ты только посмотри, — сказал он улыбаясь. — Мне даже бинты не потребуются. Просто царапина.

Цион воспользовался аптечкой Кена Ритца, чтобы обработать ногу Бака. Там же нашелся и эластичный бинт для Циона.